Забава для мажора

28.

Лия.

Лихорадочно дёргаюсь, когда слышу охрипший Тёмин голос. Ночевать? Здесь? Но тут всего две комнаты и… Хотя мы вполне же можем лечь с Олей, а Артём разместиться во второй спальне.

Щеки обдает жаром. Он ничего плохого не сказал, а я уже себе надумала…

Уверена, что Миронов улавливает и понимает мою заминку, но ничего не говорит. Внимательно смотрит и кивает своим мыслям.

— Давай, малышка, парни заждались уже. Идешь?

Протягивает раскрытую ладонь таким привычным и родным жестом, что в глазах начинает печь. Не знаю, чем вызваны эти эмоции, но во мне горит и плавится огромный шар. И если я сейчас не поделюсь им с ним, то просто взорвусь.

Встаю, держась за руку, и переношу руки на мужские плечи. Он такой высокий и такой широкий, что меня не видно, если я стою перед ним или за его спиной. Это, конечно, притянутое за уши объяснение, но у меня ощущение, будто он спрятал меня от всего внешнего мира. Закрыл собой, окутал своим запахом, подарил чувство безопасности.

— Тём, — шепчу, подняв к нему лицо.

— Да, маленькая?

— Тём, я так тебя люблю.

Тянусь на носочках выше, чтобы прижаться ближе. Чтобы притянуть его голову к себе. Одно движение сильных рук на талии — я уже стою на диване, а мои губы в плену его губ. Поцелуй сладкий—сладкий и тянущийся бесконечно. Можно ли передавать свои чувства через касания? Уверена — да. Именно это сейчас делает Артём. Его поступки, его разговоры, его движения — всё подтверждает слова, что у нас серьезно. Я верю ему, как самой себе.

Он не говорит сейчас ответное признание. Но оно и не нужно. Я прочла в его глазах.

— Пойдем ко всем, а то рискуем остаться надолго.

Тёма говорит тихо, касаясь кожи губ. Их покалывает после нашего поцелуя. Но мне, кажется, его мало. Хочу ещё. И это безумно пугает меня, ведь приличной девочке не пристало думать об этом.

Накидываю куртку и иду за своим парнем.

— Подожди, Тёмик, у меня же к мясу тут… — не договорив меняю маршрут и двигаюсь к кухне. После того, как меня «раненую» сослали в дом, я успела отварить картофель, нарезать сала и даже испечь лепешки из муки и воды. Так делала моя бабушка, и я обожала их по утрам.

— Скажи мне, ты вообще отдыхать умеешь? — Артём ловко составляет блюдо на кастрюлю, вручая мне тарелку с лепешками.

— Умею, умею. Считай, это мой отдых. Бабушка так с детства приучила и я…

Замолкаю, видя в любимых глазах отрешенность и… вину? Я что—то не так сказала?

— Малышка, я всё знаю и… прости, что задавал те вопросы. Я…

— Тшшш, Тём… — Сразу понимаю, про что он говорит. — Я не хочу об этом говорить, ладно? Есть темы, которые лучше не поднимать.

— Принял.

Он по—прежнему виновато опускает глаза, а я чувствую какое—то освобождение внутреннее. Ну что не сама рассказала. Эти разговоры действительно даются с большой затратой внутренних ресурсов. А я хочу быть просто счастливой. Я прожила уже это горе в прошлом, закрыла свои эмоции в самом дальнем углу сердца. Время не стерло воспоминания, а сделало их ярче и ценнее. Потому что человеческая память выборочно оставляет самые счастливые моменты. А сейчас я хочу вместе прожить наше настоящее, чтобы также вместе шагнуть в будущее. Наше общее будущее. Потому что сама я в здравом уме ни за что не откажусь.

За столом взрывы хохота. Как обычно, Богдан веселит всех, работая стендапером местного разлива.

— Песня! — Парень забирается на стул слегка покачиваясь, и приняв позу оперного певца, громко выдает:

Могучий, могучий орел,

Крыльями взмахни.

И в пещеру

Добавь себе всякой фигни…

Мы с Олькой смеемся до слез. Довольный Тёма прижимает к своему боку, а Костя стирает капельки в уголках глазах своей любимой. В том, что к подруге у парня сильные чувства, я больше не сомневаюсь. Достаточно посмотреть на то, как они смотрят друг на друга.

— Он всегда такой?

— Какой?

— Веселый.

— Это только маска для посторонних. В глубине души он ранимый и грустный человек.

— Шутишь?

— На удивление, нет.

— А почему? — Решаюсь спросить, потому что меня тронули слова блондина о друге.

— Кто—то очень любопытен, да, малышка? — Тёма легонько щелкает меня по носу. — Личное чужое оставим за кадром.

За это время Дан допел смешную песню и спрыгнул вниз.

— Смотрю я нас, друзья мои, и понимаю, что попал. Потеряло общество двух таких пацанов. Ну или наша компания приобрела двух крутых принцесс. Да, малая? — Неугомонный подмигивает мне и, изобразив, что пьет крепкий напиток, вливает в себя сок

Спиртного за столом нет и я безумно благодарна за понимание. Веселья нам хватает и без него.

Разговор плавно перетекает на предстоящий бой Миронова. Уже в следующую субботу состоится «битва века». По итогам Тема либо проходит на какие—то крутые соревнования, либо остается еще на год в режиме подготовки. Его мечта — пробиться наверх. И хоть он говорил мне, что не собирается связывать дальнейшую жизнь с боксом, не хочет делать его способом заработка, стремление попасть в призовые места у него космическое.

— Ты же придешь? Всё в силе? С дедом?

— Конечно. Он же обещал тебе. А обещания дедуля всегда держит.

***

Друзья Миронова давно уехали, оставив нас в уютном одиночестве… вчетвером. Костя приклеился к своей заучке и отказался ехать тусить. Богдан состроил обиженную моську, обозвав друзей каблуками, и резко сорвался.

— Так—то даже и не обидно, — заявил брюнет и потащил подружку в баню. «Срочно проверить состояние печки».

Тёма провожает их взглядом и с улыбкой сообщает, что «это надолго».

— Почему ты так думаешь?

— Ну хотя бы потому, что я лично заложил в печку дрова минут пятнадцать назад. И дым из трубы говорит о том, что там всё нормально.

— Хитрый жук.

— Жук не жук, но мы так—то тоже одни остались. Иди ко мне? Я так соскучился, будто год тебя не видел.

— Всего ночь, а потом мы же рядом…

— Рядом, это вот так…

Ой.

Меня подхватывают на руки и сажают на колени, и, положив руку на затылок, прижимаются губами. Вижу нас словно со стороны. Плавные движения рук, рассыпанные по плечам волосы. Мы как растворы, которые образуются при взаимодействии растворителя и растворённого вещества.

— Тормозни меня, когда будет слишком.

Тёма не впервые говорит эту фразу, но только сейчас я по—настоящему начинаю понимать её смысл. Он… он взрослый… у него уже были… эээ… взрослые отношения. И его желание зайти дальше сейчас чересчур откровенно вибрирует в воздухе. Начинаю ощущать это, когда горячие руки забираются под мою кофту и одна наглая рука ползет со спины на живот. Я вздрагиваю и борюсь с собой. С одной стороны мне хочется чуть—чуть бо́льшего, чтобы узнать… но разумная девочка, сидящая внутри, вспоминает слова дедушки и мягко кладет руки на запястье.

— Испугал?

— Нет. Но дальше… не надо. Пожалуйста.

— Понял.

Тёма кивает, соединяя наши лбы. Мы оба тяжело дышим. В его глазах непроглядная темнота и горит огонь.

— Теряю с тобой ощущение реальности. Никогда не думал, что возможно так сильно любить.