Гарри Поттер и новая семья. Второй курс

— Я не видел, как он горел, — едва слышно пробормотал Рон. — Я бросил его в камин и ушел. Я посмотрел в камин утром. Дневника там не было.

— Альбус! — возмущенно воскликнула Макгонагалл.

— Да, да, конечно, — Дамблдор устало откинулся на спинку. — Отдыхай, Рональд. Минерва, будь добра, отнеси мистера Уизли в больничное крыло, ему нужно будет восстановиться. Передай Поппи, что по симптомам это похоже на Daemoniorum Possessionem, плюс истощение от снятия блоков.

— Если позволите, директор, я не совсем согласен с вашим выводом, — заявил Снейп, когда Макгонагалл, подхватив тело Рона, вышла из кабинета. — Внешне похоже на одержимость, но есть еще что-то... Мне кажется, мистер Уизли уже был истощен, когда вошел в этот кабинет. Очень похоже на то, что дух не просто овладевал им, но и медленно тянул силы.

— Именно это и делает дух, не так ли? — удивился Дамблдор. — Поэтому носитель и не может прожить долго.

— Но не в данном случае, — возразил Снейп. — Этот дух, очевидно, был привязан к дневнику, а не к телу, что само по себе очень странно... Если честно, я даже начинаю сомневаться, что это именно дух, а не что-то другое. Вы заметили, что на одежде Уизли нет ни малейшего следа эктоплазмы? Но чем бы он ни был, боюсь, силы ему нужны были не просто для того, чтобы удерживать мальчика. Знать бы, для чего именно...

— Ну если ты так говоришь, — директор в сомнении покачал головой. — Полагаюсь на тебя, Северус. Как только что-то узнаешь, обязательно дай мне знать.

— Разумеется, — Снейп подошел к двери и, обернувшись, посмотрел на сидевших в уголке ребят. — Если мне позволено будет сделать еще одно замечание, сэр... В ближайшее время в вашем кабинете образуется минимум четыре детских трупа. Уизли умрет от волнения, Олсены от любопытства, а Грейнджер — просто так, за компанию.

«Снейп умеет в юмор?» — из всего, что Элин сегодня узнала, этот факт поразил ее больше всего.

* * *

— Я, конечно, не могу допустить, чтобы дети пострадали... — улыбнулся ребятам Дамблдор, когда Снейп вышел из кабинета. — Спрашивайте.

— С Роном все будет в порядке? — взволнованно спросила Джинни.

— Насколько я могу судить, да, — ответил директор. — Он перенес суровое испытание, но ничего непоправимого, к счастью, еще не произошло. Хотя и очень жаль, что вы не поделились своими подозрениями сразу же, как только поняли, что с ним происходит что-то неладное.

Джинни виновато потупилась.

— Я боялась, что его исключат... — произнесла она, глядя в пол.

— О, я вас ни в чем не обвиняю, — успокоил ее Дамблдор. — Просто имейте в виду, что Том Риддл... Вы ведь знаете, кто это? Так вот, Том очень хитер, и если когда-нибудь в будущем вы увидите что-то подозрительное, не держите это в себе. Если боитесь сказать о чем-то преподавателям... Такое бывает, я понимаю, я ведь сам был когда-то подростком... Что ж, тогда обратитесь к своим братьям, к родителям, в конце концов, к друзьям.

— Сэр, — не выдержала, наконец, Гермиона, — а что именно произошло с Роном? «Daemoniorum possessionem» — это ведь «одержимость демонами»?

— О да, — кивнул директор. — Никаких демонов, конечно, не существует, но название пошло еще из средних веков. Тогда так называли состояние, в котором волшебник начинал ощущать в себе «вторую личность», иногда безымянную, а иногда — некоего «демона» с заковыристым именем, вроде Ксенос Морион, Хгутурхтук Ургпелагуа или, скажем, Крадущийся Осквернитель. Позднее было доказано, что в большинстве случаев это всего лишь психическое заболевание, довольно легко излечимое на ранних стадиях, но название осталось прежним.

— Вы сказали, «в большинстве случаев»? — уточнила Элин. — А в меньшинстве?

— От вас ничего не скроется, мисс Олсен, — улыбнулся Дамблдор. — Да, в некоторых редких случаях оказывалось так, что человеком на самом деле кто-то овладевал. Нет, разумеется, не демон, а всего лишь человек, который... скажем так, находился в альтернативно мертвом состоянии. С одним из таких случаев вы сами недавно столкнулись.

— Но Рон вел себя не так, как Кви... — Элин осеклась, посмотрев на Джинни.

— Ладно, чего уж там, — махнул рукой директор. — Мисс Уизли, профессор Квиррелл, о котором вы, вероятно, слышали, был одержим духом Тома Риддла. Прошу вас никому не рассказывать об этом, хорошо?

Джинни кивнула, и Элин еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Объявить девочке, что «случайно» услышанная ею новость — очень большой секрет, и попросить никому о ней не рассказывать... Лучшего способа, чтобы разнести какой-то слух, трудно было даже представить.

Заметив ее взгляд, Дамблдор весело подмигнул Элин и снова повернулся к Джинни.

— Так вот, — продолжил он, — Квиррелл впустил в себя духа по своей воле. А вот Рональда Том захватывал обманом, умело играя на его тайных желаниях, а для такого проникновения требуется намного больше времени. Именно поэтому он до сего дня мог проникать в разум Рона лишь на короткое время, полностью подавляя его личность и, разумеется, тщательно стирая все воспоминания на случай разоблачения. К счастью, он просчитался, видимо, решив, что Рон слишком глуп и слабохарактерен, чтобы сопротивляться ему. Но ваш брат, мисс Уизли, при всех своих недостатках твердо знает, что хорошо, а что плохо. Настолько твердо, что даже в полностью подавленном состоянии он нашел в себе достаточно сил, чтобы сопротивляться Тому. А уж то, что он сумел сам, без посторонней помощи, понять суть происходящего и избавился от дневника — и вовсе чудо.

Дамблдор замолчал и бросил взгляд на настенные часы с двенадцатью стрелками, висевшие напротив. Судя по всему, увиденное его совсем не обрадовало, потому что, нахмурившись, он достал из кармана золотые часы, открыл крышку и некоторое время сосредоточенно разглядывал циферблат. Не удовлетворившись и этим, директор закатал рукав мантии и посмотрел на обычные электронные наручные часы с калькулятором, красующиеся на его запястье, а затем поднес их к уху.

— Кажется, мне пора, — озабоченно произнес он. — Если у вас нет больше вопросов, молодые люди...

Когда движущаяся лестница уже почти довезла ребят до выхода, Элин вдруг хлопнула себя по лбу.

— Ой, я сейчас, — воскликнула она. — Подождите меня, я кое-что забыла.

Пробежав вверх по ступенькам, она проскользнула обратно в кабинет и встретилась взглядом с Дамблдором, который все сидел за столом, очевидно, ожидая ее.

— Сэр, — произнесла она тихонько, — скажите, ничего ведь еще не кончилось?

— Боюсь, что нет, мисс Олсен, — так же тихо ответил директор. — Том Риддл наверняка позаботился о том, чтобы его дневник нельзя было так просто уничтожить. Вопрос лишь в том, в чьи руки он попал.

Элин на секунду заколебалась.

— За два дня до школы я сделала еще одно пророчество, — решилась она, наконец. — «Хранитель дважды ошибется, потеряв больше, чем отдал. Лев освободится и змея ударит, но множество уменьшится, приблизив падение падшего. Ворон нарушит клятву, барсук защитит, а долг хозяина будет уплачен рабом». Про Малфоя-старшего мы вам уже рассказали, я думаю, что он и есть хранитель, а значит, дневник — это нечто большее, чем просто ключ от Тайной комнаты. Ну и сейчас уже понятно, что освободившийся лев — это Рон.

— Спасибо, что сказали, — Дамблдор помолчал. — Мисс Олсен, сделайте одолжение, если вы еще что-нибудь предскажете, пожалуйста, сообщите мне об этом сразу, а не через три месяца. Договорились?

— Хорошо, — ответила Элин, — сообщу. А можно мне...

— Узнать, что случилось полвека назад? — перебил ее Дамблдор. — Конечно, мы обязательно поговорим об этом, но потом. А пока вы и сами можете попытаться это выяснить. У вас вроде бы неплохо получается, не так ли? Считайте это дополнительным домашним заданием, если хотите.

* * *

Бум-тик-буль-пшшш...

Директор мирно дремал в своем кресле, убаюканный мерным шумом, издаваемым расставленными по кабинету механизмами. Появись сейчас в его кабинете кто-то из молодых соратников, он бы, наверное, решил, что великий волшебник с возрастом совсем сдал, раз позволил себе погрузиться в сон, в то время как в мире происходят важные и опасные события, требующие его неотложного внимания. Что ж, Дамблдор действительно был стар... достаточно стар для того, чтобы понимать простую вещь: важных дел всегда слишком много, а свободного времени, наоборот, мало, и раз уж у тебя случайно нашлись лишние полчаса между одним событием и другим, их следует провести с максимальной пользой.

Стоящий за спиной директора прибор, внешне похожий на гибрид водопроводного вентиля и йоркширкского пудинга, издал тихий свист. Дамблдор открыл глаза, зевнул, сладко потянулся и успел принять максимально торжественный вид ровно за секунду до того, как отворилась дверь его кабинета.

— Добрый день, господин директор, — голос Люциуса Малфоя можно было мазать на хлеб вместо варенья.

— Добрый день, лорд Малфой,(14) — радушно поприветствовал его директор. — Не желаете ли чаю? Может быть, сладостей?

— Благодарю вас, я сыт, — Люциус изящно опустился в стоящее напротив директорского стола кресло. — Итак, он пойман?

— Морщерогий кизляк? — поднял бровь директор. — Боюсь, вас ввели в заблуждение. Экспедиция в очередной раз вернулась ни с чем, и я даже начинаю думать, что это занимательное животное вообще не существует.

На лице Малфоя не дрогнул ни один мускул. Он слишком давно имел дело с Дамблдором и давно привык к его манере вести разговор.

— Я имею в виду злоумышленника, совершившего это ужасное нападение на маглорожденного ученика, — произнес он.

— О, боюсь, пока нет, — ответил директор. — Я догадываюсь, кто он, но поймать его пока не смог.

— Вот как? — удивился Люциус. — Интересно. Не требуется ли вам моя помощь в поимке? Мы вдвоем, несомненно, легко справимся с задачей. Думаю, для начала нам стоит проверить больничное крыло, что-то подсказывает мне, что преступник сейчас там.

— Ваше предчувствие вас обманывает, — улыбнулся Дамблдор. — В больничном крыле сейчас находится только один ученик, Рональд Уизли. И он не преступник, а жертва.

— Вот как? — повторил Малфой. — Он тоже окаменел? Какая неприятность...

— К счастью, нет, — ответил директор. — Злоумышленник подсунул мистеру Уизли темный артефакт, дневник некоего Т.М. Риддла... Вам ведь знакомо это имя? Отлично. Под влиянием данного артефакта молодой человек... Скажем так, произвел некие действия, о которых он сожалеет. К счастью, у мальчика хватило силы воли, чтобы вовремя уничтожить эту дьявольскую вещицу.

А вот теперь лицо Люциуса Малфоя явственно дрогнуло.

— Уничтожить? — быстро спросил он.

— Мальчик полагает, что да, — произнес Дамблдор, с нескрываемым удовольствием глядя на собеседника. — Во всяком случае, вечером он бросил ее в огонь, а утром ее там не оказалось. Обычно бумажные тетради в огне сгорают, не так ли?

— Обычно да, — кивнул Малфой.

На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь убаюкивающим тиканьем и бульканьем.

— Вы ведь понимаете, — нарушил молчание Малфой, — что если предать это дело огласке, то публика вряд ли поверит, что Рональд Уизли действовал не самостоятельно? Особенно если у вас не будет никакого материального доказательства его невиновности. Подумать только, сын Артура Уизли нападает на маглорожденного, такой скандал... Я уже представляю, с какими заголовками выйдет «Ежедневный пророк»...