Рейс в одну сторону

Глава 10

Работа спорилась. В довольно короткое время Королев справился с шаблоном, сделав точное подобие схемы, аккуратно перенеся её на листы металла. Потом он нарезал аккуратную стопку хомутов, на что у него ушло, в общем, три смены. Кульков, иногда работавший вместе с ним, с довольным видом посмотрел на высокую стопку готовой продукции.

Хлопая по плечу Петровича, он сказал, перекладывая сигарету из одного угла рта в другой:

— Теперь за этим богатством приедет человек оттуда, — и он показал пальцем вниз. — Надо только звонок сделать.

Он сразу же набрал номер на настенном телефоне и отчитался кому-то о проделанной работе. Потом снова набрал номер и сказал, что можно подъезжать.

Через час приехал, знакомый Петровичу, огромный кладовщик, и, пожав руки обоим слесарям, погрузил всё на ту же самую телегу, на которой Королев привез сюда металл.

Все это время Наумочкин так и не появлялся в поле зрения Петровича. И только под конец третьей смены он пришел в слесарку какой-то возбужденный, с дрожащими руками и бледным лицом. Он старался скрыть волнение, но актер из него был не важный, что сразу, вслух, отметил Королев, уставший за десять часов работы. Сейчас он не старался быть деликатным и чутким к своему «гиду».

— Чего случилось-то, С.С.? — устало спросил он Наумочкина.

Тот вытер лоб, который не был потным (и это тоже Петрович про себя отметил), вздохнул тяжко.

— Понимаете, в чём дело, уважаемый Григорий Петрович?

— Ну? — отозвался Петрович.

— Ваша работа нужна всем на этом… как бы сказать… предприятии. Мы ценим ваш труд, стараемся хоть как-то помочь вам материально…

— Увольняете, что ли? — ровным тоном спросил Королев, стараясь показать, что ему всё равно.

— Нет, нет, — заторопился Наумочкин, — вы не так меня поняли.

— А как я должен вас понять?

— Слушайте, не перебивайте. Ваша работа высоко оценена там, — он показал пальцем вверх. — Вы все, работники данного предприятия, видны начальству, как на ладони. Ваше поведение, в целом, удовлетворительно, и даже, скорее, положительно, в отличие от… — он покосился на Кулькова, который в это время стоял около инструментальных шкафов и искал напильник.

Королев удивленно посмотрел на Наумочкина.

— А что с ним не так?

— Не всё сразу, и, лучше, не здесь. Позже я встречу вас в столовой, и мы всё обсудим. Только, прошу вас, о нашем разговоре — молчок.

Королев кивнул, и Наумочкина, как ветром, сдуло.

Сразу после смены Королев пошел на ужин, надеясь там встретить Наумочкина, чтобы поскорее завершить разговор. Но тот в столовой так и не появился, что неприятно подействовало на Петровича: он понял, что С.С. хочет предложить ему какую-нибудь гадость, с которой справится только он.

Когда Королев появился в комнате отдыха, он увидел Наумочкина около своей тумбочки — тот что-то разглядывал на столешнице, хотя Петрович, кроме будильника и бутылки с водой ничего там не держал.

Он подошел к своей кровати.

— Ну, здравствуйте, — сказал он. Наумочкин слегка подпрыгнул от неожиданности.

— Ах, вот вы где, а я ищу, ищу…

— Что вы хотели? — спросил Королев, снимая ботинки, давая понять, что сейчас ляжет спать и пора закругляться с разговорами.

— Не торопитесь так, уважаемый Григорий Петрович. Дело у меня к вам не совсем обычное. Пять дней назад случилось кое-что странное, что требует вашего, так сказать, участия в разъяснении.

— Что там еще случилось?

— Да, не перебивайте же меня! — чуть не крикнул Наумочкин, но тут же осекся, боязливо оглянувшись, хотя рядом никого не было.

— Мне нужно знать, где вы были 14 — го декабря с десяти утра до четырех вечера?

Королев наморщил лоб, делая вид, что вспоминает, хотя тут и вспоминать было нечего: почти весь день он был на семикилометровой глубине, на складе. Так он и сказал об этом Наумочкину.

— Кто может это подтвердить? — холодно спросил тот.

— Кульков, — уверенно ответил Петрович, — а также майор Орешников, или Орешкин, не помню: мы с ним и ездили тогда на склад.

— Еще вопрос: кто пользовался пропусками в метро и лифт?

Королев молча уставился на Наумочкина: ему так хотелось сейчас врезать по золотым очкам грязным своим рабочим кулачищем, что аж в спине заныло от напряжения.

— Ясен пень — майор!

— Какой майор?

— Вы совсем оглохли? — заорал Королев, чем привлек внимание своих соседей, сосредоточенно разыгрывавших «Сицилианскую защиту». — Я же говорю: Орешкин! Майор! Он приходил к нам в мастерскую в десять утра! — разбушевался Королев после трудных рабочих дней, и теперь ему было всё равно, что подумают окружающие о его «примерном» поведении.

— Вы ручаетесь за свои слова? — спокойно спросил Наумочкин, ни сколько не испугавшись грозного вида Петровича.

— Ручаюсь! — крикнул Королев и бросил спецовку на пол с таким видом, будто сейчас он сделает тоже самое с С.С. и отпинает его ногами.

Наумочкин был невозмутим, будто не слышал ни единого грозного слова в свой адрес. Он спокойно смотрел холодными серыми глазами на взбунтовавшегося слесаря и готовился дать ответ. Наконец, он сказал:

— Никуда не уходите отсюда — за вами придут.

Он встал и ушел, не оглядываясь, оставив Королева в полнейшем недоумении. Тот сел на кровать, чувствуя, как одеревенели ноги. Он протянул руку за бутылкой с водой, сжал и так уже мятый пластик, и сделал три больших глотка, поперхнувшись при этом. Когда он откашлялся, некоторые смотрели на него с сожалением, будто сейчас перед ними сидел пропащий человек, которому оставалось лишь одно — пустить себе пулю в висок из наградного пистолета, которого у него отродясь не было.

Королеву стало не по себе от этих взглядов, и он встал, собираясь, было, выйти из комнаты. Дорогу ему преградил великан-бородач Люттэ, и громовым голосом сказал:

— Вас же предупредили, чтобы вы не уходили.

Королев не ожидал такого препятствия.

— Мне только в туалет, — жалобно сказал он.

— Туалет за вашей спиной, если вы забыли, — спокойно ответил Люттэ и своей огромной ручищей показал Петровичу, куда нужно идти.

Петрович вздохнул и пошел обратно к своей кровати. Люттэ продолжал стоять у двери, чтобы Королев не сбежал, и он постарался запомнить этот момент, на всякий случай.

Через двадцать минут два охранника в черной форме пришли за ним. Королев зачем-то про себя отметил, что их форма была не такой, как у тех, с автоматами, которые стояли в коридоре. «Значит они из другого ведомства», — подумал он. А, собственно, какая теперь разница, если ему вменяется неизвестно что, и…

Он не успел додумать. Охранники подошли к Королеву, молча взяли его под руки выше локтя и вывели из комнаты.

Гулкие шаги раздавались в длинном коридоре — Королева вели на допрос. Шли они не долго — метров сто от комнаты отдыха. Остановились перед дверью, на которой было написано «Смотровая», и ниже: «Вход по предварительной записи». Королев никак не мог вспомнить этой надписи, а, ведь, он каждый день проходил мимо этого кабинета. Его втолкнули внутрь. Довольно маленькое помещение с парой столов и тремя стульями было хорошо освещено. На одном столе стоял огромный ноутбук — таких Петрович даже в рекламе не видел. За другим сидел человек с неприятным морщинистым лицом и в такой же, как у охранников, черной форме.

— Ну-с, господин Королев, добрый вечер, — тихо сказал он. — Для вас я буду господин Штукк. Не стесняйтесь, присаживайтесь, — при этом он указал на стул, стоявший тут же, около Петровича.

Королев сел. Еще несколько минут назад единственным его желанием было лечь на свою кровать и заснуть младенческим сном. Теперь же у него появилось совершенно другое желание — поскорее отсюда убраться, оставив господина Штукка со своими прихвостнями.

— Чего вам от меня надо? — усталым голосом спросил он, бросив взгляд на столешницу, покрытую стеклом. Блик от настольной лампы больно ударил по глазам. Королев отвернулся и стал смотреть в пол — серый, с разводами, линолеум привлекал его внимание больше, чем глубокие морщины дознавателя.

— Ничего особенного мы от вас не потребуем, уверяю вас, — мягко сказал Штукк. — Прошу вас лишь об одном, а именно — повторить свой рассказ о том, как вы побывали на складе номер три?

Королев вздохнул:

— Я всё рассказал Наумочкину — он подтвердит.

Штукк внимательно посмотрел на Королева.

— Не волнуйтесь, он уже всё подтвердил. Теперь мне важно услышать это от вас: где и при каких обстоятельствах вы познакомились с майором Орешкиным?

Королев перевел взгляд на Штукка и, тяжко вздохнув, нудным голосом стал давать отчет:

— Он пришел в мою мастерскую вместе с Кульковым…

— Стоп, — оборвал его Штукк, — вы сами видели, как Кульков привел офицера?

— Нет, когда я туда пришел, он уже был в мастерской. Кульков представил нас друг другу и сказал, чтобы я шел вместе с майором на склад за листовым металлом — у нас очень большой заказ, на который отводилось мало времени.

— Я вас не о заказе спрашиваю: не надо лишних подробностей — отвечайте четко на поставленные вопросы. Итак, майор уже был в вашей мастерской, когда вы туда пришли, так?

— Так.

— Что конкретно сказал вам Кульков по поводу вашей поездки на склад?

Королев напряг память:

— По-моему, он сказал, что материал нам привезти не смогут, и я должен сам туда поехать в сопровождении майора…

— Постойте, — перебил его дознаватель, — он именно сказал «в сопровождении»?

Королев пожал плечами.

— Ну, вроде бы так, или, вернее, он имел в виду именно сопровождение, потому что я не знаю дороги до склада, и поэтому, рассуждая логически…

— Так, остановитесь — не надо мне тут вашей логики. Я вас еще раз спрашиваю, было ли произнесено слово «сопровождение»?

— Кажется, нет, или да, не помню, — ответил Королев, — а какая разница?

Штукк встал из-за стола и сделал пару шагов к другому столу. Постояв там несколько секунд, он вернулся и снова сел на свое место.

— До меня дошли сведения, что Кульков, в то утро, не сказал вам ни слова. Получается, что вы сами ушли с офицером, покинув рабочее место.

Королеву надоели эти разговоры и он, заметно повысив голос, спросил:

— Да в чем дело-то? Я что, украл лишний лист со склада, или майор этот чего-то спёр?

Тут Штукк усмехнулся и прогнусавил какой-то блатной мотивчик:

«А не карманник я и не налетчик –

Я просто слесарь-водопроводчик».

— Простите, что вы хотите этим сказать? — не удержался Королев, видимо желая уточнить, не к нему ли относятся эти слова.

Штукк вяло махнул рукой, что было читаемо, как «отстать, милейший». Потом, не глядя на Королева, он повертел на столе какую-то бумажку, и ответил:

— Дело в том, уважаемый Григорий Петрович, что никакого майора Орешкина на объекте нет, и никогда не было.

Королев откинулся на спинку стула, отчего тот жалобно затрещал.

— То есть, как это не было? А с кем я, по-вашему?.. Я с ним, как вот с вами сейчас, разговаривал, вернее, пытался — он молчун какой-то ненормальный…

— Ах, он еще и молчун, — перебил его Штукк и как-то горько усмехнулся. Потом он пристально посмотрел в глаза Королеву, будто проверяя, можно ли с ним говорить серьезно, и сказал, — Ну, ладно, не будем ходить вокруг, да около. Короче, на записях видеонаблюдения вы, на протяжении всего пути от мастерской до склада, были один.