Гарри Поттер и новая семья. Второй курс

— Ой, извини, — теперь уже Гарри залился краской.

— Твоя рука! — воскликнула Чжоу. — Я видела, как тебя ударил бладжер, там наверняка перелом!

— Перелом? Где перелом? Кто перелом? Я мастер по лечению переломов! — услышали они уверенный голос преподавателя защиты. — Так, Гарри, не шевелись, это займет всего пару секунд! Брахиам Эмендо!

Ну что ж, перелом он действительно вылечил, а то, что при этом из руки Гарри исчезли все кости — это была, как выразилась мадам Трюк, неизбежная в квиддиче случайность.

* * *

— Вырастить новые кости очень легко, — сказала ему мадам Помфри. — Ты и пикнуть не успеешь, мальчик. А ну-ка, держите его!

Уизли и Малфой привязали Гарри к койке, Дамблдор одним ловким движением распорол руку сверху донизу, и мадам Помфри принялась запихивать в нее кусающихся, брыкающихся и царапающихся котят.

— Ровно тридцать штук, милый, — произнесла она. — По одному котенку на каждую косточку, здорово, правда?

— Гарри, потерпи, это же не больно, — ласково улыбнулась Чжоу. — Тебе же нужна здоровая рука, чтобы меня обнять.

Она протянула ему снитч и поцеловала в губы. Гарри еще успел подумать, как это странно, что Чжоу пришла к нему в палату совсем голая, в одних лишь квиддичных гольфах и перчатках, но в этот момент Рон изо всех сил врезал ему битой по руке и Гарри, вскрикнув, проснулся.

— Ах, зачем Гарри Олсен не послушал бедного Добби... — услышал он.

— Добби? Что ты тут делаешь? — Гарри протер глаза, пытаясь проснуться. Он еще не совсем отличал сон от яви.

— Добби предупреждал, Добби пытался предотвратить, Добби думал, что Гарри Олсен не попадет в школу... — причитал домовик.

— Так это все-таки был ты? — зашипел на него Гарри. — Наши машины, тот барьер на вокзале...

— Увы, — печально вздохнул эльф. — Бедный Добби хотел как лучше, но разве может один слабый домовик помешать тому, кто победил самого Темного лорда... Но Добби честно пытался, Гарри Олсен, сэр, хоть ему и пришлось прижечь руки утюгом...

Он вытянул вперед перевязанные какими-то грязными тряпками руки, и тут Гарри осенило.

— Так бладжер тоже твоя работа? Ты меня чуть не убил!

— О нет, нет, — замотал ушами домовик. — Добби никогда в жизни не осмелился бы поставить под угрозу драгоценную жизнь Гарри Олсена. Наоборот, если бы Гарри Олсен поехал домой с переломами, он оказался бы в безопасности!

— Ты же знаешь, что я не могу покинуть школу, — рассердился Гарри. — Мои родители — маглы, им нельзя...

Он осекся, сообразив, что если Добби поймет, что Гарри не может покинуть школу сам, то чего доброго, попытается его как-то подставить, чтобы добиться исключения. С точки зрения домовика лишение палочки и запрет на магию могли оказаться приемлемой ценой за спасение жизни «драгоценного Гарри Олсена».

— Послушай, Добби, — произнес он. — Я не покину школу, но если ты и правда хочешь мне добра, то лучше расскажи, что замыслил Люциус Малфой. Это ведь он твой хозяин, верно?

Добби усиленно закивал.

— Добби не может ничего сказать, Гарри Олсен, сэр, — зашептал он. — Добби может лишь предупредить... помочь... Вам надо уехать, потому что в Хогвартсе уже творятся страшные вещи, но то, что случилось — это лишь начало. Теперь, когда Тайная комната снова открыта и история готова повториться...

Домовик зажал руками рот, в его глазах мелькнул ужас, и прежде, чем Гарри успел что-то предпринять, он щелкнул пальцами и исчез.

15 ноября 1992 года

— Снова открыта... — задумчиво протянула Элин. — Выходит, что-то подобное уже было, но почти никто об этом не знает. А те, кто знают, предпочитают не распространяться.

— В твоей книге ничего про это нет? — спросила Гермиона.

— Нет, — покачала головой Элин, — но она издана в 1898 году. Если бы комнату открывали до этого, там бы наверняка было упоминание. Значит, ее открыли в последние сто лет...

— Но все же достаточно давно, чтобы об этом успели позабыть, — добавил Гарри.

— Может, расспросить призраков и портреты? — предложила Гермиона.

— Можно попробовать, но вряд ли из этого выйдет толк, — ответила Элин. — Они могут рассказать только о том, что случилось до их смерти. После этого им известно только то, что касается их самих или их... гм, «служебных обязанностей». Вот как отец Себастиан помнит каждого, кто учился на Пуффендуе с тех пор, как он стал факультетским призраком. Но вся остальная жизнь проходит для них, словно в тумане. Я это еще в прошлом году выяснила, когда расспрашивала про Фламеля. Про него никто из тех, кто умер до XV века, даже не слышал.

— Может, найти кого-то, кто умер недавно? — задумался Гарри. — Хотя как это сделаешь, они же все в мантиях, которые лет триста не менялись... А на то, чтобы расспросить каждое привидение в Хогвартсе, у нас жизни не хватит.

— Значит, остаются преподаватели, — хмыкнула Гермиона. — Кто у нас в школе дольше всех? Директор нам вряд ли что-то скажет, профессор Флитвик... Ну, я могу попробовать... Кто у нас еще остается?

* * *

— Кто там? — подозрительно спросил Хагрид, не открывая дверь.

— Хагрид, это мы, — удивленно произнесла Гермиона. — Неужели не узнаешь?

— А, ну вы это... заходите, конечно, я завсегда рад, — дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы ребята смогли протиснуться внутрь.

— Ты что, опять дракона выращиваешь? — подозрительно спросила Элин. — К чему такие предосторожности?

— Да нет, я так, — лесничий махнул рукой. — Боялся, что за мной придут, значит, потому как я... А, не важно. Все в порядке будет.

По лицу великана было видно, что он отнюдь так не думает.

— Хагрид, ты ничего не знаешь про Тайную комнату? — спросила Гермиона, когда ребята расселись с кружками вокруг стола.

— Да нет, откуда, это ж типа легенда... — лесничий так усердно старался не смотреть ребятам в глаза, что им все стало ясно.

— Хагрид, ну пожалуйста, это важно! — взмолилась Элин. — Одного ученика уже заколдовали, в любой момент может появиться новая жертва! Если ты что-то знаешь...

— Да не хочу я об этой комнате говорить! — взорвался Хагрид. — Меня из-за нее исключили... Ну вот, опять я проболтался. И так всегда! Я-то, старый дурак, думал, что вы ко мне просто так в гости приходите, по-дружески, а вы каждый раз что-то выпытывать начинаете!

Ребятам стало невыносимо стыдно. Соскочив с табуретов, они молча подошли к Хагриду и обняли его, благо, лесничий был достаточно большим, чтобы им троим хватило места.

— Ты нас прости, пожалуйста, — шмыгнула носом Элин. — Но просто жизнь такая, что приходится все самим узнавать. А ты про школу знаешь больше всех... ну, кроме директора, но он нам ничего не говорит.

— И правильно делает, — строго сказал Хагрид. — Тайная комната — опасное дело, вот что я вам скажу. Я, правда, не знаю, кто там сидит, но его даже Арагог боится, а это... Ну вот, опять! Давайте лучше чай пить, а то я еще что-то разболтаю.

Элин решила, что спрашивать о том, кто такой Арагог, было бы слишком невежливо. Судя по имени, это явно был очередной хагридов питомец, и знакомиться с ним у девочки не было совершенно никакого желания. С Хагрида сталось бы и с василиском подружиться, если бы они не вымерли лет четыреста назад.

* * *

— Какая же я дура! — читавшая при свете ночника Элин в сердцах стукнула кулаком по подушке. — Я давно должна была проверить!

— Ты о чем? — лежащая на соседней кровати Гермиона оторвалась от учебника магловедения за третий курс, который они с Элин по очереди читали по вечерам вместо юмористического журнала, периодически радуя друг друга перлами вроде «пистолет — это железная дудка, из которой маглы выдувают пули».

— А можно потише! — раздался недовольный голос Сьюзен Боунс. — Тут кто-то заснуть пытается.

— Давай сюда, — Элин подвинулась, пуская к себе в кровать подругу. — Квиетус! Пусть детки спокойно спят, пока взрослые делом заняты.

— Взрослые, ага, — хихикнула Гермиона, разглядывая Элин, лежавшую на животе и болтавшую в воздухе босыми ногами. Будучи старше большинства однокурсниц, та все еще была похожа скорее на десятилетнего ребенка, чем на тринадцатилетнего подростка.

— Вот, смотри, — Элин подвинула ей свой любимый архив «Ежедневного пророка». — В этом году в Хогвартс поступили... бла-бла-бла... Рубеус Фридвульф Хагрид,(12) Гриффиндор. Это номер за второе сентября 1940 года.

— Ну и? — не поняла Гермиона. — Мы и так знаем, сколько ему лет, он же нас на свой день рождения приглашал. И раз его исключили из-за Тайной комнаты, значит, ее открывали между 1940 и 1947 годами, это и так было понятно... Хм, интересно, это как-то связано с войной с Гриндевальдом?

— Это связано кое с чем другим, — Элин перелистнула архив вперед до места, заложенного закладкой. — Я решила посмотреть, с кем он учился, и нашла вот это. Седьмое июля 1945 года.

— В этом году Хогвартс окончили... Томас Марволо Риддл?! — ахнула Гермиона. — Староста Слизерина, диплом с отличием, награда за особые заслуги перед школой... Эль, мы обе такие дуры! Нам надо было сразу проверить, как только мы узнали его настоящее имя!

— Вот и я про то же, — согласилась Элин. — Выходит, Хагрид учился одновременно с ним, и как раз тогда, когда комнату в прошлый раз открывали. Ты веришь в такие совпадения?

— Нет, конечно, — кивнула головой Гермиона. — А что в газете написано про нападения?

— В том-то и дело, что ничего, — ответила Элин. — Я, правда, просмотрела очень бегло, но никаких аршинных заголовков «в Хогвартсе напали на ученика» не нашла. Впрочем, ничего удивительного, ты же видела нынешние газеты. В них про Колина тоже ничего не написано, то ли потому, что власти не хотят лишний раз пугать народ, то ли им всем просто начхать на «грязнокровку»...

— Не говори так, — строго произнесла Гермиона. — Большинство вовсе не считает нас какими-то ущербными.

— Да при чем тут ущербность, — пожала плечами Элин. — У Колина родители — маглы, в волшебном мире нет ни связей, ни знакомств, вот никому и не интересно, что там с ним случилось. И это сейчас, а полвека назад все еще хуже было... Да к тому же еще и война шла, всем просто не до того было. Хотя если бы нападений было много, то наверное, про это что-то написали бы.

— Ну хорошо, — Гермиона устроилась поудобнее, подтолкнув под себя подушку. — Значит, Том — наследник Слизерина и он в прошлый раз открывал комнату. Что там было, мы пока не знаем, но, наверное, что-то ему помешало...

— Или он тогда еще не хотел убить всех нечистокровных, — добавила Элин. — Не сразу же он стал чудовищем.

— Может быть, — не стала спорить Гермиона. — Далее, он ее закрыл и передал ключ кому-то из сторонников, в ком тоже течет кровь Слизерина... Хотя почему «кому-то»? Малфою и передал... Знаешь, Эль, я начинаю думать, что это все же он. Ну не бывает таких совпадений!

— Не знаю, — Элин с сомнением пожала плечами. — Я не думаю, что Драко нам врал, да и подставлять своего единственного сына Люциус не стал бы... Нет, это вряд ли. Но вот использовать кого-то втемную... Кого-то, кем можно потом пожертвовать, а еще лучше — нанести вред противнику...

Девочки переглянулись.

— Джинни! — произнесли они одновременно.

16 ноября 1992 года

— Студенты, прошу минуточку внимания! Тише! Прошу вас, успокойтесь! — Локхарт тщетно пытался привести к порядку толпу школьников, заполнявшую Большой зал.