Армия короля Франции

Армии для Аквитании (1294–1297)

Порученные Раулю де Клермону, сеньору де Нель, коннетаблю Франции, затем Карлу де Валуа и, наконец, Роберту д'Артуа, три кампании, с 1294 по 1297 год, были необходимы для успешного захвата герцогства Аквитания, которое было конфисковано у короля Англии Эдуарда I. Во всех трех случаях великий барон, возглавлявший армию, имел вокруг себя свиту рыцарей, которые окружали его постоянно[204]. Помимо своей непосредственной свиты, которая, несомненно, была по этому случаю увеличена, командующий армии вступал в "союзы" с другими баронами и простыми рыцарями, следуя часто упоминаемой схеме. Так, в 1296 году граф Булонский обязался предоставить графу Артуа 7 баннеретов и 25 простых рыцарей в обмен на 16.000 ливров в год (каждый баннерет получал по 50 су в день, а каждый рыцарь — 25 су); граф Булонский, заключил такие же договора со всеми этими людьми[205].

В случае с договорами, заключенными графом Артуа, большинство рыцарей также были его вассалами или родственниками, как например, Жан де Бриенн, граф Э, или его верный спутник Роберт де Ваврен, сеньор де Сен-Венан[206]. Это, вероятно, было общим правилом. Как всегда, рыцари составляли самую заметную часть армии, но к ним следует добавить конных оруженосцев и сержантов, которых было в три или четыре раза больше, чем рыцарей. Ги де Лаваль, рыцарь-баннерет, входил в свиту Карла де Валуа вместе с семью другими рыцарями и двадцатью семью оруженосцами. Симон, виконт Мелёна, нанятый Ги де Сен-Полем, служил с шестью рыцарями и двадцатью одним оруженосцем за 4.000 ливров в год[207]. В конце концов, все обязательства перед войсками взял на себя король. Так, Карл де Валуа во время своей экспедиции в Аквитанию в 1295 году "за свою персону и за людей своего двора нес все расходы и издержки" которые в итоге взял на себя король[208]. В этом отношении командующий армией был просто первым среди равных.

Как и в случае Арагонского крестового похода, наряду с рыцарями набирали и солдат, конных и пеших, хотя не всегда ясно, какая система использовалась, жалование или поденная плата. Происхождение этих солдат могло быть местным: так, в армиях для Аквитании мы видим конных солдат из Сентонжа[209].

Последним компонентом армий для Аквитании было феодальное ополчение. Хотя нельзя исключать, что призывались вассалы из бальяжей, похоже, что именно сенешальства, находившиеся ближе к театру военных действий, приняли на себя основную тяжесть военных усилий. Правило было уже устоявшимся: со времен армии для Фуа от дворян Юга почти каждый год требовали или просили службы. В годы после Арагонского крестового похода, между 1285 и 1290 годами, спорадическое продолжение войны привело к частым вызовам в армию, и всегда по одному и тому же принципу: вассалы короля и, помимо них, все дворяне должны были нести службу, при каждом созыве сенешалем, независимо от точного характера предстоящих операций и за эту службу они получали жалование[210].

Именно с конца 1293 года коннетабль начал собирать войска в округах Юга, и согласно сохранившимся документам, были задействованы бальяж Овернь, город Тулуза и Эймар де Пуатье, граф Валентинуа, что говорит о всеобщей мобилизации сенешальств[211]. То же самое произошло и во время второго созыва армии для Аквитании в 1295 году, когда граф Фуа и главные дворяне тогда подчинились приказам Карла де Валуа, а города предоставили свои контингенты. Община Бу-дю-Пон в Альби послала двух сержантов, один из которых был вооружен арбалетом, а другой — копьем; Нарбон послал 61 сержанта, 29 из города и 32 из округа[212].

Сенешали также продолжили политику, проводимую их предшественниками при Филиппе III, стремясь распространить обязанность военной службы на арьер-вассалов. 1 марта 1294 года Рауль де Клермон потребовал от сенешаля Каркассона, объявить призыв на службу в армии в некоторых местах, где это было обязанностью баронов или прелатов. В соответствии с уже испытанным методом, королевские чиновники расширяли свои прерогативы постепенно, устраняя посредников, чтобы напрямую охватить всех дворян, способных носить оружие. Аналогичная попытка, похоже, была предпринята и сенешалем Руэрга. Но на этот раз сам король пресек инициативу своего офицера, да еще дважды: первый раз, когда он заявил, что вассалы в Руэрге должны служить тому, на чьих землях они находятся (couchants et levants); второй раз, в апреле 1295 года, когда он запретил сенешалям Бокера и Руэрга и бальи горной Оверни требовать военной службы от подданных графа Родеза сверх того, что последний был должен, и тут же заметил, что они должны служить за свой счет, не требуя взамен денег. В любом случае, ситуация ясна: королевские офицеры стремились подчинить вассалов великих баронов своим приказам, включая их в повестки, адресованные непосредственным вассалам короля. Поскольку граф Родеза был влиятельной фигурой, с которой приходилось считаться, король предпочел откреститься от действий своих офицеров, притормаживая прогресс, который, в конце концов, был лишь отложен на потом[213].

Кроме того, осенью 1293 года для финансирования будущей кампании Рауль де Клермон решил взимать субсидию в размере 6 турских су с очага (домохозяйства), против чего протестовали жители Нарбона и, в частности, граф Фуа. Чтобы преодолеть протесты последнего, сенешаль Каркассона сослался на "защиту королевства", которая, по его словам, приостанавливала действие привилегии, согласно которой подданные графа Фуа не обязаны были служить в армии короля. В этом смысле субсидия явно была задумана как замена личной военной службы, но и то и другое вытекало из одного и того же обязательства перед королем, оправданного исключительной ситуацией, в которой оказалось королевство[214].

Если вассалы и дворяне сенешальств не были обязаны нести военную службу, они получали жалование, как это было принято со времен экспедиций в Наварру в середине 1270-х годов. Один из счетов сенешаля Ажене полностью посвящен расходам на жалование для дворян его округа. Это касалось сенешальств Ажене, Каркассон, Лимузен, Перигор, Пуату, Сентонж и Тулуза[215].

Великие бароны Юга были очень широко представлены в армиях для Аквитании. Граф Фуа получил 48.000 ливров, огромную сумму, которая подразумевала наличие значительного контингента, находящегося на военной службе в течение очень долгого времени. Граф Арманьяк, со своей стороны, обязался служить с двумя рыцарями-баннеретами, двумя простыми рыцарями и 61 оруженосцем — здесь можно отметить необычную пропорцию между рыцарями и оруженосцами[216]. С этими великими баронами, чья власть в регионе была весьма значительной, следовало обращаться осторожно. Например, в июле 1296 года граф Артуа попросил "своего очень дорогого и особенно любимого благородного человека и мудреца, монсеньёра Анри, графа Родеза", прибыть в Лангон 5 августа с таким количеством вооруженных людей, какое он сможет собрать, чтобы освободить от осады город Дакс, которую предприняли англичане: "Мы, которые в Вашей верности и доброте очень уверены, и по праву, особенно в том, чтобы помогать и охранять честь моего господина короля и его королевства, таким образом, как вы всегда это делали хорошо и верно, с большим трудом и большой болью, поручаем Вам от моего господина короля, и молим и просим Вас, насколько мы можем, как нашего дорогого друга, чтобы Вы, поскольку Вам так дорога честь моего господина короля и Ваша собственная, прибыли в Лангон в ближайшие две недели, как подобает дворянам вашего графств, чтобы отправиться и снять упомянутую осаду; и знайте, что из Вашего жалования и жалования Ваших людей, как только Вы выйдете из дома, до Вашего возвращения, мы исполним Вашу волю, и выплатим все"[217]. В данном случае, возможно, из-за сложной военной обстановки, королевский военачальник знал, как заручиться поддержкой великого барона, графа Родеза.

Таким образом, три армии, поочередно участвовавшие в кампаниях в Аквитании, были сформированы по одной и той же схеме. Назначенный из ближайшего окружения короля, полководец прибыл на театр военных действий со своей свитой и отрядом из нескольких сотен рыцарей и вооруженных людей, предоставленных различными сеньорами отправившимися в поход. На месте к нему присоединялись бароны и вассалы короля из южных округов, а города предоставили пеших воинов. Для финансирования войны с городов и общин также взималась субсидия.