Анна

11.

Облака витали у самого края моря и безмятежно наблюдали за новым солнечным днём, который выдался теплее и безмятежнее, чем предыдущий. Этому радовались даже голуби, воркующие в сосновом лесу за ресторанами.

Анна сидела на пляже в новом синем лифчике-балконет с нежным белым бантиком в центре. Он был ей слишком велик, и грудь лежала в нём, как шарики мороженого в чашке. Вниз она надела шорты. С тампонами было удобно, но кровь, похоже, не собиралась останавливаться.

Большая чёрная муха не по сезону врезалась ей в лоб и упала на песок, продолжая жужжать. Анна достала из рюкзака тетрадь "ВАЖНО", положила её на бёдра и стала листать в поисках названия снотворного для Пушка.

Она первый раз открывала тетрадь с тех пор, как забрала её из Торре-Норманна. Во время путешествия она в неё не заглядывала, так как помнила всё уже наизусть, а в мире было много такого, чего мама не могла себе даже представить.

Она нашла страницу, на которой рассказывалось о снотворных. Вроде как они назывались: Миниас...

Остальные названия расплылись в пятне воды.

Вряд ли удастся найти их в аптеке. Снотворные исчезли одними из первых, но попытаться стоило. Она продолжала листать тетрадь и дошла до последних ещё пустых страниц. Анна смотрела в горизонт, а ветер взъерошивал ей волосы.

Может, и мне написать что-то подобное?

Это было похоже на откровение. До этого момента она никогда не осмеливалась представить себе такое. Это была тетрадь "ВАЖНО", которую мама вручила ей перед смертью.

И которую я передам Астору.

Она пересчитала пустые страницы. Их было 32. Мама же не будет возражать, если Анна что-то тут напишет? Она уставилась на облака, взяла карандаш и стала писать.

КУКУРУЗНЫЕ ШАРИКИ

Астор, не ешь эти жёлтые кукурузные шарики, от которых у тебя болит живот и весь день понос. Ты всегда об этом забываешь. Просто не ешь их. Всё остальное...