Подкидыш для хулигана

ГЛАВА 15

ЛЁША

В висках набатом бьет…

Гадина! Стерва!

Бесит, что Стас вообще с такой мог связаться. Не тупой был, не лох, а тут эта Алена!

И за Марьяну обидно. Ну почему у нее такая мать?!

А если малышка такой же вырастет?

— Нет, – твердо произнесла Пчелка. — Не вырастет! Глупости не говори, Лёш.

— Не думал, что вслух это сказал, – поморщился, но из головы выбросить эту мысль не смог.

Очень уж Марьяша на Алену похожа. Внешне – копия. Вдруг вырастет, и тоже такой вот моделью человека станет? Вдруг взыграет вот это вот, наследственное?

— Горин, я тебя стукну сейчас, – Таня надавила мне на плечи, заставила опуститься в кресло, и села на колени. — Чего ты себя накручиваешь, а? В эту Алену фиг знает что вложили. У Марьяны половина от Стаса, от этой красотки только внешность. Не суетись. Ты Стаса подвести боишься, да?

Я кивнул.

Марьянку я люблю. Но вдруг вырастить нормально не сумею, и станет она вот такой вот, как ее мать-инкубатор?! А если стерва еще и заберет ее?

— Машину я продал, осталось документы оформить, но это – быстрое дело, – заговорил. — Квартиру… черт, не могу я квартиру продать, нам тогда Марьяну не позволят забрать. Только если ты меня у себя пропишешь, но это будет выглядеть будто я альфонс какой-то. Отец бабки не даст, а девяносто тысяч евро, мать ее, придется достать!

— Не придется. Лёш, квартира-то Марьяне принадлежит. Ну например, пошлем мы Алёну на три буквы, и скажем, что в суде встретимся. Во-первых, не факт, что ей Марьяну отдадут. Она кукушка ведь. А во-вторых, даже если отдадут, допустим, то как она квартиру продаст, и кто ей позволит?!

Ох, Таня-Таня. Все еще на законы смотрит. Может, в учебниках они красиво прописаны на белой бумаге черным, а на деле… на деле я мало с реальной жизнью сталкивался, но отцовские разговоры иногда слушал. Большой бизнес белым не бывает, законы всегда обойти можно, был бы ушлый адвокат.

— Может. Она же сказала, что не станет Марьяну выкидывать на улицу, – притянул к себе Пчелку, обнял, и немного полегчало от ее ласковых движений, которыми она меня по волосам поглаживала, как кота. — Наймет адвоката, состроит из себя бедную-несчастную, которую Стас зашугал. Она же в Европе живет, муженек ее там же. Вот и повод недвижку продать здесь. Все можно устроить при желании, Тань. Не очень-то это трудно. Отец же смог построить торговый центр там, где должны были социальное жилье отстраивать.

— Ты машину за сколько продал?

— Два миллиона шестьсот тысяч.

— Это… это где-то тридцать одна тысяча евро, да? Остается пятьдесят девять. Можем набрать кредитов, у знакомых одолжим. У тебя ведь много приятелей из… ну, из мажоров, Лёш. Выкрутимся, надо только у Алёны время попросить, деньги-то немалые.

Деньги немалые, да.

Я бы отдал ей их, не жалея, вот только знать бы, что отстанет.

— Не получит она деньги, Пчелка. Нельзя ей потакать. Два миллиона я отдам тебе, завтра в обеденный перерыв с Антоном встречусь, документы переоформим и бабло он мне на счет закинет. Остается шестьсот тысяч, и лучше их на адвокатов потратить, – принял я решение. — Если сейчас дадим слабину, то Алена начнет каждую неделю с протянутой рукой приходить, и угрожать.

Таня нахмурилась. Недовольна моими словами, и моим решением. Вижу, что недовольна, но молчит.

— Говори, – вздохнул.

— Гордость – это прекрасно, но если эта принципиальность боком выйдет? Не получит эта стерва денег, заберет малышку, и все. Лёш, – Таня поморщилась, — нам помощь нужна. Ты сам сказал, что при желании и Марьяну она забрать может, и квартиру Стаса продаст… и ладно бы любила малышку. Так она же это только ради денег! Нельзя даже малейшего шанса дать Алене, даже маленькую лазейку, чтобы она Марьяну у нас отняла. Погубит же! Давай… давай к тете твоей съездим, а?

— Здесь Лида не помощница, – покачал головой. — Она по-честному работает, и круг общения у нее такой же. Максимум на что она способна – это то, что она уже сделала. Здесь зубастые нужны люди. Может, нанять гопников каких-нибудь, чтобы Алену припугнули?

Сказал, и сразу пожалел.

— Даже не думай! Это все испортит, – фыркнула Таня, и встала с моих коленей.

А жаль. С ней спокойнее как-то. Даже в мыслях это звучит очень уж по-лоховски романтично, но Таня – мой маяк. Смотрю на нее, чувствую рядом, и успокаиваюсь, чудить не тянет, потому что с ней я дома. Вот только вслух такое не произнести. Даже в мыслях-то звучит очень розово, а на словах и того смешнее будет.

— Позвони Лиде! – настояла Таня, и я понял – не отступится.

Мне не сложно. Набрал тётку, обрисовал ей всю некрасивую картину, хотя знал, что здесь она не помощник.

— Лёшик, тебе к Герману надо. Деньги не вздумай давать. Я могу только характеристику дать, – ответила тетя. — В суде это сыграет свою роль – отзывы от инспектора, из дома-интерната, где вы навещали ребенка. Но лучше не дури, и иди к отцу. Он, конечно, за детей ни с кем не судился, но адвокаты у него – акулы. И у этих акул есть знакомые, специализирующиеся именно на подобных проблемах. Я так поняла, что честно эта Аленушка драться не станет, проблем может доставить выше крыши. Когда ты ей должен ответ дать насчет денег?

— Сегодня должен, – ответил мрачно. — Спасибо, Лид.

— Удачи, Лёшик. Я начну характеристику собирать, подниму все свои связи, но ты же понимаешь, что они в иной плоскости? Чем смогу, тем помогу.

Поблагодарил тетку еще раз, и отключился.

Черт, может Таня права, и заплатить Алене? Записать момент передачи денег, и придерживать компромат. Марьянка скоро наша будет официально, а как Алена в очередной раз решится шантажом заняться, припугнуть ее записью?!

Нет, блин, бредово это. Не факт, что сработает, не факт, что сможем записать. Драться нужно!

— Поехали, – вздохнула Таня. — К твоему отцу, Лёш.

— Он не поможет, – отмахнулся, вспомнив как папа на Марьяну смотрел – как на помойного котёнка, которого вроде и жалко, а вроде нафиг он нужен.

— Сейчас не время для обид – его на тебя, и твоих на отца, – Пчелка цыкнула. — Вот блин, нужно было холодное приложить к твоему лицу. Смотреть страшно. Но Лёш, надо ехать. Вместе будем просить о помощи.

Я встал, подошел к окну, грея ноги о батарею, а лицом уткнулся в холодное стекло. Хоть какое-то облегчение.

— Алена может блефовать. Может, она вообще, получив от нас отказ, плюнет и уедет обратно в свою Европу, – взволнованно произнесла Пчелка за моей спиной. — А может, будет воевать с нами. Нам твой отец нужен. Мы, конечно, можем обратиться к обычным юристам, выбрав их по отзывам в интернете, но ты правда не хочешь попытаться? Твой папа очень влиятельный человек, он…

— Пошлет нас к черту, – договорил я за Таню.

— Пошлет, так пойдем. Но мы должны попросить о помощи. Откажет – мы хоть знать будем, что смогли через себя ради ребенка переступить. Леш, я вообще не разбираюсь во всех этих юридических вопросах, ты тоже. Нас любой надуть сможет, уж прости. А на кону Марьяна! Если ты не можешь себя пересилить, я могу одна съездить к твоим родным. А еще, – Таня вздохнула, — я к маме обращусь. Дядя Жора, мамин муж, не из бедных людей. Он, правда, не магнат и не юрист, а владелец магазинов бытовой техники, но вдруг тоже поможет? Лёш?

В последнее время в родственниках я разочаровался. Ехать к отцу – еще больше портить отношения. Он не помог мне с Марьяной в первый раз, сейчас и вовсе скажет чтобы отдали ее родной матери, и не лезли в это дело. Обрадуется. А я после этого простить его не смогу.

Но Таня права, попытаться мы должны.

Мы оделись, взяли Марьяну, и поехали в пригород – в дом, где я почти все детство провел.

— Вот увидишь, нам помогут! – воодушевленно повторяла Таня через каждые пять минут.

Себя убеждает, или меня?!

Мы вышли из машины, и тут мой телефон завибрировал. Я еще из кармана его не достал, а уже знал, кто звонит. Вернее, догадывался. Взглянул на дисплей, и услышал Пчелкино:

— Она?

Я кивнул, и принял вызов:

— Слушаю.

— Это я слушаю, Алекс. Твое решение? Расходимся мирно, или будем воевать? – по-деловому спросила Алена.

Тьфу, мерзкая девка. Отрава.

— Марьяну ты не получишь. Деньги тоже.

— Жаль. Я хотела уладить все цивилизованно и тихо, – вздохнула она. — Ну что ж, нет так нет. Готовься, Алекс! Свое я не упущу!

Я сбросил звонок, подхватил малышку на руки, и мы пошли к дому.

Надеюсь, я поступил правильно, хотя с каждым шагом я все сильнее в этом сомневаюсь.

— А куда мы? – пролепетала Марьяна. — Вы почему такие сердитые? Мы в детский дом, да?

— Нет, – я заставил себя улыбнуться испугавшейся малышке. — Мы идем к моим папе и маме.

Надеюсь, прошлую встречу с моим отцом Марьяна успела забыть.

Та еще была встреча!

— Все будет хорошо, – в сотый раз мантрой прошептала Пчелка, и нажала на звонок на воротах.

ТАНЯ

— Милая, мы быстро, – я сняла с Марьяши курточку, хотела помочь разуться, но малышка отрицательно покачала головой:

— Я сама!

Девочка улыбнулась, смягчая высказывание, будто я обижусь. На днях я с удивлением узнала, что шнурки Марьяна завязывать не умеет, и научила ее закручивать бантики. Стас развивал малышку, но во многом она – обычный ребенок своих лет.

И мне постоянно приходится себя одергивать. Иногда я забываю, что Марьяна может не уметь делать элементарное, а иногда тянусь, чтобы сделать за нее все, вместо того чтобы научить.

Нам с Лёшей предстоит долгий путь, чтобы стать родителями… если Алёна все не испортит.

Но я костьми лягу, а ребенка не отдам! На задний план даже долг коллекторам отошел. Плевать на все, сейчас главное – будущее ребенка.

— Здесь красиво, – Марьяна разглядывала холл, и взвизгнула: — Котики! Ух ты!

— Мы уже были здесь, помнишь? – Лёша поднял девочку на руки, и мы пошли в гостиную. — Не помнишь? И хорошо.

Горин опустил малышку на диван, а я достала из ее рюкзачка раскраску и карандаши.

— Можешь пораскрашивать картинки, или нарисуй что-то свое. Потом покажешь, – чмокнула девочку в макушку, и вздохнула – какая она классная!

Я Марьяну уже своей считаю.

Нашей с Лёшей дочкой!

— Тебе только отец нужен, или меня ты тоже решил навестить? – обиженно спросила Элина.

Меня удостоили лишь сухим кивком.

— Мам, не начинай, а?

— А что я? Я ничего. Подумаешь, сын сделал выбор, от семьи отрекся. Ничего, бывает, – всплеснула руками Элина, и зыркнула на меня.

Боже, она еще обижается на то, что меня родила не та женщина?

Стою, не знаю, что сказать. А вообще, нужно ли что-то говорить, и оправдываться?

Простите, что у меня такая мама? Какая бы ни была – я ее люблю.

— Но я приехал. А вы так и не извинились, – нахмурился Лёша. — Я ясно сказал, что жену обижать не позволю, и…

— Да-да, ты выбрал, помню, – снова взгляд на меня. — Я так понимаю, что не навестить нас приехал, а о чем-то просить? Что, молодая жена машину просит? Деньги нужны?

— Мама, я очень тебя люблю, но может ты замолчишь?! – рявкнул Лёша.

Я подошла к нему, обняла за талию, и украдкой ущипнула за бок.

— Она ревнует и злится. Не ори, – шепнула я, встав на носочки. — Хватит уже скандалов. Со временем смирятся, а если не примут, я переживу.