Родовой кинжал

12

Мужчина, которому женщина говорит «нет», либо плохо подготовился к ее завоеванию, либо недостоин называться мужчиной. Неудачник — это не мужчина, а средний пол. Хочешь быть мужчиной — будь им, тебе за это только спасибо скажут. Томигост Сыч объясняет Персивалю фон Клоцу теорию покорения женщин

Уже вечерело, когда мы подъехали к замку Сыча. Огромное мрачное строение за неприступными крепостными стенами стояло на высоком холме, окруженном рвом. Пока Ярослав вел переговоры со стражниками у моста, у меня была возможность оглядеться.

Видно было, что хозяин замка тщательно следит за обороноспособностью своего жилища. Вокруг холма было огромное пустое пространство без единого деревца, ров с водой был укрепленным и достаточно чистым, стены также были в прекрасном состоянии.

— Заезжай, — махнул мне капитан.

Решетка, перегораживающая въезд в замок, поднялась абсолютно бесшумно, и я зауважала старого Сыча еще больше. Что бы там ни говорили о его возрасте или о том, что он уже из ума выжил, но замков в подобном идеальном состоянии мне наблюдать еще не приходилось. Хотя, может быть, это заслуга не Сыча, а его сына Томигоста?

Я осторожно въехала на хозяйственный двор, который был необычайно большим, размером с деревеньку. Наверное, обитатели замка могли выдержать долгую осаду, питаясь свежими продуктами, поставляемыми с хоздвора, а может быть, крестьяне просто боялись селиться не под защитой крепостных стен, ведь приграничный район кишмя кишел опасностями.

Вокруг царила обычная для вечера суета — многочисленная челядь бегала с поручениями, из кузницы раздавались звонкие удары, где-то мычали коровы и покрикивала на них молочница, из пекарни вился ароматный дымок. Мой желудок обиженно заурчал — с утра мы ничего не ели, зато целый день Ярослав наставлял нас в этикете, чтобы мы не опозорились перед его другом детства. Капитан даже заставил нас делать поклоны! Персивалю никак не удавалось склониться под нужным углом, одновременно следя за правильным положением ног и рук, а вот Тиса делала даже самые сложные реверансы с необыкновенным изяществом. Наверное, тайком практиковалась, без тренировки такое выполнить невозможно.

Волк приказал поставить фургон у стены, за которой начинался военный двор, — широкая повозка просто не проехала бы в ворота.

— Хозяева уже нас ждут, — сухо сказал Ярослав, доставая из сумки новую рубашку и камзол. — Одевайтесь поприличнее. Персиваль, расчеши бороду.

— Капитан, — робко сказала я. — Можно, я не пойду?

— Почему? — удивился тролль, который скептически рассматривал мятую сорочку, ради разнообразия украшенную вышивкой, а не пятнами. Наверное, она у Драниша была парадной, но, судя по выражению на лице, тролль в этом сомневался. — Ты же дружишь с Чистомиром, значит, благородные для тебя не в новинку.

— Я… я очень плохо себя чувствую. — Я умоляюще посмотрела на эльфа. Он бережно надевал на голову расчесанный и заплетенный в уйму косичек парик.

Только бы Даезаэль меня поддержал! Только бы меня не заставили идти в замок!

— Пусть остается, Ярослав, — сказал эльф. — Так будет лучше. Поверь мне, целителю, тут дело серьезное.

— Может, мне побыть с тобой? — заволновался тролль.

— Нет, нет, спасибо, — горячо запротестовала я. — Мне просто нужно немного полежать. Я надеюсь, что хозяева замка не сочтут это за оскорбление.

— Вещи посторожи, — посоветовал Даезаэль. — А то тут такой народ… Глазки так и бегают по сторонам, а руки тянутся что-нибудь стянуть.

— У Сычей в замке не воруют. — Ярослав едва сдерживал нетерпение. — Ну, уже переоделись? Идемте.

Когда все ушли, я активировала защитные артефакты на фургоне и прогулялась к пекарне, где купила себе за пару мелких монеток упоительно вкусные булочки, только что из печи, а заодно узнала последние сплетни. Оказывается, сегодня в замке будет даваться бал, на который съехалось множество гостей. Уже неделю шла череда праздников, приуроченных к цветению первых заморских цветов в оранжерее, и дворянство всей округи веселилось до упаду.

Добродушный пекарь, радуясь внимательной слушательнице, трещал без умолку. Болтовня совершенно не мешала ему ловко управляться с тестом и огромной печью и даже регулярно отвешивать подзатыльники зазевавшемуся помощнику, который то дрова забудет подкинуть, то из кладовой не поспешит принести необходимые ингредиенты для начинки.

— А что у вас с нечистью? — осторожно поинтересовалась я. — Все-таки приграничный домен!

— Да мы же не у самой границы! — махнул рукой пекарь. — И боги милуют, нет у нас никого, благодать. Сиятельный-то наш порядок навел, к нам и сунуться боятся. У самой границы еще что-то случается, да и то редко. У нас знаешь какая армия! У нас такая армия, что любая нечисть разбегается! Каждый парень хочет служить под флагами Сиятельного, да… Мой сын там служит, нечисть гоняют только так. Старику вон тапки зимние из шкуры волкодлака, теплые-теплые, подарил! И суставы теперь не болят.

— Хороший у вас сын, — искренне сказала я.

— А то!

— А молодой хозяин помогает отцу? — плавно перевела я разговор.

— Нет, не повезло ему с сыном. Парень все больше по гулянкам да по пьянкам, девиц наведет полный двор, и хороводы водят до ночи, а потом по сеновалам валяются, честным людям спать мешают. А все потому, что хозяйка наша, покойница, пусть ее посмертие будет легким, любила его очень. Я как своей жене говорил? Бей сына чаще, и вырастет из него правильный человек. А хозяйка уж очень за Томиком бегала, прям надышаться не могла. А как померла, так и пошел парень вразнос, гулянки за гулянками, ни помощи отцу, ни утешения на старости лет. Все приходится старику самому тянуть. И ведь жениться не хочет, представляешь! Уже подарил бы отцу внуков, какое-никакое утешение.

— Так, может быть, за него замуж никто не хочет идти? — предположила я, запивая булочки сладким парным молоком. Так вкусно я уже давно не ужинала.

— Как это не хочет? Он же благородный! Сиятельный! Наследник домена! За таких все хотят замуж! А наш молодой хозяин просто лоботряс. Вот и вся причина. Не то что мой сын… Только он не благородный, просто сын пекаря, кому такой нужен, только попользоваться…

— Но почему же, — возразила я. — У вас достойная профессия.

— Мой сын достоин большего, чем просто соседская девчонка. — Заботливый отец горько вздохнул. — Не зря же я его так часто в детстве лупил. Да вот этим аристократкам только благородных подавай, а сами нищие, платья залатанные и одна пара обуви на двоих, эх…

Пекарь пригорюнился, подперев голову рукой, белой от муки.

— Я уверена, что ваш сын еще найдет свое счастье, — приободрила я его. — Тем более если вы его хорошо воспитывали.

Внезапно двери пекарни с грохотом распахнулись и к нам ввалился огромный круглолицый детина, на котором нелепо смотрелся шлем, а обычный меч казался кинжалом.

— Папаня! — прогудел он. — Меня сменили. Жрать хочу!

— Сейчас, — засуетился пекарь. — Посиди пока. Вон с девушкой познакомься.

— Здрасте. — Парень уселся рядом, загнав меня таким образом на край скамьи, в самый угол комнаты. Бежать мне теперь было некуда, разве что нырять под стол. — А ты с капитаном Волком прибыла, да?

— Да. Я — Мила Котовенко.

— О, Котовенко, — заулыбался сын пекаря. Зубы у него были крупные, как у коровы, крепкие, а передние немного сколоты. Ужасом, наводимым своей улыбкой, он вполне мог посоперничать с троллем. Впрочем, размерами и силой тоже. — А я Гусла Сычовенковский.

И он мне подмигнул.

— А ты ниче так деваха, — искренне сказал он, приступая к трапезе, поданой пекарем. Похлебка из огромной миски исчезала с невероятной скоростью. — Ты мне сразу понравилась. Ты же из богатеньких, сразу видно, ручки тоненькие, нежные.

Моим рукам уже второй раз делали комплимент, и оба раза ни ситуация, ни ухажеры меня совершенно не радовали.

— Я, наверное, пойду, — робко сказала я, делая попытку подняться.

— Ты че? Сиди. Папаня, дай Миле че-нить.

Пекарь, плотоядно улыбаясь, поставил передо мной миску с маковыми крендельками.

— Ты смотри, смотри, какой у меня сын. Мужчина что надо. Для незамужней девушки зашита и охрана всего наследства. Как за каменной стеной будешь.

— Спасибо, — сказала я. — Но у меня уже есть одна стена на примете.

— Мой сын лучше. — Поколебать уверенность пекаря в превосходстве сына перед другими мужчинами было невозможно. Мне даже взгрустнулось — это же надо, какая сильная родительская любовь! Вот бы всем детям так везло!

Я решила оставить бегство на самый крайний случай, тем более что мне было интересно, как поведет себя дальше дамский угодник, которого использовали аристократки, приезжавшие на празднества, устраиваемые Томигостом.

— Вы же не надолго сюда, да? — спросил Гусла.

— Как капитан решит, но думаю, что долго мы здесь не задержимся. У нас работа, график…

— Ясненько. А я вот жениться надумал… Возраст уже, да и положение. Меня скоро десятником сделают.

— Это замечательно. — Я попыталась выдавить из себя хоть капельку энтузиазма.

— А ты ж вот не замужем… — Отец и сын смотрели на меня одинаковыми большими телячьими глазами с белесыми ресницами.

— Откуда вы знаете? — попробовала отшутиться я.

— Да какой же муж потерпит, что его жена по стране катается? Но ты подумай… — намекнул пекарь.

— Смотри, а? — Гусла задрал рукав и показал мускулатуру. — Мне из колодца хоть пять ведер сразу принести не проблема! Хоть шесть!

— Мила! — раздалось на улице. — Мила!

— Я здесь! — крикнула я с заметным облегчением.

Драниш вошел в пекарню и, бросив на меня короткий взгляд, задумчиво уставился на пекарского сына. Тот набычился, сразу каким-то особым мужским чутьем почувствовав в тролле конкурента.

— А я тебя везде ищу, — сказал Драниш, не сводя глаз с Гуслы. — Нас Томик пригласил на бал, капитан велел тебе тоже идти. А то из Тисы танцовщица, как из меня бабочка. Может, выпустишь девушку уже, а?

— А че? — спросил бравый стражник. — Она сидит себе, обедает.

— Я уже поела, — пискнула я. Только драки с местным населением не хватало! Я и так капитану слишком много проблем создаю, драка в замке его друга вряд ли улучшит наши отношения.

— Ты слышал? — спросил тролль.

— А ты кто тут вообще такой? — не сдавался Гусла.

— Капитан королевской армии его величества Вышеслава Пятого Драниш Рых.

Строевой подготовкой в замке Сыча занимались серьезно. Услышав звание тролля, стражник вскочил перед ним навытяжку, почтительно выпучив глаза. Я проскользнула между ним и столом и спряталась за надежную и родную спину тролля.

— Вольно, солдат, — сказал Драниш командирским тоном и уже по-свойски добавил: — Еще раз хоть глянешь на мою невесту, зенки выколупаю.

Гусла так неистово закивал, что я даже испугалась, что у него сломается шея.

— Да за тобой, котя, глаз да глаз нужен, — заметил тролль, пока мы шли к фургону. — Не успеешь отвернуться, как к тебе уже липнут какие-то типы. То стражники, то друзья детства, то с кинжалом к горлу… Мне прям надбавки за повышенную бдительность положены.

— Наверное, — невпопад задумчиво ответила я. — А ты что, тоже капитан?