Начало Конца. Послание Иуды

Встав с постели, она тихонько подошла ко мне и приобняла сзади. Я прижался головой к ее ласковым рукам и сомнения отступили прочь. Через пару минут я услышал от нее, что в астрале я на неё наезжал, что она слишком долго спит. Может ей и взаправду не хватает личного пространства? Но мы ведь обсуждали, что если такое случится, мы сможем об этом заявить. Но и про свои сомнения и предчувствия я говорю намёками…

Мы собираемся в чудную прогулку на озеро, на улице белый снег неторопливо падает большими хлопьями на крохотный городок подстоличья. Мы идём за руку, о чем-то говорим, о чем-то молчим, мне хорошо и спокойно. Помимо едва ощутимой тревоги за то, что все слишком хорошо, что обязательно должно случится что-то плохое вслед за таким великим счастьем – девушка мечты вчера согласилась стать моей женой!

По дороге назад мы накупили ворох аромопалочек, эфирные масла, арома-лампу. Она настояла на покупке скетчбука с карандашами для меня, и сама их выбрала- скетчбук из крафтовой бумагой, карандаши – металлик. Меня глубоко трогает с какой чуткостью и любовью она ко мне относится. Как в контакте с ней я знакомлюсь со своими разными частями, иногда давно забытыми. Сейчас это ребёнок. Я улыбаюсь сам себе, страхи снова не актуальны.

После прогулки мы выпиваем чаю из маленьких зелёных пиалок, подаренных ею. «Пока я готовлю печенье, ты можешь порисовать, милый» Растекаюсь по креслу и начинаю рисовать – спонтанно, не выстраивая плана. Это арт-терапевтическое гадание самому себе.

Первой вырисовывается трещина, идущая от глаза, замаскированного под камень у берега моря. По две стороны стоим мы, развернувшись лицами к этому глазу. Нас соединяет прочная бечёвка, на которой, словно крючками на морской донке, висят четыре руны, из тех которые я вытягивал вчера вечером, во время «спиритического» сеанса А-ы.

Мы вылавливали руны руками из горсти изумрудных камней, она гадала. Для себя всего раз – с самого начала. Вытащила три руны, серьезно изучила, что-то в телефоне, потом поделилась предсказанием по свадьбе: «Мы боимся прошлого, имея негативный опыт, боимся, что ничего не получится, но можем перечеркнуть негативный сценарий – ресурсы для этого есть». Я сделал запрос: «на что мне стоит обратить внимание в случае возникновения психотического эпизода у одного из нас». Мужская энергия – креативность, звериные качества, собственничество – верность установкам, защита территории. Думаю, что именно это и должно помочь в случае истерики.

Итак, на первом, в 2022 году, рисунке я отразил 4 руны на бечёвке, мы натянули ее как амулет по изгнанию нечистой силы и шли осторожно вперёд, пытаясь рассечь этот глаз пополам. С моей стороны виднеется парусник, занимающий локацию уха божества. Парус раздут, а значит я уплываю в бессознательное. Расположенность и форма же парусника намекает:«твоя сила – слушать». С ее стороны разлома, за спиной – летучие мыши, вылетающие из трещины в земле, похожей на рот божества. На лбу исполинского лица и в небе над нами – огромная улитка, падающая вниз головой. Улитка – спираль, улиткой в шутку А-а называет моего любимого котика-сфинкса. Улитка на рисунке падает и смотрит на нас, растягивая глаза в две стороны, провывая три неизвестных ноты, уносящихся в сторону моря. Вместо волос божества, сверху- зеленые пальмовые листья, падающие с неба зелёным гребешком.

Расслабившись вечером под кальян, я решил, что НУЖНО ЧТО-ТО ОБСУДИТЬ. Это чувство переходящее в навязчивую мысль часто возникает у меня в моменты слабости, духовной ли, физической ли? Не так уж важно. Возникает же? Не пора ли исследовать?

–Мне кажется, что ты себя намеренно сдерживаешь, будто-бы боишься, что если отпустишь контроль, то что-то может пойти не так. Буд-то бы ты что-то утаиваешь от меня… – я говорю, тщательно подбирая слова, в которые смогу сам поверить.

–Я просто не хочу попадать в состояние полного расслабления, для меня важно трезво мыслить. -в ее глазах читается напряжение, похоже я что-то нащупал. «Есть что-то, что она скрывает! Ей нельзя верить!». Страхи начинают расползаться чёрными слизкими сороконожками по телу и съедать меня живьём.

–Я не предлагаю тебе убиваться до невменяемого состояния, я просто хочу покурить, пообщаться, поугарать немного. Если тебе нечего опасаться и скрывать, что с того, что мы немного расслабимся вдвоём?

–Может мне не совсем безопасно с тобой в таком состоянии? Может меня накрывают флешбеэки из прошлых отношений?…

–Послушай, меня тоже накрывают флешбеки, но мы же не можем постоянно ориентироваться на тот – негативный опыт? Мы же так долго и много это обсуждали. Ты же согласилась стать моей женой, неужели это не доказательство того, что мы должны доверять друг другу?

–Ладно, уговорил! Давай накуримся!– она как-то уж слишком легко согласилась, что было с радостью принято за зелёный свет.

В глубине души меня не покидало ощущение самообмана. Мне кажется, что я с каким-то надрывом пытался уверить себя, что это не давление, что беседа будет свободной и позитивной. Вместе с этим, мой вечно-страдающий, седой старец-медиум шептал внутри осипшим голосом: «не дави», но уязвлённый нарцисс уже вырывался наружу – три дня счастья и эмоциональная яма развязывают ему руки. Он умело и непринужденно оправдывает каждый свой проступок, ощущает себя центральной фигурой, стыдливо пытаясь это замаскировать. Он истерично цепляется за любой добрый жест или взгляд, предпочитая не думать об их уместности, относительно контекста событий. Это его и убивает, в конце концов. Он это я.

Сначала начинаем мило беседовать, и все вроде идёт хорошо. Как-то замежду прочим узнаю, что имею "едва-уловимые черты", напоминающие ей ее бывших. Это не радует. Да, мы сотни раз обсуждали циклы. Да, узнавание бывших сценариев – собственно та сила, которая во многом не оставила мне выбора. Но я не мог поверить, что девушка, которую я боюсь как могущественную огненную ведьму чуть ли не с начала нашего знакомства, что она также сильно боится этих образов из страшного и темного прошлого… Я скорее пугаюсь ее обесценивающих слов, которые я слышал от нее в адрес бывших.

–Я говорил тебе о своих похожих страхах с самого начала, не так ли? Это и есть те циклы, мы вновь получаем возможность проработать свои ошибки.

Слова звучат не очень убедительно, проговаривая их, пытаюсь отогнать мысль о том, как она воспринимает весь этот вечер – как мою холодную нарциссическую попытку просто получить ту информацию, что даст мне власть. Меня начинает захватывать паника, игнорируя которую, тщетно пытаюсь выловить из мутной головы аргументы, которые могли бы меня оправдать, но уже знаю – их нет. От этого знания сдавливает горло, в висках тяжело стучит кровь, голова начинает буквально лопаться. Будто в ответ на мои мысли, она отвечает абсолютно мертвым голосом:

–Ты накурил меня чтобы выведать эту информацию. Я не хотела тебе ее говорить. Я не хотела, чтобы ты знал, что я тебя боюсь! -она вдруг начинает задыхаться и горькие слезы льются по ее щекам.

Что за ужаснейший опыт она получила в прошлых отношениях? Я пытаюсь говорить что-то о своём отвращении к использованию этой информации. О том, что это скорее многое объясняе, что я теперь лучше ее понимаю. Говорю много бестолковой хуйни, все вереее ощущая, что теряю ее. Или я просто проваливаюсь в свою травму? Мне так страшно от того, что она от меня отвернётся , что я проваливаюсь в этот водоворот, теряя контроль над собственными словами. Мое смешанное сознание пытается защитить внутреннего ребёнка от тени ужаснейшего опыта – воля уходит в тень, из тени выступает безумный нарцисс и получает контроль над моей речью. Слова и аргументы льются тошнотными потоками, а внутренний медиум-старик шепчет: «заткнись и послушай», но я не могу ничего сделать – я в тени. Мне становится самому так противно от себя, что я замолкаю и выдавливаю из себя: «прости, меня занесло» . От того, с каким трудом эти слова вышли из рта, стало еще более мерзко.

Она говорит, "все нормально", но я чувствую холод ее слов, холод ее глаз, холод по сердцу – она стремительно улетает от меня. Улетает как те, кто никогда больше не возвращаются. У нее истерика. У меня ступор.

Пол ночи я лежал на спине со скрещёнными на груди руками, пытаясь найти выход из лабиринта собственных негативных переживаний. Мне хотелось обнять ее и почувствовать ее тепло, но робкие попытки приобнять обрывались спящей А-й, будто она и не спала вовсе. Ее лицо, уставшее и суровое, при моем касании приобретало выражение еще большей усталости и суровости, плечо отдернулось, нога отодвинулась. Она спала на моем месте, спиной ко мне, свернувшись калачиком – точно так я совсем недавно спал на этом месте, когда не хотел, чтобы моя бывшая ко мне прикасалась.

Я бросил это пропащее дело и начал копаться в себе еще сильнее.

Мои вчерашние попытки ее утешить были такими, будто бы я никогда до этого не видел чьих то слез вовсе. Ее плачь сжимал во мне все внутренности. Но чувства любви и сострадания боролись со страхом отверженности и виной перед всем миром, виной за такое позорное существование. Завтра утром, когда она проснётся, мне нужно будет поговорить с ней. Эта ситуация должна была воспроизвестись, я не обязан выходить из неё по-старому! Жизнь, полная счастья и любви – детская фантазия, но я хочу побороться за неё! Лишь тогда мне можно будет сказать себе: «Я сделал все, что мог, я попытался, ты знаешь».

А-а проснулась около полудня. Измученный тревогами, муками совести и бессонницей я мрачно сидел в кресле перед окном, слепо глядя перед собой, борясь с желанием навредить себе, внезапно обнаруживающее во мне новые, сладко-багровые ноты. Она зашла на кухню, как ни в чем не бывало. Заварила чай и начала курить сигареты, одну за одной, без лишней спешки и суеты. Ее лицо было спокойно, взгляд строг, но без враждебности. Мне сложно было заговорить, я не знал – хочет ли она слышать меня после вчерашнего. Решил ходить за ней побитой сутулой собакой, пока она не сжалится и не заговорит сама, дав знак, что готова к беседе.

Выждав паузу для приличия, А-а начала с точного вопроса, дающего мне сразу несколько важных подсказок: «что тобой двигало, когда ты шёл на это?». Первая подсказка – она готова говорить, вторая – она также все еще видит во вчерашнем манипуляцию и давление.

–Я признаю, что мне показалось вчера утром, что ты отдаляешься от меня, и есть моменты которые ты не договариваешь. Я подумал, что если мы покурим, то сможем обсудить их в более свободной обстановке. Но сейчас я осознаю, что это была и бессознательная манипуляция, мне стыдно за это. Тем более я не должен был накуривать тебя второй раз, зная, что ты принимаешь таблетки, с которыми взаимодействие может быть хуевым. Я…. Не нашёл… в себе смелости.. обсудить это напрямую.

– Ты, как крыса, накурил меня, чтобы хитростью узнать про меня то, что я рассказывать не хочу. Так поступали мои бывшие. Вы, нарциссы, специально ищите таких открытых, чувственных, принимающих, чтобы упиваться ими, а потом вытирать об них ноги. Тебе было абсолютно поебать как я себя чувствую, ты хотел получить только своё. – я получал смачные пощёчины по щекам своего раздутого Эго.