Анна

* * *

Солнце пробивалось сквозь пепельные облака, но ветер холодил влажную одежду.

Анна начинала испытывать массу сомнений по поводу перехода через пролив. Она понятия не имела, насколько он велик. Как река? Как море? И как они его переплывут? На лодке?

Они подошли к развязке на Патти. Справа поднимались низкие бесплодные холмы, а слева, за полосой зелёной земли, уставленной крышами, виднелось море. Они миновали остатки обугленной будки платной дороги и колонну брошенных автомобилей в центре проезжей части и вышли на объездную дорогу, ведущую в город.

Через 100 метров Анна остановилась и обернулась.

Еле слышный гул, какой-то грохот, усиливался.

– Слышишь? – спросила она у Астора.

Малыш кивнул и оглядел ноги.

Асфальт дрожал, как при землетрясении. Стая ворон поднялась с кедра.

Пушок зарычал, втягивая в себя губы и прижимая уши.

Стадо коров выскочило из-за поворота, заполняя проезжую часть оживлённым течением, которое галопом приближалось к троице.

Анна потащила брата за ограждение.

Река шкур и рогов пробежала мимо между металлическими барьерами. Это длилось почти минуту, затем, погрузившись в облако пыли, появились десятки вооруженных палками детей, которые бежали за животными с криками и свистом.

Астор уставился на сестру с разинутым ртом и одним прыжком оказался на дороге, присоединившись к кричащему отряду, за которым бежал Пушок.

– Куда тебя понесло? – ругнулась Анна и побежала за ним.

Стадо пробежало по кольцевой дороге и остановилось на автостоянке, где его поджидала сотня других детей, которые визгом направили коров к торговому центру "Король Артур" – большому розовому зданию, похожему на замок, с зубцами и четырьмя цилиндрическими башнями по углам.

Коровы в ужасе скакали между двумя крыльями толпы, которая била их палками, и, не замедляясь, забежали через распахнутые дверей в тёмную галерею, ведущую в недра торгового центра. Звери под грохот копыт и мычание смели рекламные стенды Fastweb, Sky и супер-швабр. Те, что были по бокам, оказались внутри магазинов одежды. Они носились по пустым витринам, разбивали витражи снэк-бара "Цехин", топтали шаурму "Босфор", опрокидывая прилавки, грили и журнальные столики. Другие подскальзывались – и их затаптывали. Позади них тощие руки поднимали факелы, отбрасывающие блики на вывески "Big Burger", магазинов и "Вюрстерии". Стадо, обессиленное, израненное и испуганное, очутилось в дальнем конце галереи на огромном круглом возвышении. Балюстрада впереди отсутствовала, а справа и слева две пылающие баррикады закрывали все пути отхода.

Одна за другой, даже не притормозив, коровы бросались в пустоту, подобно мамонтам, подгоняемые первобытными людьми со скал. За исключением того, что пролетев около 15 метров они оказывались не среди морозных зарослей ледникового периода, а падали на столики ресторана "Траулер", и разбивались, как живые бомбы, о большой стеклянный резервуар, в котором когда-то размещалась пара голубых скал, и о лодку, которая служила витриной для свежей рыбы.

Анна добралась до конца галереи, наполовину надышавшаяся дымом и пылью. Задыхаясь, она выглянула с возвышения.

Под ней шевелилась гора коров с разбитыми спинами и головами. Многие погибли на месте, другие корчились на спутниках. Эта масса смердела дерьмом, кровью и бензином. Армия детей, одетых в грязные тряпки, улюлюкала с возвышений и эскалаторов. У некоторых на лицах были чёрные полосы. У всех мальчиков и девочек длинные волосы доходили до середины спины. Тут были калеки и слепые, покрытые шрамами. Они кричали, хлопали руками по груди, топали ногами, всё громче и громче, перекрывая истошные крики животных. В зале раздался оглушающий грохот, и некоторые из детей стали подниматься на гору мяса и добивать ещё живых животных под возгласы зрителей на трибунах.

Они все маленькие...

Сердце Анны забилось в груди.

Астор!

Из дыма, заполнившего галерею, непонятные фигуры появлялись и сливались друг с другом. Анна искала брата, пробираясь между телами, спотыкаясь о мраморные скамьи. Но в темноте все были одинаковы.

Она обошла лифтовые шахты и стала пробираться сквозь толпу к лестнице.

Астор стоял, склонившись и потирая рот.

Она взяла его за руку.

– Ты должен быть со мной, ты понял? Хватит убегать.

И крепко обняла его.

Астор дрожал от волнения:

– Ты видела? Ты видела, что они сделали? Они сбросили их вниз.

– Ты меня слы...

В галерее раздался лай Пушка. Пёс, прижавшись к витрине магазина со смартфонами, скалился, вздыбив шерсть на загривке. Дети тыкали в него острыми палками.

Анна подбежала к собаке.

– Он хороший! Не трогайте его!

Она сделал знак сохранять спокойствие. Какой-то наглый мальчик попытался ударить пса, но тот одним прыжком сбил его с ног и впился в руку.

Анна крепко схватила Пушка за шею и оттянула назад.

Окружающие, возбуждённые и испуганные, кричали, хрюкали и скрежетали зубами, как стая макак, угрожая им копьями, а раненый бедолага встал, держась за локоть.

– Астор! Астор, ты где? – крикнула Анна, удерживая пса.

Астор протолкался в круг и подбежал к ней.

– Усади его на землю.

Мальчик усадил Пушка на землю и обнял его.

– Погладь его. Иначе нас убьют, – Анна подняла руки. – Видите, он совсем не злой.

Дети расступились и пропустили тощую девочку-блондинку, которая уставилась на троих и вытянула вперёд руки, как проповедник. Остальные замолчали и попятились назад. Большую часть лица девочки закрывала пара солнцезащитных очков в зелёной оправе. На ней были потёртые ботильоны, из которых виднешись тощие ножки, клетчатая юбка и засаленная шуба.

Анна, расплывшись в улыбке, ласково погладила Пушка:

– Хороший пёс.

– Хороший? – недоверчиво переспросила девочка и указала на мальчика, которому собака чуть не оттяпала руку. – Плохой!

– Нет, нет, он хороший. Хороший пёс.

Блондинка подошла к Пушку. Вокруг неё охотники были готовы пронзить собаку копьями. Девочка без колебаний протянул руку к голове овчарки.

Анна закрыла глаза, уверенная, что пёс откусит её. Но вместо этого Пушок посмотрел на девочку большими блестящими глазами, вытянул шею и понюхал руку.

Девочка отступила на шаг, поднесла пальцы к носу и удивлённо оглянулась:

– И правда не злой, – сказала она остальным, которые смотрели на неё, затаив дыхание. – Он хороший.

Все разразились смехом. Только нахал, которого укусили, остался при своём мнении.

Анна поняла, что эти дети слишком малы, чтобы помнить, что собаки когда-то были домашними животными. Или, может быть, они забыли об этом.

Она чувствовала себя старой.