В руках у психопата

План побега

Артем

Кисти рук опухли, боль была адской. Подставил их под струю ледяной воды в раковине. Улегся на койку, положив руки вдоль тела, чтобы обеспечить покой. Я не мог ими двигать, согнуть или разогнуть и пытаться не стоило. Эви пыталась помочь, чем-то перетянуть, но, при любом прикосновении мое лицо бледнело и от страха сделать хуже, она сдалась. От нервного перенапряжения любимая, практически, сразу уснула. Я еще долго смотрел в потолок, думая, как же нам выбраться из этого дерьма с наименьшими потерями.

Наутро, когда Эви еще спала, меня сопроводили в перевязочный кабинет. Молодая медсестра диагностировала закрытый перелом без смещения и наложила фиксирующую гипсовую повязку.

Я несколько раз предпринимал попытки заговорить с ней, но она, как воды в рот набрала. Где же этот чокнутый профессор набирает себе персонал? Кто и почему соглашается на такую безумную работу. Ведь, все они знают, что происходит за этими стенами! Чем он их держит? Шантаж? Возможно, они такие же пленники?

Девушка вышла в соседний кабинет за обезболивающими и мазями от множественных травм на моем лице, а я в это время бегло осмотрел кабинет в поисках какого-либо оружия. Кроме коробки с какими-то бутыльками ничего стоящего не обнаружил, поэтому прихватил несколько штук и убрал в карман — на месте разберусь.

— Завтра я жду его на осмотре, — объявила она, после того, как обработала мои раны, вошедшему борову.

— Ждешь, значит будет, — ухмыльнулся он. — Правильно я говорю, а, Артем?

— Как скажете, — буркнул я.

— Верно сказано! Как скажу. — Довольно загоготал охранник. — Ну, что красотка, я сегодня ухожу со смены пораньше — сходим куда-нибудь?

— Мне надо работать. — Аккуратно отказав, отвернулась, сосредоточено копошась в бумагах.

— Да, ладно тебе. Старика все равно нет — уехал на месяц на конференцию. Развеемся, соглашайся. — Не отставал он, продолжая склонять ее к свиданию.

— Мне надо работать, — Снова последовал тот же ответ. Охранник недовольно нахмурился.

— Цену себе набиваешь? Думаешь, такая неотразимая?

— Я ничего не думаю! — воскликнула медсестра. — Профессор запрещает какие-либо отношения на работе и, я не намерена поступать против его воли! Если вы не прекратите настаивать, я буду вынуждена…

— Понял я, понял, можешь не продолжать. — Перебил он и перевел взгляд на меня. — Ну, что, пацан, можешь пока радоваться. Целый месяц будете жить, как в санатории: прогулки, лечение, комплексные обеды, полноценный сон. О вас велено заботиться, как о дорогих гостях. Понял, да? Я должен буду прыгать на цырлах перед вами, как мартышка, и мило улыбаться, чтобы поднять настроение. Прикинь?! — его раздраженный тон говорил сам за себя. Ему это не нравилось и он отыграется, когда придет время. — Поднимайся! Пойдем будить спящую красавицу. Скоро вам принесут пожрать, — снова мерзкий смех. Его забавляли неуместные шуточки, которыми он меня одаривал. Чучело! ☆☆☆☆☆

Эви уже проснулась и, как только я вошел, сразу подбежала и посыпались вопросы.

— Где ты был? Тебя били? Неужели им мало того, что они уже сделали? — заметив перевязанные запястья и пластыри на лице, облегченно вздохнула, сообразив, что все в порядке. — Слава Богу, я уж не знала, что и думать! Думала… — всхлипывая, любимая, уткнулась носом мне в грудь. Я ласково погладил ее по голове, приговаривая, что все хорошо.

Пустил из крана холодную воду здоровой рукой и долго пил жадными глотками, будто израсходованная энергия иссушила меня до костей. В ожидании обещанного завтрака, молча сидели на койке, прижавшись друг к другу. Значит, профессор будет отсутствовать месяц. Целый месяц на то, чтобы продумать план побега. Достал из кармана бутыльки и передал Эви.

— Прочти, что это. — Сам я не мог: один глаз полностью заплыл, второй еле видит — красные круги, затянутые пеленой.

— Артем! Зачем тебе это? Уж не хочешь ли ты… — Эви запнулась, нервно сглатывая. — Любимый, мы справимся! Все будет хорошо! Не нужно этого!

— Что это? — нетерпеливо спросил я.

— Это яд африканской гадюки! Что ты собрался делать?

Мои шестеренки медленно заработали. Что мне об этом известно? В малых дозах применяется для различных заболеваний. Оказывает противовоспалительное, обезболивающее, расслабляющее и укрепляющее действие. В малых дозах! А, если…

— Эви, детка! Мне кажется…. - она, едва успела спрятать яд, как в палату вкатили тележку с едой.

Завтрак, на удивление, выглядел очень аппетитно. Несмотря на легкое недомогание и ноющую боль во всем теле, я почувствовал, как увеличилось слюноотделение. Мой аппетит разыгрался не на шутку. Видимо, Эви, тоже была в восторге — урчание ее желудка утвердил меня в этом.

Дымящийся омлет с золотистой корочкой, булочки, уже намазанные сливочным маслом, ломтики сыра и ветчины, красиво уложенные на тарелке, и две чашки какого-то напитка подняли настроение до необычайных высот. Блять! Как же давно мы не ели ничего подобного! Как давно, даже запаха нормальной пищи не чувствовали! Я боялся прикоснуться к такому великолепию. Было ощущение, что это очередная издевка наших охранников. Сейчас все заберут и начнут ржать, как ненормальные. Эви смотрела на меня, ожидая разрешения, наконец, отведать угощение. Я уже хотел было кивнуть, отвечая молчаливым согласием, но, подозрительный червячок моего сознания, все-таки, решил знать наверняка. А вдруг…

— Надеюсь, эту пищу можно есть? Мышьяка там нет? — боров ухмыльнулся, похрустывая пальцами.

— Что, страшно? ☆☆☆☆☆

Эви

Еда на самом деле была невероятно вкусной. С аппетитом прожевывая каждый кусочек, наблюдала краем глаза, как ест любимый. Его выражение, в котором отражалась боль, физическая боль, от каждого движения, и удовлетворение, что наступало вместе с утолением голода, отражало всю суть этого момента. С одной стороны, шанса на спасение, казалось бы, нет; с другой — целый месяц! Пауза в целый месяц, в котором не предвидится избиений, голодовки, и постоянного втаптывания в грязь, заставляла предвкушать надежду. Настолько мизерную, что о ней и говорить не стоит. Но, она есть. У нас двоих.

После сытной трапезы, нас отвели в душ. С болью во взгляде, подошла к Артёму, и стала раздевать его. Очень аккуратно, оттягивая ткань, чтобы она не касалась ран. Сейчас, любимый почти не видел, из-за отечности. Чтобы уловить силуэты предметов, приходилось напрягать глаза, что приносило ещё больше боли. Однако, мне казалось, он нарочно старался не встречаться со мной взглядом, чтобы не видеть в моём сожаление, или… Жалость. Для него, быть настолько бессильным, — я даже представить не могу, насколько это сложно. Чувствовать ответственность не только за себя, но и не иметь возможности помочь мне. Он не понимал, что мне не нужно спасение… Мне ничего не нужно, если его не будет рядом!

Приподнял голову, чтобы я могла снять рубашку. И замер… Прищурился. Он что-то заметил, и я проследила за его взглядом.

— Смотри! — Шепнул, с восторгом в голосе. Я не сразу поняла, что так обрадовало Артёма, потому непонимающе пожала плечами. — Это же вентиляционная шахта!

Действительно! На почве постоянного стресса, голова совсем разучилась соображать. Как же мы ее раньше не заметили?!

— Чёрт! — Сьежился, когда попытался дотянуться рукой до решётки; с его ранами даже просто передвигаться было большой проблемой. Не то, что лезть в узкий проход на потолке.

— Всё в порядке! Эви справится! — Попыталась его успокоить, и стала искать что-то, что может послужить подставкой, способной выдержать мой вес. Думаю, сейчас меня едва-ли пятьдесят наберётся, так что, сгодится практически всё, что угодно, устойчивее картонной коробки.

На глаза попалась корзина для белья. Подвинула ее, и установила под отверстием. Заметив обеспокоенный вид любимого, подошла к нему, и обхватила ладонями лицо.

— Я буду в порядке! Обещаю. В любом случае, мне будет легче пробраться по узким проходам, чем тебе. Совсем скоро я вернусь… Нужно выяснить, куда ведёт выход. — Любимый сжал мои руки напоследок, и, нехотя, все же отпустил. — Жди!

Наконец, мне предоставилась возможность что-то сделать. Хоть что-нибудь, что может поспособствовать нашему спасению. Не без труда вскарабкалась на высокую корзину, и встала на носочки, чтобы достать руками до решётки. Благо, снять её было совсем не сложно. Не мы одни не заметили, что здесь есть, где улизнуть. Напрягла всё тело, и подтянулась. Никогда не была спортивной, но, человек способен на многое, когда речь идёт о спасении. Опять же, поспособствовал небольшой вес.

Проникла в проём, и уже спустя несколько секунд, целиком находилась в тёмном, тесном лабиринте. В кармане была пачка спичек. Чистая случайность… В тех условиях, в которых мы оказались, складируешь вещи про запас. Мало ли, понадобится. И, когда на кухне коробок попался на глаза, я его стащила. Оказалось, не зря.

Подпаливала по одной спичке, чтобы иметь возможность видеть, хоть на пол метра вперёд. Это путешествие, однозначно, не войдёт в список любимых. Тьма и сырость, скрежет грызунов, и очень узкое расстояние между стенками. Но, я уверенно двигалась, словно одержимая этим шансом на побег.

Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, минут пятнадцать, может быть, пол часа, но… Впереди показался свет! Чуть не завизжала от радости! Наконец, добралась! Единственный источник огня расходовала крайне экономно, потому, его будет достаточно, чтобы добраться обратно. Подползла впритык к решётке. Попыталась протолкнуть ее, но, здесь моих сил не хватит… Замок, конечно! Как предусмотрительно.

Но, это не главное. Главное — выяснить, что находится по ту сторону. Фокусируя взгляд, чтобы привыкнуть к солнечным лучам после темноты, стала всматриваться наружу… Дорога, аллея, остановка… Это не многолюдное место, но, с уверенностью можно было сказать одно! Эта шахта ведёт как раз за пределы здания! Получается… Мы нашли способ сбежать?