Проклятье сокровища Хроака

— Ты это уже говорила. Придумай что-нибудь поновей. И пооригинальней.

4. Горы

— Вот уж не вижу нужды! Ты же не изменишься! Сволочью так и останешься до конца своих дней. — Линда явно крутилась, осматривая себя со всех сторон, — Ладно, можете повернуться.

Платье на женщине смотрелось неплохо — простой и практичный прямой фасон, почти мешок, отлично подчёркивал прелестные формы. Однако когда женщина попробовала сделать шаг, выяснилось, что шагать широко не получится: мешает подол.

— Проклятье. Как они сами-то ходят в таком узком мешке?!

— Сейчас мы эту проблему решим. — Билл подошёл ближе, и своим большим ножом сделал на платье два разреза по бокам: почти до пояса, — А ну-ка, попробуй теперь!

Линда вскинулась:

— Чего это ты сделал?! Оно же теперь ничего не прикрывает!

— Да нет. Перед и зад же — прикрывает! А против созерцания твоих прелестных стройных ножек лично я ничего не имею. Но я ещё хотел спросить: под мышками — не жмёт?

— Свинья! Углубить декольте я тебе не позволю! — Линда, отдёрнувшись от протянутой руки, только что не рычала. Билл руку опустил:

— Ладно. Так тоже неплохо. Идти сможешь? Или… больно? Тебя нести?

— Нет. Я сама. Я почти не пострадала, если не считать… — она поморщилась, переступив с ноги на ногу, — Они… Не изнасиловали меня.

Билл, невольно покосившийся на Этьена, констатировал, что тот явно вздохнул с облегчением. Билл сказал:

— Это отлично. И, раз так, помоги наконец Майклу. Надо бы перевязать его дыры.

Майкл, который до этого довольно долго препирался с Этьеном, и из руки которого Этьен наконец выдернул стрелу, обломив перед этим её наконечник, как раз завопил. Билл пожал плечами. Странные они, эти городские. Готовы ходить со стрелой в руке, только бы им не сделали ещё больнее, выдёргивая её из раны.

— А где я здесь возьму бинты?!

— Сейчас сделаем.

Билл, повернувшись, вошёл снова в знакомый вигвам. Сказал, обращаясь к той же женщине и протянув руку:

— Бинты.

Та оскалилась, зарычала, но, поглядев снова на дочку, что-то похожее на хлопчатобумажные полоски из какого-то тюка достала. Похоже, поняла что-то в этой жизни. Билл подумал невольно, что вот из кого получилась бы идеальная жена… Но промолчал. Взял бинты, буркнул «Спасибо!», и вышел.

Майкл к этому времени как раз закончил ругаться и шипеть. А Линда как раз закончила что-то жевать. Достала изо рта разжёванную обслюнявленную зелёную массу.

Наложила часть на входную, часть — на выходную дыру в плече Майкла.

— Это ещё что за жвачка?

— А это, Билл, походное дезинфицирующее средство. Разжёванный подорожник. Жутко, кстати, жёсткий. Я весь рот исколола!

— И откуда ты про это средство знаешь?

— Так всё оттуда же. От индейцев.

— А, ты жила и с ними?

— Нет. У меня мама с ними жила. Она была жена пастора. Который сдуру пытался по молодости и наивности принести этим дикарям «свет истинной веры».

— И — как?

— Как, как… Безрезультатно. Если не считать того, что его съели на третий день. А вот мать — оставили. И она прожила с племенем, пока не родилась я.

— Так ты — метиска?!

— Вот уж нет. Мать уже была беременна мной, когда отцу ударило в голову заняться проповедничеством. Ну а моя мать — куда ж она без мужа! Поехала вместе с ним.

Но семи месяцев «общения» с «детьми природы» матери хватило. Чтоб понять, что это — не для неё. Но — научиться выживать. На этой самой природе.

А вот когда я родилась, и индейцы перестали за ней следить, она и смогла…

Удрать!

— Замечательно. В-смысле, замечательно, что ты — белая. Чистокровная. И у тебя нет причин особо любить этих краснокожих.

— А вот это ты точно сказал.

Никаких!

— Так — что? Дать тебе пушку? Пойдёшь и перестреляешь остальных обидчиков, и наглых зрителей?

— Н-нет… Не хочется. Да и смысл? Женщины и дети нам добраться до сокровищ не помешают!

Билл отметил себе словечко «нам», но промолчал.

Назад возвращались в свете уже вставшего над горными хребтами солнца.

Линда ехала за спиной Этьена — его конь оказался самым здоровым и крепким, и свободно нёс двоих. Смотреть на то красневшее, то бледневшее лицо кузена, когда Линда прижималась к его спине тем, что сильно натягивало перед платья в декольте, было забавно. Но Билл ухмылки сдерживал. Как, впрочем, и Майкл — комментарии.

Дорогу теперь, когда запомнил все приметы, Билл находил легко. И доехали они до своего лагеря в лощине куда быстрее — за час с небольшим. Предоставленные сами себе кони за это время, конечно, немного разбрелись, но не слишком далеко.

— Предлагаю, пока мы не стали собираться, позавтракать. И костёр теперь развести можно!

С предложением Билла согласились все. И вскоре костерок весело потрескивал, создавая почти домашний уют на их стоянке.

Поели быстро. И с аппетитом. «Нагуляли», как высказался Майкл.

Выехали из лагеря, по прикидкам Билла, ближе к полудню. Но всё равно успели до ужина проехать миль тридцать-тридцать пять. Потому что лощины оказались пока вполне проходимыми, и к подножью гор вывели кавалькаду ещё засветло. Билл хорошо помнил, что пунктирная линия идёт вдоль русла реки Туссон, собственно, и давшей название городку с баром Мозэса, но уж больно она сильно петляет, уводя в сторону, чтоб ехать непосредственно вдоль русла. К тому же к началу лета полностью пересыхающего…

А начала этой реки никто ещё не видал: где-то в горах.

Но им до истока и не надо. Им надо добраться до ущелья Старого Беркута. То есть — вверх по руслу, до второго левого ответвления.

Вот по нему, без труда обнаружив, они и проехали с пару миль, пока сумерки не вынудили остановиться.

— Сегодня снова дежурим. — по Майклу было видно, что он горит желанием оправдаться за вчерашний недогляд, — Первым — я!

— Нет. — Билл старался говорить поравнодушней, — Первой сегодня — Линда.

— Это почему ещё?! — возмущения в тоне не заметили бы только камни ущелья.

— А потому, солнце ты наше, что ты больше всех теперь заинтересована, чтоб мы все оставались целыми! И бдить будешь не за совесть, а за — страх! — Билл не стал говорить, что ей больше нечего рассчитывать на помощь бандитов Мозэса. Ну а про то, что индейцев она теперь боится пуще чертей, можно и не упоминать.

— Я… Э-э… Хм. Пожалуй. Да и болит, если честно, так, что пока просто не уснуть!

— Хватит задвигать нам ерунду. Тебя ударили всего один раз.

— Да. Зато — какой!

— А вот если бы мы действительно не пришли за тобой, тебе и этот удар показался бы цветочками! Потому что потом, когда этот парень разработал бы руку, он и бил бы сильней! И мог дать и другому, или другим — помахать!

Линду передёрнуло:

— Ладно, довольно! Сказала же уже, что не усну!

— Хорошо. Тогда вторым — Этьен, третьим — я, а последним дежурит Майкл.

— Договорились. Ну, спокойных снов.

Билл, полёживая снова снаружи спальника, в одежде и сапогах, ковырял травиной в зубах. Смотрел снова в звёздное небо. Думал.

Ну хорошо. От индейцев они отбились, банду наёмников положили всю. Что дальше? Ведь судя по карте, через пару дней они доберутся до чёртова места, обозначенного крестиком. В кружке. И — что?

Будет ли на месте — сокровище?

И что это будет за сокровище?

Собственно, эти мысли возникали у него и тогда, лет десять назад, когда ещё не потерял надежду найти клад и сам. Он тогда и так и так прикидывал, что же это за сокровища могут быть у диких индейцев, спрятанными ещё до прибытия белых колонизаторов, которые были бы, вот именно, сокровищами! Ведь это у белых слово «сокровища» традиционно ассоциируются с золотом, серебром, и драгоценными камнями. Ну а если там — просто какие-то, вот именно, тотемные фигурки?

Мумии? Скальпы поверженных врагов? Оружие древних вождей?

Каменные или деревянные идолы?

То есть — такой «клад» кладом является только для тех, кто его спрятал!

А такие «артефакты» ведь вывозить бессмысленно! Поскольку интересны они только книжным червям — учёным! Из какого-нибудь музея. Специализирующегося на человеческой истории. И диких племенах. А простому человеку и на … не нужны!

Э-э, ладно. Его задача — довезти их маленькую экспедицию до места. Обозначенного крестиком. Вот только бы не стал этот крестик — крестом на их общей могиле!

С этой «оптимистичной» мыслью он и уснул.

Этьен растолкал его вскоре после полуночи: это Билл увидел по положению звёзд.

Но добросовестно сел на дежурство, подбросив пару кусков дерева в прогорающий костерок. Линда, на этот раз не выделывавшаяся, положила свой спальник почти впритык к спальнику Этьена, но сейчас мирно спала, трогательно отклячив нижнюю губку, и держась обеими руками за свою промежность — похоже, и правда, болело там у неё, раз даже во сне… Не скоро, похоже, сможет… Билл пожал плечами: собственно говоря, «готовность» женщины к «этому делу» теперь — предмет беспокойства Этьена.

Тоненький серп народившегося месяца и звёзды освещали их долину неплохо. Особенно, когда глаза привыкли к темноте. Спереди и сзади не подкрасться незамеченными. Вот разве что — сверху, с вершин гор ущелья. Но чтоб быстро спуститься оттуда, нужно быть или кондором, или скалолазом. Ещё и с верёвками. Потому что пробраться по таким кручам без них, да ещё в кромешной тьме, сможет разве что горный барс.

Два часа прошли быстро. За час до рассвета Билл растолкал мирно сопевшего Майкла:

— Мы поспим ещё пару часов, а потом — нужно завтракать. Да в путь. А то вчера проехали мало. Из-за приключений с дамой.

— Точно. — Майкл зевал так, что челюсти сводило, — Быстрей бы уж добраться!

Однако особо резво двигаться сегодня не очень получалось.

Несмотря на то, что позавтракали быстро, и двинулись в путь рано, ещё в утренней прохладе, ехали медленно: постоянно приходилось объезжать завалы из нападавших сверху камней, или даже слезать с коней, чтоб разобрать природные баррикады, и перевести коней через настоящие барьеры, пирамиды и валы. Майкл тихо ругался, пока Билл не запретил ему: во-первых — тут могут быть ещё индейцы, а во-вторых, и это главное — от эха может случиться новый камнепад.

Сегодня оказалось пасмурно, и ехали в приятной прохладе. На дне русла кое-где имелись даже лужи воды. Что позволило напоить лошадей, и наполнить подопустевшие бурдюки. Но мрачные стены ущелья словно давили им на плечи суровой первозданной красотой. А вообще — тёмные громады серо-стальных, с сиреневым отливом, отвесных скал по обеим сторонам всё суживавшегося ущелья навевали уныние и страх. По лицу Линды было заметно, что она не прочь бы сейчас оказаться снова в безопасном салуне, у Мозэса под крылышком. И то, что под ногами коней теперь струился, журча, крохотный ручеёк, нисколько поездку веселей не делало.

К ужину выехали к перекрёстку. Ну как перекрёстку: здесь встречались две реки. Сейчас почти пересохших. Билл сказал:

— Майкл. Достаньте, пожалуйста, вашу карту. Потому что кое-чего я в ней всё же не понял. Нужно определиться.