Хэллоуинский магазинчик и другие истории в канун Дня всех святых

"МИЛЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ФОНАРИКИ"

Шериф Джона Тауншенд ненавидел Хэллоуин.

Больше, чем любое другое время года, последние две недели октября наполняли его ужасным чувством беспокойства и надвигающегося страха.

Ибо это было время, когда появились тыквенные фонари.

Те, что не были тыквами.

Это началось три года назад. В 1925 году был один. Не по годам развитая девочка-подросток по имени Салли Толлер пропала без вести в ночь перед Хэллоуином, во время прогулки домой после показа "Затерянного мира" в Sublime Theater в сельском городке Теннесси Грин-Холлоу. На следующую ночь она появилась... или, по крайней мере, часть её. Её красивая белокурая голова была выдолблена - мозг, глаза, носовые пазухи, внутренние ткани её рта и языка - всё выброшено - и зажжённая свеча была помещена в её пустой череп. Группа молодых людей, занимающихся сбором сладостей, увидела это первой и с криками убежала. Тело бедняги Салли так и не нашли.

В 1926 году их было двое: сёстры Уиттакер, Мод и Мардж. Та же участь постигла и старых дев, которым было далеко за семьдесят. Их головы украшали передние окна их маленького дощатого домика на Брайтон-авеню. На этот раз у них были удалены несколько верхних и нижних зубов, что придало им неровную ухмылку традиционного фонаря из тыквы. Их тела были обнаружены в их кроватях... всё ещё одетые в ночные рубашки с лоскутными одеялами, плотно натянутыми на обрубках морщинистых шей.

1927 год был особенно плохим годом для жертв Доктора Джека... имя, данное убийце газетой Green Hollow Gazette. Четыре человеческих фонаря были обнаружены в радиусе десяти миль. Одним из них был Харви Пердью на заправочной станции сразу за чертой города, двумя - молодая супружеская пара, Фрэнк и Эми Чилдресс, а четвёртым - Джанет МакКлейн, жена городского мэра. Мэр МакКлейн вернулся домой поздно вечером перед Хэллоуином после долгого заседания совета и обнаружил, что голова Джанет насажена на штакетники передних ворот, её лицо бледное и вялое, а из её пустых глазниц, ноздрей и изуродованного рта исходит ужасное розоватое свечение. Дети МакКлейнов мирно спали наверху, не подозревая, что с их матерью что-то случилось.

Шериф Тауншенд так и не нашёл ни малейших улик или каких-либо зацепок, которые помогли бы ему выследить виновного. Полиция штата даже помогала в расследовании, но вся их правоохранительная смекалка и знания ни к чему не привели.

Абсолютно никто в маленьком горном городке Грин-Холлоу или округе Севьер, если уж на то пошло, понятия не имел, кто мог быть настолько сумасшедшим и злым, чтобы совершить ужасные убийства и соорудить отвратительные фонари из тыкв.

Никто, кроме городской библиотекарши, мисс Глэдис Уиллоуби.

Шериф Тауншенд сидел за столиком в кафе "В любой час" с чашкой кофе, когда она скользнула на сиденье напротив него. Законник поднял свою чашку и скрыл хмурый взгляд, сделав большой глоток.

"Что, чёрт возьми, она задумала?" - подумал он.

Мисс Глэдис была печально известной назойливой женщиной и твёрдо верила в заговоры, причём чем страннее и возмутительнее, тем лучше.

Прежде чем он успел пожелать доброго утра, она начала свою речь, с блестящими и возбуждёнными глазами и озорной ухмылкой на худом лице.

- Джона! Я знаю, кто это!

- О чём вы говорите, мисс Глэдис?

- Да о Докторе Джеке, конечно!

Джона сделал ещё глоток кофе.

- Итак, почему вы упомянули его так рано утром?

- Потому что мы собираемся решить эту проблему в этом году! - заявила она. - Мы собираемся поймать старину Джека и отдать его под суд!

- Хорошо, мисс Глэдис... кто на этот раз? В прошлом году это была Колокольная ведьма, а позапрошлом - Скунсовая обезьяна... как бы там ни было, к чёрту эту Скунсовую обезьяну.

- Нет, нет, нет! Это всё ложные следы. В этом году я провела серьёзное расследование с помощью моей сестры Беатрис.

- Та, что живёт за границей?

- Да! - сказала Глэдис. - В Лондоне. Она переехала в Англию после окончания школы из-за своей любви к Шерлоку Холмсу Артура Конан Дойла. Она всегда хотела быть детективом-любителем.

"Вроде как ты", - подумал он про себя.

- Итак, что Беатрис могла знать о том, что происходит здесь, в Грин-Холлоу?

- Ну, - начала Глэдис, потирая свои костлявые руки, - она встречается с мужчиной, который работает в Скотленд-Ярде... это вроде как наше Федеральное бюро расследований, знаешь, только британское. Это пожилой джентльмен, проработавший там почти пятьдесят лет. Полицейский фотограф!

Джона взглянул на часы, висевшие над зеркалом за прилавком.

- Мисс Глэдис, мне пора в офис...

- Просто будь терпелив, Джона... Я перехожу к делу.

"Пожалуйста, - подумал шериф, совершенно нетерпеливый. - Пожалуйста! Доберись уже до чёртового дела!"

- В любом случае, Беатрис присылает мне исследовательские материалы. Старые газеты и фотографии, которые её кавалер проявил с использованием оригинальных негативов, полученных в результате расследования преступлений.

- Расследования преступлений чего?

- Не чего, Джона, а кого! - тощая библиотекарша оглядела кафе, наклонилась вперёд и понизила голос. - Не кого иного, как Кожаного Фартука. Самого старины Джека-прыгуна!

- О, мисс Глэдис... вы же не имеете в виду...

- Да! Доктор Джек не кто иной, как Джек Потрошитель!

Джона не мог не застонать.

- Вы имеете в виду того парня, который разделал всех этих женщин?

- Проституток, а не женщин, - с отвращением прошипела Глэдис. - Ночных бабочек.

- Да, но это было сорок лет назад. Если бы Потрошителю было тогда за тридцать или за сорок, сейчас он был бы стариком. По крайней мере, в свои семьдесят или восемьдесят лет. И, честно говоря, я не знаю мужчин в этом возрасте в округе Севьер, которые не родились и не выросли здесь, в Теннесси.

- О, но они есть! - сказала она. Её глаза были взволнованы, как у ребёнка, собирающегося впервые прокатиться на карусели. - Найджел Уайтхолл.

Джона долго смотрел на неё.

- Дантист? А теперь, мисс Глэдис, будьте благоразумны. Этот старик самый добрый и безобидный человек в этих краях.

- Да... похоже, что он очень хороший, - согласилась Глэдис. - Но подумайте об этом. Он британец, он приехал в это сообщество только четыре года назад - после того, как старый доктор Харви умер при загадочных обстоятельствах - и его имя, ну, это самое главное.

- А что насчёт его имени?

Она смотрела на Джону так, словно он был невеждой в двенадцатой степени.

- Уайтхолл? Должно быть, это хитрая переделка Уайтчепела... места убийства Потрошителя! То, что он приезжает сюда под этим именем, означает, что он высокомерный и самоуверенный. Он насмехается над нами... заставляет нас выяснить, кто он на самом деле.

Шериф Тауншенд встал и нахлобучил шляпу, готовый уйти оттуда.

- Мисс Глэдис... пожалуйста, сделайте мне одолжение. Держите свои подозрения и мнения при себе и оставьте этого славного старика в покое. Все любят доктора Уайтхолла. Мои дети его обожают... а они ненавидят ходить к дантисту.

Библиотекарь выглядела обиженной и расстроенной.

- Ну, я всего лишь пыталась помочь, шериф. Я думала, вам пригодится любая помощь, которую вы можете получить, учитывая, что Доктор Джек оставлял головы по всему округу каждый октябрь, начиная с двадцать пятого года. Я не легкомысленная сплетница, как большинство женщин в этом городе. У меня есть высшее образование. У меня есть немного ума в голове.

Джона чувствовал себя немного неловко из-за того, что оттолкнул её так, как он это сделал.

- Да, мисс Глэдис, и я ценю ваш вклад. Вы правы... Я должен использовать любую помощь, чтобы раскрыть эти преступления.

Библиотекарь коротко кивнула седеющей головой.

- Вот увидите! Я на правильном пути. Если вы хотите увидеть материалы и фотографии, которые прислала мне Беатрис, просто приходите в библиотеку, и они ваши. И если вы чувствуете, что нуждаетесь в моём опыте, я буду более чем счастлива принести присягу и почтить значок, который к ней прилагается.

Джоне пришлось напрячь мышцы лица, чтобы широко не ухмыльнуться. Если бы его заменила дерзкая старая незамужняя библиотекарша, он стал бы посмешищем всего округа.

- Если я почувствую, что до этого дойдёт, мисс Глэдис, я непременно приму это во внимание.

Мисс Глэдис самодовольно улыбнулась, затем встала из-за столика и вышла через парадную дверь, направляясь по улице к библиотеке.

Джона Тауншенд вздохнул и сделал последний глоток кофе. Он был тёплым и горьким.

- Ну, - сказала Памела, официантка за стойкой.

- Что ну?

- Вы собираетесь принять предложение этого сморщенного старого книжного червя и привести её к присяге?

Джона был раздражён.

- Ты всё это слышала?

Памела рассмеялась.

- Кто не слышал за четверть мили? У неё голос, который звучит, как винчестерская винтовка при охоте на индеек.

- Да, это про неё, - Джона решил обратиться к доброму сердцу официантки. - Не могла бы ты оставить это при себе, Пэм? Люди и так достаточно огорчают меня, даже не добавляя помощника Глэдис в мой список бед.

- Я на вашей стороне, шериф. Эта старая карга думает, что она в два раза умнее всех остальных в городе, что меня и многих людей задевает. Кроме того, ей не хватает винтиков в голове до полной загрузки. Люди это тоже знают.

Джона кивнул в знак благодарности, оставил ей десять центов на прилавке и направился в свой офис.

По пути с полдюжины горожан остановились и спросили его о Докторе Джеке, есть ли у него хоть какое-нибудь земное представление о виновнике и каковы шансы Джоны поймать его до того, как наступит Хэллоуин. Джона не мог сказать им ничего нового. Большинство казались немного раздражёнными и недовольными работой, которую он делал... или, по их мнению, не делал.

"Господи, - молился он, - пожалуйста, помоги мне пережить конец октября, чтобы ещё одна из этих проклятых тыквенных голов не появилась".

Но, к сожалению, если Всевышний и слушал, то Он остался глух к мольбам шерифа.

На следующую ночь появился первый фонарь из этого хэллоуинского сезона.

Джона ужинал дома со своей семьёй - это был вечер белых бобов и кукурузного хлеба, - когда зазвонил телефон на стене. Он взглянул на свою жену Миллисент, которая вопросительно посмотрела на него. Оба знали, что никто не звонил домой, если только это не было крайней необходимостью.

Шериф обнаружил, что городской оператор Флосси Смит перевела звонившего на его домашний номер, что не было хорошим знаком. Флосси обычно любила попросить перезвонить позже, прежде чем закончить соединение. Джона поднёс трубку к уху и приблизился к динамику.

- Алло? Говорит шериф Тауншенд.

Сквозь треск помех прозвучал отчаянный мужской голос. Парень тяжело втянул воздух, словно пытаясь отдышаться. Кроме того, у него была сильная шепелявость. Джона сразу понял, кто это был.

- Шериф... это Энди Мур, - мужчина, вес которого, как знал Джона, был не менее трёхсот пятидесяти фунтов, а может, и больше, начал громко хрипеть.

- Просто сделай пару глубоких вдохов, Энди, и расскажи мне, что происходит.

Мужчина сделал так, как предложил шериф, и обрёл самообладание.

- Шериф... я здесь, в "Двух костях"... ещё один тут... Я нашёл дверь открытой, так что просто вошёл.

Джона хорошо знал это место. Это была придорожная закусочная в нескольких милях к западу от города, на шоссе штата. Он много раз был там, чтобы разогнать потасовки в баре, сорвать беспорядочную игру в покер или кости или отвезти какого-нибудь пьяного фермера домой к его жене.