Деревня на отшибе

Глава 29. Плакали-плакали батареи и трубы

— Тогда держи на удачу. — Сказал мне Денис, подкинув пачку с жвачкой.

— Мятная. Спасибо. — Поблагодарил его я и взял две мятные штучки.

Настроение было приподнятым и волнующим, хотелось прям всего-всего. Но я понимаю, что, во-первых, у меня на это не хватит смелости, а во-вторых, что у нас ещё не всё стало ясно… Нужен именно тот чёткий факт, ясная черта, под названием признание. Без него я не могу считать нас влюбленной парой, хоть мы так себя и ведём на людях… Я прошёл дальше по полянке, Денис куда-то отошёл, видимо, чтобы поговорить с другом. Здесь и правду приятно находиться, в отличие от большинства мест в этом лесу. Ветер ласково колышет шёлковую короткую траву, на ней сыпью рассеялись маленькие яркие лепестки цветов. Плавно уходящее за горизонт солнце грело последними тёплыми лучами, которые почему-то было особенно тёплыми именно сейчас. Погода в этом лесу отличалась от той, что я видел в лагере и деревне. Со стороны и на более внешних территориях кажется, что эти лесные глубины с кривыми, сухими и тёмными стволами внушают страх и отчаяние, сравнимое с той ситуацией, когда попадаешь в ловушку к кровожадному зверю. Ты отчётливо слышишь различные шорохи вокруг, каждый из которых в твоём сознании приобретает вид чего-то страшного, словно где-то там за старым дубом не просто заскрипела обросшая мхом кора, а что-то невнятное с красными треугольными глазами и длинными пальцами этими же гуманоидными конечностями сорвало кусок старой коры с дерева, а затем скрылось за тенью листвы и других многовековых деревьев, да так, что тебе больше не суждено услышать этот звук во второй раз, ибо следующий раз будет символизировать лишь смерть, либо же ещё одну сухую старую кору, решившую отвалиться под своим весом. А вот сейчас перед лицом открывается невероятно мягкая и приятная картина, будто списанная с пейзажей великих живописцев, где каждый цвет, каждая капля краски — шедевр, признанный обществом. Не знаю почему вдруг на меня напали такие ощущения природной красоты, хотя раньше такого не случалось. Моё зрение, обоняние и остальные четыре чувства работали довольно-таки мощно, я прямо чувствовал новый прилив сил. В последнее время с моим организмом происходит неладное: сначала боли и треск в голове, видения, странные способности к ориентированию на местности и быстрой регенерации. Окружающий мир казался краше обычного, в котором последнее что я буду делать — это обращать внимание на природу леса и местности, в которой нахожусь. Что же повлияло на меня? Неужели именно так и ощущается это чувство… Любовь. Когда чувствуешь себя окрылённым и в то же время зависимым… Ещё мне стало понятно, что я слишком много рефлексирую на пустые и скучные темы и наконец нормально принялся за дело. Хворост сам себя не соберёт всё-таки. Я прошёл вдаль полянки, где начинались рядки молодых деревьев, где уже виднелись сухие палки, которые отлично подойдут для розжига. Внезапно откуда не возьмись взялась Ева, похоже, решившая помочь мне с хворостом. Перед глазами появилась недавняя картина с кричащей девушкой в глубине тёмной и сырой пещеры. С девочкой, которая любит. Возможно лишь поэтому она сейчас стоит здесь, а не избегает меня и тому подобное. Достаточно смело, однако, я совсем не знаю как на неё реагировать… Она выглядела слегка смущённой, на многих местах на одежде виднелись грязные еле заметные пятна.

— Чего-то хотела? — Начал я, не смотря ей в глаза и продолжая хватать сухие палки.

Ева недолго постояла молча и выпалила:

— Помочь хотела. Ты же не против? — Интонацию её голоса было тяжело характеризовать, но в нём слышались нотки жалости.

— Не против. Четыре руки всегда лучше двух.

Я кивнул Еве и посмотрел в глаза, отчего на них появились еле различимые блики. Карие глаза непримечательно смотрелись на слегка загорелом лице с бровями чудной формы, короткий нос и узкие губы молодели её вид. Девочка оживилась и мигом скользнула ко мне, я вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив свои четыре палки. Ну и что ей здесь понадобилось? Решила помочь, но почему? Я думал, что после того случая в пещере она будет меня ненавидеть… Интересно, что же реально послужило причиной тому, что она ко мне подошла?

Мы молча собирали хворост, нередко смотря в сторону друг друга. Если она это делала с ноткой надежды, каждый раз ожидая моего хотя бы завуалированного ответа на то, как она "случайно" слишком высоко поднимает юбку, то я лишь отстраннённо, даже в каком-то смысле осуждающе переглядывался. Её это не очень-то и задевало, но странные вещи с одеждой она делать перестала, вместо этого занявшись поиском подходящих веток. Сквозь веселые выкрики со стороны костра, примерно через 5 минут после встречи, Ева решила начать разговор.

— Не подумай, что я сдалась. — Проронила она эти словечки, заставив меня обернуться.

— Ты о чём?

— О нашем разговоре в пещере. Прощения просить не буду. Так, что я хотела… Давай… Давай мы будем друзьями? Алине мешать не буду, не переживай. Но я не уйду, по крайней мере, если не захочу. — Начала она тараторить, словно рэп звезда на концерте, что в купе с её писклявым голосом превратилось в мышиные писки.

— Давай ещё раз, только медленнее. Ты хочешь, чтобы мы остались друзьями? — Сумел я вычленить самое важное из её торопливого неуверенного говора.

Она только кивнула, как мышь, её хвостики прыгнули. Почему-то сейчас она выглядела неуверенно и обеспокоенно, что немного непривычно, учитывая, какая она была в пещере…

Ну-с, кто я такой, чтобы отказываться? Нам вместе быть ещё всю лагерную смену, пусть хотя бы мы будем друзьями, чем каждый станет кого-то избегать. Правда, очень сомневаюсь, что буду относиться к ней как к подруге. Ведь будет Алина, а вдруг она заревнует… Ой да ну эти опасения, всё равно Ева, возможно, живёт в другом городе, будет учиться в другом колледже или просто перейдёт в десятый класс, так что по поводу длительности этой дружбы можно не беспокоиться. Я посмотрел ей прямо в карие глаза, наполненные надеждой, и на дрожащие губы. Хоть она и старалась быть серьёзной, в её лице всегда заметна детская наивность. Переместив основную массу хвороста на левую руку, я освободил правую и протянул её волнующейся Еве. Она сначала замешкалась и не поняла что надо делать, но потом проснулась и как можно крепко пожала мою ладонь. Постаравшись натянуть на лицо хоть что-то похожее на естественную улыбку, я отпустил мягкую ладонь и продолжил собирать сухие ветки и палки, не обращая внимание на подругу.

Однако сама она здесь долго не продержалась, буквально через 3 минуты после нашего незатейливого разговора её кто-то позвал. Взрослый женский голос со стороны кострища окликнул её имя, и Ева, грустно посмотрев на меня, поспешила уйти. Свой хворост она передала мне, хоть там и было всего четыре-пять веточек. Я облегчённо выдохнул, понимая, что снова остался наедине с собой, и есть время на то, чтобы подумать о ближайшем будущем.

— Как сложно думать с кучей хвороста в руках… — Прошипел я под нос и попытался размять затёкшие руки.

Я почувствовал как что-то кольнуло меня в правый бок, да так, что от неожиданности руки чуть не сбросили все деревяшки на землю. Послышался мой многострадальный хрип… Я настороженно повернулся лицом к очередному гостю, снова предвкушая мало интересующий меня разговор. Этим гостем оказалась Эльвира, что довольно-таки неожиданно.

— А ты что здесь делаешь? — Не скрывал я своего удивления.

Девушка элегантно стояла с палочкой в руке, которой и ткнула в меня. Её светлые пряди развевались на ветру, а сзади волосы были собраны в хвост. Эта лагерная форма хорошо подчёркивала её худое телосложение. Почему-то мне казалось, что она весит немного ниже своей нормы, но удостовериться мне не хотелось, ибо это грубо, и наверняка где-то за деревом стоит её зеленоволосый рыцарь. Она поглядела на меня и улыбнулась, я впервые вижу её такой жизнерадостной.

— Да вот пришла на тебя посмотреть. — Подкинула она палку в мою кучу на руках.

— А что со мной не так?

— Реально не видишь? А, зеркала-то у тебя нет. Стой смирно, сейчас больно будет. — После этих слов она буквально за секунду оказалась перед моим лицом.

Я даже не успел отреагировать, как Эля дотронулась до моего лба и сорвала что-то прилипшее к нему. Это было и вправду больно… Между пальцев она держала пластырь, который мне прилепили ещё в медпункте. Я совсем про него забыл… А ещё хотел в любви признаваться с этой штукой.

— Спасибо, надеюсь там теперь кровь во все стороны не хлещет?

— Нет, просто месячные начались. Ничего страшного. — Махнула она рукой.

Я улыбнулся, но лоб-таки потрогал. Раны более чем зажили, удивительно, там даже ни одного шрама не осталось. Лес, так сказать, вылечил. Почесав гладкий лоб, я взглянул на Элю в ожидании чего-то.

— Спасибо сказать тебе хотела. Всё-таки ты меня спас тогда в беседке. — Говорила она без какого-либо стеснения.

— Д-да нет… Так бы каждый поступил. — Раскраснелся я.

— Большинство бы при первом упоминании наркотика зассало. А ты с самого начала не боялся, как Денис рассказал. А ещё прости, что Артёму помогала… — Появлялись мелкие нотки неловкости, ибо под конец голос становился всё тише и тише.

— Да ничего, я всё понимаю… — Я хотел сказать ещё кое-что, но вдруг Эля меня перебила, похоже, уже нервируют её эти нежности.

Она снова нырнула ко мне и в насмешку бросила:

— Ты посмотри на себя… Как шайтан выглядишь. И хочешь ещё в любви признаваться. — Эля указывала на мой внешний вид, который я, оказывается, зря поправлял…

Я лишь виновато опустил голову, не в силах что-либо противопоставить её словам. Как вдруг она вынула откуда-то небольшую расческу чёрного цвета и принялась меня причёсывать.

— Н-нет, я сам справлюсь…

— С палками в руках? Не бойся, должна же я как-то оплатить за своё спасение. — Она аккуратно проводила инструментом по моей голове, иногда он шёл туго, в эти моменты она выглядела волнительно.

Буквально минуту Эля пыталась создать из моей причёски что-то более культурное и человеческое. Волосы с трудом поддавались, но результат оказался даже лучше, чем я ожидал. Девушка выдохнула и достала небольшое круглое зеркальце, резким движением и с улыбкой на лице подставив его передо мной.

— Ё-моё… А что это? — Разглядывал я себя.

— Погоди, это только начало. — Сказала она, высунув язык между губами.

Так вот с этими словами и начался модный приговор. Эля пшикала какие-то духи, которые сводили девушек с ума, по её мнению. Проходилась валиком по одежде, даже накрасить меня собиралась, но я тактично отказался. Спустя некоторое время она закончила, и перед глазами в зеркале показалась настоящая машина для соблазнения. Моя детская улыбка вызывала милый смешок у моей визажистки. Я был слегка удивлён её умениям, а также такой хорошей вместительностью карманов…

— Давай, братиш, покажи ей настоящего горячего мужчину. Если у вас не получится, то я тебя самолично кастрирую. — Эля похлопала меня по плечу и пригрозила, ярко-ярко ухмыльнувшись.

Я только и успел, что поблагодарить её, пробубнив под нос. А она быстрыми шажками направилась к костру, где в основном и ошивались все дети. Я бегло начал оглядывать местность, боясь обнаружить за одиноким деревом злобно ревнующего Дениса. Но никаких атакующих взглядов не нашлось, ну и хорошо, лишние проблемы мне не нужны. Спустя ещё немного времени, когда у меня на руках уже насобиралась достаточная куча всякой сухой и мелкой древесины, я выходил из глубокой чащи, как вдруг из-за толстого дуба вынырнула Камилла. Её я увидеть совсем не ожидал, поэтому чуть не свалился со своими пожитками на землю.