Рейс в одну сторону

Вдруг всё смолкло — сирена прекратила выть. Над входом продолжала мигать красная лампа и Королев, видя мерцающий свет, не сразу понял, что воцарилась полная тишина. Одновременно что-то поменялось и внутри самого Королева: он смог, наконец, подняться со стула и, подойдя к полуоткрытой двери, осторожно высунуть голову в коридор. Кроме трупов здесь, по-прежнему, ничего не было, и всё же, что-то мешало ему сделать первый шаг из тихой комнаты в бесконечный мрачный коридор…

Наконец, он пересилил себя и ступил в кровавый полумрак. Он шел, попутно заглядывая в открытые двери подсобных помещений, небольших складов, и туда, куда теперь можно было войти любому человеку, если бы тот захотел. Судя по всему, электронные замки были взломаны по всему объекту, и теперь нигде не было защиты. Заглядывая в каждую открытую комнату, Королев видел одну и ту же картину — трупы, сваленные в кучу. Когда он дошел до кабинета, где располагалась лаборатория по получению аэрозолей, нужных для первоначального распространения лекарства, как говорил когда-то Наумочкин, он заглянул в распахнутую дверь, ожидая увидеть то же самое, что и в других кабинетах. Его глаз неожиданно выцепил едва уловимое движение. Он инстинктивно дернулся назад, чтобы убежать, но странным образом, сдержался, уговаривая себя, что ему это только показалось. Королев зашел в помещение, внимательно вглядываясь в мерцающий полумрак, и увидел там, лежащего на полу, человека в рабочем халате, покрытом черными пятнами. Королев подошел ближе — это был китаец или кореец. Он заметил три черные дыры в его груди, словно туда мощным толчком вогнали толстые арматурные пруты, а потом резко их вытащили, оставив эти страшные следы. Он наклонился над раненым, чтобы пощупать пульс на шее, но тот открыл глаза и простонал. Королев отпрянул от неожиданности. Потом снова приблизился к нему.

— Ти джи тэн, — прошептал китаец.

— Как? — переспросил Королев.

— Монста. Ти джи тэн. Монста, — вновь отрывисто повторил тот и потерял сознание, или умер.

Королев почувствовал, что может вновь остаться один в этом ночном кошмаре, и сейчас ему нужно что-то сделать, чтобы помочь единственному уцелевшему человеку.

До медицинского кабинета — минимум полкилометра, ближе к туннелю метро. Но Петрович знал, что нести полуживого человека он не сможет, если только не найдется какой-нибудь каталки. А если его просто перевязать, так для этого нужен хоть какой-то опыт, а, кроме искусственного дыхания, виденного по телеку, он ничего делать не умел. Он снова пощупал пульс у китайца — его не было. Королев знал, что мог ошибиться и снова взялся за его холодную руку, и снова никакого пульса. Зеркальца у Петровича не было, и он поднес к носу китайца тыльную сторону ладони. Увидев, как дрожит собственная рука, Королев отдернул ее, будто обжегся, и сразу же отпало всякое желание проверять, жив тот или нет: возможно, скоро ему самому придется валяться тут бездыханным.

Он отбросил все колебания и вышел в коридор. Теперь ему нужно было пройти километр-полтора, чтобы добраться до стеклянных дверей метро — скорее всего, там он найдет свое спасение, раз больше некуда идти. В полной тишине, при постоянном мигании кроваво-красных тревожных ламп, он шел, вглядываясь в далекую черноту коридора, всякую секунду ожидая нападения то спереди, то сзади, чувствуя каждой клеточкой своего тела, что опасность поджидает его повсюду.