Проклятье сокровища Хроака

Того, что случилось дальше, никто предвидеть не мог.

Крышка оказалась искусно замаскированной и подготовленной ловушкой!

И едва её коснулись ноги человека, подалась, и улетела вниз!

А следом за ней полетел и заоравший благим матом Майкл, тщетно пытавшийся руками и ногами затормозить своё падение!

Но ничего у него не выходило, потому что там, внизу, колодец сильно расширялся, и сечение имел примерно десять на десять футов!

Та ещё шахта! И уж она-то — точно не «природного происхождения»!

И в ней секунд через семь-восемь затих дикий вопль Майкла, сменившись глухим ударом! Билл сплюнул. Этьен перекрестился. Визжавшая истошно во время падения Майкла Линда схватила Этьена за руку:

— Уйдём отсюда! Иначе мы все погибнем!

Но Этьен руку высвободил. Сглотнул:

— Нет. Мы закончим начатое! Но сначала… Достанем Майкла!

— У нас верёвки — всего сто футов. — Билл, забрав из рук Этьена факел Майкла, кинул его вниз. Считал вслух: «Раз, два, три… семь». — А здесь — футов триста, не меньше.

Факел, упавший наконец рядом с вывернутым под невероятным углом телом Майкла, вспыхнув на секунду яркой звёздочкой, и отразившись в выпученных мёртвых глазах разбившегося, погас. Но красная точка в неизмеримой дали, сказала им, что помочь своему спутнику они уже ничем не смогут…

Билл сказал:

— Все наши запасные факелы лежали в рюкзаке Майкла. А эти прогорят минут через десять. Предлагаю пока вернуться — в темноте мы здесь просто заблудимся!

6. «Упрямство — добродетель ослов!»

— Я… Руками и ногами — за! — обхватившую себя руками Линду трясло, почище, чем в лихорадке, и искоса глянувший на неё Этьен, скрипнул сжатыми зубами. Сжал побелевшие кулаки. Но вынужден был констатировать, что в данной ситуации они бессильны:

— Пожалуй мы и правда… Пока не сможем сделать ничего. — он выделил слово «пока» тоном, — Но зато мы можем вернуться сюда снова! Когда принесём ещё факелов, и… Пообедаем. Там, внизу, в тюках, осталось ещё достаточно дров. Можно что-то выбрать. Для новых факелов.

Билл не стал ничего говорить, вместо этого двинулся прямиком к выходу.

Линда за его спиной вдруг зашипела:

— Ай! Чёрт… Помедленней можно?! А то я же — и без света, и без обуви! Вот: наступила на острый обломок!

— Идёт кровь? — Билл поспешил развернуться, и осветить остатками своего факела присевшую наземь женщину. Та как раз осматривала свою подошву:

— Нет. К счастью, не до крови. Но всё равно — больно! Надо было у этих индейцев разжиться и мокасинами!

— А кто должен был подумать об этом и сказать?

— А у меня до этого не было проблем! Потому что я ехала верхом!

— А может, мы закончим препираться, и пойдём наконец? А то факелы и правда — прогорят.

— Но нога же — болит! Я теперь наверное буду хромать!

— Ладно. Я пойду помедленней. — Билл отметил, что «доработанное» им платье в таком варианте вообще ничего не скрывает, и движений не сковывает, а уж ножку Линда задирала так, чтоб всем было видно то, что у мужчин вызывает… Слюноотделение. (Пришлось сглотнуть.) И прочее вожделение (Пришлось поправить то, что имелось в штанах.), — Этьен. Прикроете тыл?

— Да. — похоже было, что «шоу» рассчитано было как раз на Этьена — чтоб тот отвлёкся от мыслей о брате. Вроде, это сработало. Поскольку больше никто из них ничего не сказал, пока они не выбрались по узкому проходу-тоннелю в большую пещеру.

Билл, хмуря брови, выругался, теперь уже вслух:

— Чтоб мне сдохнуть! (Тьфу-тьфу!) По-идее, мы должны сейчас были повернуть налево! Ведь выход — там! А тут — что-то не то! Пещера-то… опускается вправо! А слева вообще нет прохода! Что за дела?!

Действительно, та пещера, куда они попали, казалась зеркальным отражением той, что имелась у входа: направо уходил опускавшийся пол, и там, в сотне шагов, имелось узкое отверстие выхода. Чёрное. Поскольку по нему не доходил свет солнца: узкий извилистый лаз не пропускал прямых лучей.

Этьен почесал затылок:

— Что за чёрт! Ведь Билл прав, я отлично всё помню: нам — налево!

Линда снова обхватила себя руками, словно ей было холодно. И страшно. Впрочем, скорее всего и то и другое, поскольку охрипший голос дрожал:

— Это — ловушка! Нас пытаются обмануть! И заставить идти туда, где они нас!..

— Ну, с тем, что это — ловушка, и мираж, я, пожалуй, соглашусь… — Билл отдал Линде факел: тот тоже дрожал в руке женщины, но свет давал.

Билл подошёл к стене слева, и принялся методично ощупывать её руками, сверху донизу, похлопывая и шурша ладонями по камням. Вдруг его правая рука словно провалилась куда-то: прямо сквозь казавшийся незыблемым камень!

— Вот же чёрт! Здесь — пустота! Похоже, тот самый выход! А по виду — непроходимая скала! Ну и дела! Какой… совершенный обман зрения! Иллюзия, почище, чем у ярмарочных фокусников!

— Перестаньте поминать чёрта. А то, не дай Бог, накликаете! Беду.

— Так, похоже, что уже! — Этьен перехватил свой гаснущий факел, и снова чертыхнулся, кивнув за спину, — Вон: Майкл! Кто бы мог подумать?! Какое коварство!..

— Пойдёмте-ка скорее, пока свет ещё есть. — Билл засунул голову «сквозь» камень на том месте, куда исчезала, провалившись в «скалу» его рука, и вернул её обратно, — Всё в порядке! Я увидел снова ту, первую, пещеру. Она не изменилась. Вроде.

Билл забрал свой факел у Линды. Шагнул сквозь стену. Сжав зубы, и взявшись за руки Линда и Этьен прошли за ним сквозь неощутимую, но казавшуюся до этого незыблемой преграду. Все трое оказались действительно в первой пещере, на вид ничуть не изменившейся. Билл оглянулся. Хмыкнул. Злости в тоне не скрывал:

— Вот же… э-э… сволочи! А отсюда проход-тоннель видно отлично! Зато не видно той, зеркальной, пещеры!

— И правда… Но пошли быстрее. А то у меня огонь уже почти у пальцев.

— Да, Этьен. Идёмте. Линда, тебе пол видно?

— Видно.

Билл двинулся вперёд, поминутно пробуя пол подошвой: он помнил, что где-то тут есть двухфутовая бездонная (Ну, или показавшаяся таковой при первой встрече!) трещина, но почему-то не видел её. Спрятали, гады, под очередной иллюзией?!

Но вот трещина и нащупалась! Он просто перескочил через неё:

— Осторожней! Чёр… э-э… Проклятую трещину тоже — спрятали!

Этьен и Линда, так не отпуская рук друг друга, перепрыгнули. Билл покачал головой: если у хозяев этой пещеры такие богатые возможности по «маскировке», почему они просто сразу не спрятали вход в пещеру?!

Ну, или вход в трещину, приведшую их к этому входу…

Сквозь лаз пришлось протискиваться уже в полной темноте: факел Билла, пошипев, и поплевавшись водой, оказавшейся в заднем торце, погас. У Этьена он погас ещё в пещере. Линда сопела, и вздыхала, но ничего не говорила. Мужчины тоже помалкивали, если не считать междометий, когда кто-нибудь напарывался какой-нибудь частью тела на очередной скалистый выступ.

Но вот впереди, божественной искоркой, забрезжил тусклый отсвет дневного света!

Билл вздохнул:

— Ф-фу-у… Слава Богу!

— Что там, Билл?

— Свет, Линда, свет! Тусклый, но явно — дневной. Вы что — не видите?

— Дневной свет? Нет. Я иду словно сквозь чернющую ночь! Наощупь!

— Странно. Потому что я, вроде, тоже вижу отсвет. Серый такой. Вон он: впереди!

— Э-э, неважно! Двигайтесь быстрее! Может, у меня какая куриная слепота снова открылась, как в детстве! Главное — выбраться из чёртовой пещеры наружу!

— Ну и кто теперь чертыхается?

Этьена ответом не удостоили. Зато — Билл заметил! — уж посмотрели! Якобы «невидящим» взором!

Снаружи ничего не изменилось: всё так же бежали по небу серые тучи, и проглядывал иногда клочок голубого неба — прямо над их головами. Лицо индейца над входом словно изменило выражение: из сурового превратилось словно в издевающееся… Линда поморгала, потёрла глаза руками. Сощурилась, задрав головку:

— Гос-споди! Какое счастье! Я — снова вижу!

— А вы действительно ничего не видели там, в тоннеле?

— Нет, Этьен. Говорю же: всё вокруг было черно, как в заднице у негра, и я шла только наощупь! Ну, и на слух. Мне было слышно, как Билл сопит и протискивается… Но вот сейчас… У меня словно пелена с глаз упала!

— Вот-вот. Об этом я и хотел поговорить. — Билл был мрачен и сосредоточен, — Как мне кажется, те, кто здесь обитал, ну, или обитает, если духов предков этих Хроака считать за обитателей, очень даже запросто могут морочить нам голову! Миражами и видениями. Ведь в первой пещере, мы все видели, когда вошли, не было никакого другого пути, кроме как направо! А когда выходили — нам показали совсем другой путь! Который потом снова исчез! И, готов поставить свой кольт против зубочистки: если б мы туда пошли, обратно, наружу, уже не выбрались бы никогда!.. Нас бы… Запутали!

— Пожалуй, соглашусь. — Этьен, словно не веря своему счастью, оглядывался вокруг: явно радовался и небу, пусть и небезоблачному, и твёрдой тропе под ногами, и даже узким стенам ущелья, — Мы только что прошли сквозь «скалу». И довольно спокойно. Но! Только потому, что Билл до этого прощупал там всё рукой! И голову «наружу» высунул. И понял, что все эти маскирующие настоящий выход скалы — только обманка! Мираж! А как подло они спрятали эту трещину в полу! Если б не память нашего проводника — так и лежали бы мы сейчас на её дне!..

— Похоже, эти гады могут ставить свои обманки в любом месте этой пещеры. И получается, мы никогда не узнаем, как на самом деле выглядят все эти сволочные пещеры. И сколько там на самом деле ответвлений и проходов. И залов. И ловушек!

— Ну, не знаю… — Этьен хмурился, — Вот если бы у нас была, скажем, святая вода… Или распятие…

— Ха! — Билл с иронией глянул на молодого человека, — Вы что же, всерьёз полагаете, Этьен, что христианские символы смогут как-то изменить древние индейские заклятья? Или аннулировать их колдовство?! Они же — язычники! Они верили в своих божков, духов предков, и идолов ещё до того, как сюда ступила нога первого белого человека! И плевать хотели на чуждую веру. А в том, что их заклятья — действуют, мы с вами, по-моему, убедились!

— Н-да, это уж точно. Не вижу смысла отрицать очевидное. Но что же нам теперь делать?

— Как — что? — Билл пожал плечами, — По мне, так всё ясно. Не найдём мы здесь никаких сокровищ. А если и найдём — так и они будут обманкой! А если и не будут — так не дадут нам их вынести. И сгинем мы тут, в чёртовой дыре, ни за понюшку табаку! Как сгинуло уже неизвестно сколько народу. Возможно, нашедших этот проход ещё тогда, пятнадцать-двадцать лет назад! Я лично слышал о девяти пропавших без вести кладоискателях… Ну, тех, кого знал лично. А сколько их пропало на самом деле — никто не знает!

Собственно, я уже сказал, что лично мне никаких этих проклятых сокровищ и не надо. Так что я сейчас возвращаюсь к лошадям. Беру свою, двух из вьючных, и…

Отчаливаю! Поскольку свой долг проводника к обозначенному месту на карте я честно выполнил! Вот только жаль, что карта пропала вместе с Майклом. Хоть что-то можно было бы оставить себе на память! Или… Лучше не надо. Не дай Бог, найдут дети или внуки — наверняка ведь тоже… Захотят съездить. Поискать.