Деревня на отшибе

Глава 18. Мой друг, Горацио

В старую дверь кто-то начал стучать, причем сильно, будто видя в ней своего заклятого врага. Слегка приглушённый громкий звук заставил нас обернуться, уже успев испугаться от неожиданности. Время словно остановилось, давая мне выбрать дальнейшее действие. Но здесь делать практически нечего. К нам может зайти либо Миша, либо Витя. В лучшем случае, нам придётся объясняться. А в худшем — бежать, сломя голову. Всё, что есть в этом домишке, мы нашли. Волчье лыко кто-то подсунул спящему Виктору, но раз сам Миша видел вечером обычную воду, а утром там предстал яд, значит подмена произошла ночью, примерно в периоде двенадцати часов… Внезапно меня осенило, да так сильно, что в размышлениях я выпал из реальности, пока Эльвира испуганно наблюдала за дверью. Спустя приличное количество времени после стука, никто так и не вошёл. Неужели кто-то решил подшутить над нами? Я не думаю, что кто-то вообще знает, что мы сейчас находимся в этом доме, так что, скорее всего, обычная случайность. Эльвира расслабленно выдохнула и опустила напряжённые плечи, а затем посмотрела меня, глазами задав вопрос: «Что делать дальше?»

— В дневнике написано, что Витя пьёт воду примерно в полночь. Если он отравился ночью, выпив этот яд, думая, что там обычная вода, значит кто-то ночью подложил эту чудо ягоду. — Рассуждал я вслух, даже не смотря на девушку. — Денис мне говорил кое-что… Вчера ночным смотрителем должен был быть Кирилл. У него можно спросить про предыдущего, я точно видел, как кто-то из вожатых гулял с фонарём. Так что сейчас нам нужно идти к Кириллу. — Я встал с кровати, поражаясь своей дедукции, ведь всё шло довольно гладко.

Девушка, похоже, немного не поняла сути, но спорить не стала. Она, зажав свой маленький нос, взялась за стакан с тёмной жидкостью. Пронесла его до раковины и вылила содержимое, тщательно промыв холодной водой. Поставив стакан рядом с краном, она вернулась к табуретке. Перед ней лежал стебель с ядовитыми ягодами. Его лучше не трогать, но нужно что-то с ним сделать.

— Их лучше оставить как улику… — Посоветовал я Эльвире.

Девушка посмотрела на меня, как на идиота, её специфичный, но красивый макияж смотрелся вызывающе.

— И куда ты их денешь? От одного прикосновения ожог появится.

Я вспомнил про пакетик в кармане. И радостно туда полез, пока не допёрло, что там порошок, который Эльвире лучше не стоит видеть… Я положил пальцы на подбородок, а затем начал копаться в шкафу, стоящему неподалёку. Там мне в руки и попался небольшой одноразовый пакет, в прошлом наполненный печеньем. Это я понял по наличию крошек. Высыпав их на пол, я протянул материал Эльвире.

— Ты такой отважный, Даня. — Произнесла она, закатывая глаза.

Я только непонятливо взглянул в ответ. Девушка аккуратно через пакет дотронулась до стебля, а затем вывернула одноразку, сделав так, чтобы ягоды оказались внутри. Она облегчённо выдохнула и завязала пакет, потом положив его в карман юбки.

— Ты молодец! А теперь пошли искать Кирилла. — Я коснулся ручки и толкнул от себя, но дверь не открылась…

Удивлённо, я посмотрел на напарницу, а затем снова на ручку. Кручу-верчу, открыть хочу! Но нет, она намертво захлопнулась. Я начал резкими порывами в неё врезаться, но от этих попыток у меня только заболело плечо, и сверху чуть не повалились часы. Нас закрыли… Нет, этот дом закрыть невозможно, значит что-то с дверью. Или кто-то решил поставить что-то напротив двери. Что-то тяжёлое, что не сдвинули даже мои упорные попытки.

— Мы в ловушке. — Улыбнувшись, сказал я Эльвире.

Она только непонимающе глазела, а затем тихо выругалась. Девушка начала ходить вокруг, явно не в самом довольном настрое. Её бесила эта ситуация. А меня раздражало то, что время идёт, и с каждой секундой шансов доказать невиновность Дениса все меньше. Кстати о времени… Часы, висящие у выхода, не шли. Простые круглые часы, работающие от батареек. Я, не обращая внимания на Эльвиру, взял табуретку и поставил ближе к выходу. Затем встал и снял часы. Всё оказалось куда интереснее, чем простое разряжение батарей. Их вообще не было в разъёмах. Кому понадобилось красть батарейки? Кроме того, на белом пластике виделась надпись, написанная красным маркером.

— Тут что-то написано. *читаю* "Загляни в тумбу"

— И как это нам это поможет, блять? — Истерично она у меня спросила, сидя на кровати.

— Вот когда проверим, тогда и узнаем. Посмотри, что там.

Эльвира фыркнула в ответ и полезла к тумбе. Ей пришлось наклониться, чтобы открыть ящик. А я стоял напротив и смотрел. Почему смотрел? Сложный вопрос. А ведь у неё такие красивые ножки… Брр, не смотри. Я отвёл взгляд. Девушка покопалась во внутренностях тумбы и запищала, мигом вылетев оттуда. Мне стало страшно за неё, а также чертовски любопытно. Я спрыгнул со стула и устремил взгляд на сие действо.

— Там… Пиздец… — Произнесла, чуть дыша, Эльвира.

В ящике, наполненном разнообразной одеждой, лежала широкая тарелка, а на ней… Боже… Меня чуть не вывернуло прямо на месте… Запах, оказывается, не принадлежал стакану с ягодками… Он исходил отсюда. На блюдечке с небольшим дном лежал труп какого-то животного. Мелкого грызуна, если быть точнее… От него смердело тухлым мясом, но крови не было. Рядом с ним находилась бумажка с надписями чёрной ручкой: «Это тебе, Горацио» Печатными буквами на клетчатом обрывке, идеально вырезанном по клеткам. Серая шёрстка животного была искорежена, будто кто-то специально наносил порезы ножом… Красно-серые линии образовывали две буквы: А и В. Между ними точка. Смотреть было невыносимо противно, поэтому я скорее закрыл дверь, избавив глаза от этого ужаса. Эльвира испуганно на меня смотрела, её дыхание ускорено.

— Давай не будет брать это как улику… Пожалуйста. — Дрожащим голосом она произнесла.

— Хорошо… Но куда его деть? Не оставлять же гнить…

Девушка сидела на кровати, руками обвив свои коленки. А я стоял и думал, что же с этим делать… К такому меня жизнь точно не готовила. Меня закрыли вместе с пугливой девочкой и дохлой мышкой… Человек, что так издевался над бедным животным, должен получить равноценное наказание. Но кто это? Горацио… Крысиный труп… Яд… Наркотик… Это детский лагерь или что вообще?! Мне стало не по себе, закружилась голова, и я повалился на кровать. Усевшись рядом с Эльвирой, я чуть к ней не припал. Мои силы почему-то вмиг на что-то потратились.

— Э-эй? Что с тобой… — Отреагировала она на мою усталость.

— Всё нормально… Просто немного переутомился… Слишком насыщенное утро… — Я еле говорил, моё тело не слушалось, а в голове мутило.

Голова потяжелела и уткнулась в плечо девушки. Она вздрогнула, но убирать руку не стала. Я не засыпал, но и в полном здравии не был. Что со мной такое… Окружение давило на меня, запах тухлого мяса меня душил, весь этот чёртовый дом меня словно убивал. Я не чувствовал земли под ногами, это состояние напоминало начало наркоза, только гораздо хуже. В голову не приходили никакие догадки и причины всего этого, кроме новой версии взаимодействия сколопендры на мой мозг… Ах, теперь я не отрицаю это, совсем схожу с ума. Внезапно Эльвира встала, аккуратно положив меня на подушку. В моих глаза была лишь мутная и размытая дымка. Девушка нашла какую-то тряпку и промыла её холодной водой. Клянусь, что у неё на лице царствовало беспокойство, хоть я и не видел… Она преподнесла её к моему лбу. Что-что, а ледяную воду не почувствовать сложно… Мне стало чуть легче, клянусь второй раз, что видел, как Эльвира улыбнулась. Девушка отошла к центру комнаты, смотря то на меня, то на тумбочку.

Как вдруг со стороны двери что-то грохнуло. Она резко открылась и в комнату зашло два человека. Из-за размытия я видел лишь еле заметные силуэты, лиц не разглядеть, а одежда больше похожая на плащи, нежели на форму. Эльвира тут же испугалась, но ничего делать не стала. Неожиданно один из силуэтов в тёмном одеянии подошёл к ней и схватил за запястье.

— Твоя работа на этом окончена, ты молодец. — Послышался еле знакомый тембр, но звуки тоже были размыты.

— Стой, ему же плохо. Эй, блять, отпусти! — Эльвира сопротивлялась.

Высокий силуэт продолжал её уводить, не отвечая на вопрос. Второй силуэт подошёл к тумбочке и открыл ящик.

— Эй, Гам, что с крысой делать? — Услышались до боли знакомые нотки.

— Горацио всё видел, она уже не нужна. Пол, надень капюшон, будет не очень хорошо, если он узнает тебя. — Первый силуэт вышел на улицу с взбесившейся Эльвирой.

Второй силуэт положил тарелку с трупом в чёрный пакет. Его лица не видно, лишь размытое белое пятно, но у него есть одна деталь, которая пыталась вырисовываться в памяти. И у неё получилось… Светло-русая чёлка, закрывающая глаз… Силуэт поднялся и наклонился ко мне. Видимо, он хотел что-то сказать, но его подозвал первый. Парень вышел из домика, закрыв дверь, внутри вновь воцарилась смертная тишина. Думать не было сил, а находиться в сознании и подавно… Спустя пару минут, меня вырубило. Глаза почувствовали темноту, а остальные органы чувств предались забвению…

Андрей???

Окрестности деревни.

Утро этого дня.

— Дедушка, это капец. Я плосто гулял по лесу и ко мне подошёл какой-то палень.

Дедушка держал в руках топорик и стачивал палки. Почему-то он мне не говорил, зачем это делать.

— Тебе в прошлый раз один из лагерных по башке надавал. И ты всё ещё гуляешь там? — Дедушка строгий.

— Я плосто… Хотел найти кое-кого… Но она почему-то больше не ходит в лес. Навелно клык начал действовать… — Я почесал себе за ухом. — Так вот, ко мне стланный мальчик подходил. Говолил очень сложно, но класиво. Плавда я ничего не понял. Он назвался именем какого-то Омлета и поплосил сигалету. Котолую ты не взял, деда.

Он плюнул в землю. Дедушка высокий и сильный, он был одет в белую тельняшку, его мышцы отлично видны. А седая длинная борода очень круто смотрелась. Я тоже такую хочу в будущем.

— Я не курю городские сигары. Да ещё и порванные. Так зачем ему эта сигара? — Спросил дедушка у меня, продолжая колоть.

— Он что-то пло план говолил. Хотел длужить. Но я не глупый, плосто так сигалету не отдал. Сначала я его сталым клыком поланил, но у него почему-то слишком много клови было… А ещё он сказал, что поплобует позвать Алину. Мы снова встлетимся, деда! — Я веселился.

— Эх ты, одурманила тебя девка. Позоришь ты нашу фамилию.

— И фамилия у нас отстой. Почему нам нельзя её поменять… — Я приуныл.

— Чтобы многолетний род вот так закончился на чудаке? До обряда ещё два дня, что ты с зубом шляешься? Такая толпа тут и деревни в нормальном виде не оставит. Ой чую, подпортишь ты род Цепеш…

Я обиженно повернулся и пошёл куда-нибудь, потому что дедушка сегодня какой-то злой. Я слышал, что перед каждым обрядом он злым становится. Интересно почему… Я прошел по дорожке рядом с домами бабы Нины и дяди Петра. Они наверно снова ткани делают. Купили недавно станок и целыми днями работают. А потом продают, даже дедушка у них покупал. Правда папе не очень нравится, говорит, что слишком колется. Мама ему шарф купила, потому что он болеет сильно, а ему не понравилось. Потом я прошел мимо домика Павла и Алёны, я раньше любил к ним заходить. Потому что внутри всегда вкусные пирожки и смешные детки. Но их дети выросли и в школу пошли, сразу скучными стали. Как же хорошо, что я школу давным давно окончил. Только не помню, сколько лет прошло… Хмм, вроде бы десять… А может и одиннадцать. Я прошёл по моей любимой улочке и начал почему-то вспоминать время, когда играл с Гришей. Он тогда таким оболдуем был! И глупым до чёртиков. Родился с противной кровью, но хотел стать как я и моя семья. Во дурак! Но такой классный друг… Эх, жаль сейчас каким-то угрюмым стал, всё обряд отменить хочет. Он что, правда так заботится об этих детях? Всего лишь мясо и кровь… Я задумался, даже не замечая дорогу впереди. Когда смотрю в небо, на ум приходят умные мысли. Может и сейчас что-то придёт, хех. Я шёл и шёл, пока во что-то резко не врезался. Кто-то что-то посреди дороги поставил? Это где-то рядом с магазином и берёзами. Я опустил голову и посмотрел во что же стукнулся. Там стоял мальчик с зелёными волосами и грязью на лице…