Александр Иванов

Восемнадцатое мгновение весны (Юлиан СЕМЕНОВ)

Борман смотрел на Штирлица тяжело, с нескрываемой неприязнью. Наконец спросил:

— На кого вы работаете, штандартенфюрер?

— Неважно, — ответил Штирлиц. — Пока неважно. Но я хочу дать вам добрый совет на будущее, рейхслейтер.

Борман медленно выпил рюмку шнапса, занюхал рукавом мундира, закурил предложенный Штирлицем «Беломор».

— Слушаю.

— Бросьте нацистскую шайку! — сурово произнес Штирлиц. — Плюньте на этого шизофреника, готового утопить германский народ в собственной крови. Явитесь с повинной. Или к нам, или к союзникам… Ну, отсидите…

Борман поежился.

— А не вздернут?

Штирлиц вздохнул.

— Могут. Но зато вы умрете с чувством раскаяния, как человек, осознавший свои ошибки.

— Вы так всесильны… — помолчав, обронил Борман.

— Я расстроил переговоры Вольфа с Даллесом, — жестко сказал Штирлиц. — Я натравил Мюллера на Шелленберга, а самого Мюллера отдал Кальтенбруннеру. Я…

— Вы что же, — тихо спросил Борман, — второй человек в рейхе после фюрера?

Штирлиц скромно потупился.

— Почему же второй…

За окном грохотали разрывы. Берлин обстреливали. Борман понял, что это — конец. Он встал и молча вышел из кабинета. Больше его никто никогда не видел.