О богах, шакалах и детях

Хос фыркает, Кир внезапно шипит, Хос хватается за край стола. Я понимаю, что под столом между этими двоими происходит война ногами.

— Э! — окликаю их. — Парни, вы чего?

Хос морщится и цедит:

— Копыта!

— Не копыта, а ботинки, — важно поправляет Кир. — Новые. И вообще, кто бы говорил, у самого-то когти!

Хос оскаливается.

Азамат смотрит на всё это безобразие с блаженной улыбкой, подперев щёку ладонью.

— Лиза, не нервничай. Мальчики знакомятся.

У меня начинается приступ истерического хихиканья.

Кир бросает на Азамата довольный заговорщицкий взгляд и снова утыкается в тарелку. Хос берёт окорочок и задумчиво вертит.

— Тебе что-то не нравится? — озабоченно спрашивает Азамат.

Тот пожимает плечами, откусывает и жуёт, потом запивает бульоном — не через карй пиалы, а через сложенные трубочкой губы, как будто это соломинка. Потом робко поднимает взгляд на Азамата.

— Можно взять? В лес?

— В лес мы тебе целого дадим, и ещё масла и сливок!

— М! — сипит Хос и вгрызается в ножку.

Когда остаются чисто обглоданные кости даже без хрящей, он вдруг вспоминает, что Азамат задал вопрос.

— Говорим все, — кивает. Думает. Ещё думает. Видимо, оставляет попытки вспомнить нужное слово. — Это тайна.

— Но? — подсказываю я.

Демон — то есть, хозяин леса часто кивает.

— Но это тайна, — повторяет для убедительности.

— А почему ты со мной заговорил? — спрашиваю.

Он грустно вздыхает.

— Думал, богиня. Люди боятся и… — он машет руками вокруг головы, показывая на мои волосы.

— Ясно, — ухмыляюсь. — Извини, меня часто за богиню принимают.

— Не говорите другим, — просит Хос. — Пожа-алуйста.

— Не скажем, — решительно заверяет его Азамат. — Мы умеем хранить тайны.

Хос снова вздыхает, на сей раз облегчённо.

— Кто ты? — спрашивает меня. — Человек?

— Да, но я с другой планеты. Э-э… ты знаешь, что такое планета?

Он мотает головой.

— Ты чё, — удивляется Кир. — Даже я уже знаю, что такое планета. Пошли покажу!

Он срывается с места, не доев, и мчится в гостиную, где на полу по-прежнему разложена игра.

— Во, гляди, это вот наша планета, Муданг. А вот тут Земля, Гарнет, Арей…

Демон внимательно вглядывается в картинку, которая послушано увеличивается по команде Кира. То есть, не демон, а хозяин леса. Надо переучиваться, а то ведь ляпну.

— Хорошо, что мы его позвали, — вполголоса говорит мне Азамат. — Смотри, как он на Кира положительно влияет. Мальчику нужен друг того же возраста.

— Мальчику нужен друг, который бы помог ему освоиться в новых условиях, — ворчу я. — А не иная жизненная форма из леса.

— Не уверен, — Азамат склоянет голову набок. — Ты видишь, какие у Кира амбиции? Более образованный друг его будет раздражать, заставит чувствовать себя неполноценным. В то же время, лучший способ усвоить новое — объяснить кому-нибудь. Конечно, будет прекрасно, если в столице Кир подружится с другими ребятами. Но не стоит запрещать ему общаться с Хосом.

— Да ты что, конечно, я и не собиралась ничего запрещать! Этот д… э-э, хозяин леса очень милый парень. Пускай тусуются вместе, мне не жалко. Только потом не удивляйся, что у тебя сын вместо букв выучится по деревьям скакать.

— А это тоже полезно, — великодушно улыбается Азамат. — Ловкость ещё никому не мешала. Глядишь, станет хорошим охотником или лесоведом…

— Чем?

— Лесовед — человек, который прокладывает тропы, находит места для новых поселений, лесопилок, охоты или открывает месторождения. Это очень важная и ответственная работа, и мне бы в Канцелярии пригодился свой лесовед.

Пожимаю плечами. У Кира ещё есть время выбрать профессию, чего заранее планы строить. Но Азамат прав, любые знания и умения могут пригодиться, по опыту знаю.

Пёс Филин боком-боком прокрадывается из гостиной в кухню, чтобы страшный лесной житель его не заметил, и клянчит у Азамата пожрать. Хватает кусок и прячется под стулом в углу.

Наконец Хос, просвещённый в области устройства мира, решает, что пора домой. Азамат складывает ему мешок с гостинцами. Лесной житель с вожделением смотрит на стоящую в холодильнике банку сливок.

— Ещё хочешь? — спрашивает Азамат. — Так бы и сказал, мы всё равно сейчас в столицу улетим, давай я тебе положу.

Тот активно кивает.

— Слушай, — говорю, оглядывая надетую на него ветошь, — тебе одежды не надо?

Хос тоже оглядывает себя и пожимает плечами.

— Так удобно. Некрасиво?

— Ну так как-то…

— Как с помойки, — честно сообщает Кир.

Хос морщится и пихает его локтем.

— Фу! — кривляется Кир. — Убери свой грязный локоть от моей чистой новой рубашечки!

Хос рыкает, но Кир уже не боится.

— Только не надо драться, — прошу устало. — Сейчас я тебе что-нибудь принесу.

По дальним полкам обнаруживается некоторое количество странной дарёной одежды, которая не подошла ни Азамату, ни Сашке, а ещё на всякий случай прихватываю у себя в кабинете врачебную форму: свободную футболку и штаны нежно-бирюзового цвета. Хос влюбляется в этот цвет сразу же и радостно напяливает один из двух комплектов прямо поверх своих лохмотьев. Потом вдруг вспоминает о чём-то.

— Есть… лишний… — он активно жестикулирует, рисуя в воздухе квадрат. — Тёплый!

— Одеяло, что ли? — гадаю.

Хос щурится.

— Маленький.

— Плед? Простыня?

Хос глубоко задумывается, смотрит на нас оценивающе, потом наконец признаётся:

— Маленькая сестра.

И изображает, как будто качает на руках младенца.

— А, пелёнку тебе! — соображаю. — Сейчас, погоди.

— Так вот ты почему всё с собой уносишь, а тут не ешь, — догадывается Азамат. — Сестричку подкармливаешь?

Хос смущённо кивает.

— Мамка старая. Надо помогать.

— А отец где же? — автоматически спрашивает Азамат.

— Взрослый один живёт, — пожимает плечами Хос. — Ест много. Свой лес.

— Вот как, — хмурится Азамат. — Ну ладно, я скажу нашему сторожу, чтобы оставлял тебе сливки. И чтоб не трогал вас.

— С меня что? — неуверенно спрашивает Хос.

Мы переглядываемся и пожимаем плечами.

— Не знаю, — говорит Азамат. — Заходи иногда, поболтаем. Ой, да, вот что, не воруй с фермы, хорошо?

Хос трагически вздыхает.

— У них сурки-и.

— Вон тебе сурков полный мешок, — встревает Кир. — Если ты их так любишь, ну принеси на ферму оленя, тебе за него шесть сурков дадут.

Хос удивляется.

— Зачем олень? У них сурки!

— У оленя ценная шкура и рога, — объясняет Азамат. — А сурка только съесть можно. И хранится оленина лучше. Тем более, на ферме они сурков каждый день едят, надоело уже, небось. А охотников среди них нет, значит, оленя едят редко. Только ты осторожнее, как бы они тебя не подстрелили. Лучше первый раз один не ходи. Я здесь буду, схожу с тобой, объясню им, что к чему.

— Спасибо! — скалится Хос.

Наконец, нагруженный сурками, сливками и пелёнками хозяин леса покидает наш гостеприимный дом. Кир скачет по комнате и верещит, что говорящий демон — это клёво, и что он тоже хочет сходить на ферму, посмотреть, как вылезут глаза у фермера.

— Обязательно сходим, — обещает Азамат. — А пока надо в столицу. Тебя ещё Старейшинам показать следует.

— Зачем? — Кир замирает, и всю весёлость с него как ветром сдуло.

— Во-первых, я хотел бы знать, кто тебя именовал, и законно ли это. Во-вторых, нужно всем рассказать нашу историю, чтобы не было кривотолков. А что, ты боишься Страейшин? Почему?

— Никого я не боюсь! — возмущается Кир. — У нас около приюта жил один, он мне всегда гадости говорил. К счастью, помер года два тому.

— Кир! Ты что, нельзя так говорить! — шикает на него Азамат. — И не суди обо всех людях по одному человеку. Среди столичных Старейшин есть очень милые. Тот же Унгуц…

— Это имя такое?! — поражается Кир.

— Ага, — киваю. — Пойдём выведем твоего пса погулять, пока не лопнул, а я тебе расскажу, почему Старейшину Унгуца так зовут.

Пока я травлю байки ребёнку, Филин бегает вокруг по своим собачьим делам, и в конце концов находит вольер с куницей. Она на него тявкает, пёс отпрыгивает: моих зверей он теперь боится, да и встреча с демоном всё ещё свежа в памяти, видимо. Я кидаю кунице еды, но она воротит нос. Наверное, с утра сторож кормил.

Не проходит и ночи, как мы все укомплектованы в унгуц и летим домой. Я почти сразу отрубаюсь на заднем сиденье, используя собаку в качестве подушки, а Азамат объясянет воодушевлённому и выспавшемуся Киру, как водить.

Утро застаёт меня и Алэка за радостным гулением в гостиной жилой части дворца. Я вчера в унгуце поспала, так что когда утром запищала радио-няня, сама пошла нянчить деточку, и уже не ложилась после этого. Азамат выползает из спальни незадолго до завтрака, растирая лицо ладонями.

— Ох, что-то тяжёлые деньки выдались, — сетует, плюхаясь на диван и принимаясь щекотать Алэку пузо. Ребёнок пищит и радуется. — Ну, как ты тут без нас, герой? Выжил? Тяжело князем-то быть, а? Ну ничего, больше не бросим маленького…

Азамат берёт его под мышки и поднимает над головой, типа, играем в унгуц. Алэк смеётся, дрыгая конечностями. Из гостевой спальни выходит зевающий Кир и так и замирает с открытым ртом.

— Это кто? — ошарашенно спрашивает он, как будто не очевидно.

Азамат опускает Алэка к себе на колени и разворачивает лицом к Киру.

— Это твой братик. Алэк, знакомься, это Кир, ты его вчера не видел. Ну, помаши ручкой…

Мелкий радостно машет и широко улыбается. Кир со стуком захлопывает рот.

— Он твой с Лизой вместе? — уточняет, даже не думая ответить на приветствие.

— Ну да, — довольно кивает Азамат. — Смотри, какие у него глазки голубые…

Старший ребёнок как-то неуловимо съёживается и ссутуливается. Я только сейчас понимаю, что за два дня мы не удосужились сообщить ему об Алэке.

— Кир, это ничего не меняет, — говорю негромко. — Просто у тебя есть маленький брат, но ты всё равно наш, мы по-прежнему тебя любим…

— У него и имя гласное! — выпаливает Кир, полностью игнорируя меня. — У тебя уже есть законный сын с гласным именем! Зачем я тебе?!

Азамат перестаёт качать Алэка на коленке и хмурится.

— Ты мне нужен, потому что ты мой. И между прочим, первенец. Я всегда хотел много детей. Ты мне дорог и важен точно так же, как Алэк. Почему я должен выбирать?

Кир неверяще качает головой, обхватывает себя за плечи и остаётся стоять в дверях. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не закрыть лицо руками. Расслабились, называется! Как будто всё могло быть так просто — поплакал и успокоился!

Приходится встать, подойти к ребёнку, приобнять его.

— Кир, ну прости, надо было сразу тебе сказать, я понимаю, что ты уже настроился быть единственным, но…

Он вырывается и отходит в другой угол комнаты. Я тяжело вздыхаю.

— Азамат, давай я с мелким посижу, — предлагаю. Неподходящий момент нянчиться с младенцем, когда старший думает, что его все кинули.

Муж кивает и передаёт мне озадаченного Алэка, который никак не возьмёт в толк, почему взрослые вдруг расстроились.

— И как же ваше враньё? — ядовито интересуется Кир. — Если вы только весной поженились, когда успели двоих сделать?

— По легенде вы близнецы, — поясняет Азамат. — Не волнуйся, всё остаётся по-прежнему.