Третье. Сборник рассказов

Менталитет

Когда меня спрашивают про разницу между нашими гражданами и товарищами из-за рубежа, я всегда привожу в пример одну историю, которая произошла со мной в Лос — Анжелесе энное количество лет назад.

Случилось мне случайно туда попасть по рабочей визе на короткое время. Мы там, с нашими героическими соотечественниками, налаживали оборудование секретного челябинского завода для некоего господина И. Маска.

Ну и, как серьёзные поставщики, по контракту электрических загогулин и предохранителей, наш завод был обязана поставить также в комплекте нескольких специалистов, включая меня.

Предварительно нас проинструктировали на предмет общения с американцами и не разглашения гос. тайны. Запрещено было менять значки с Лениным на жвачки и прочее.

Работа была очень ответственная и в мои функциональные обязанности входили такие важные, и самое главное секретные работы, как-то: включение и выключение центрального рубильника в определённые интервалы времени.

Функционал вроде не сложный, но очень ответственный. Нельзя было опозорить честь страны! Тем более поездка за рубеж на халяву, выглядела более чем достойным продолжением моей никчёмной карьеры в тогдашнем НИИ без адреса и индекса.

По прилёту в этот дивный американский город цветущих магнолий с пальмами в кадках и американскими флагами на фасадах зданий, нас незамедлительно поселили в центральной его части.

Сопровождающий нас гид (местный житель) на ломанном русском, сразу предупредил нашу группу работяг, мол проживание будет "без каких — либо удобств":

— Для вас имеется только возможность переночевать под тусклым сиянием луны, на которую высаживался гражданин США — Нил Армстронг, ополоснуть оперативно с утра морду лица, скушать плошку безвкусной еды, и далее по — американски быстро, проследовать к месту работы.

Расселили нас тогда в небольшой постройке, барачного типа, похожей чем-то на наши армейские казармы, где вместе с нами селились латиносы, негры и выходцы из Китая.

Всё они работали официантами, курьерами, заправщиками итд.

В принципе это наверняка были не плохие парни, так нам во всяком случае тогда казалось. Такое умозаключение вытекало лишь из того, что мы с НИМИ не общались и не понимали друг друга ни бельмеса.

Бригадир наш, Виктор Михайлович, разговаривал с ними на языке жестов, как с обезьянами.

К примеру, наш элементарный знак, такой как, щелчок пальцем по горлу, ими расценивался не однозначно и вводил их в ступор:

Сперва нам в комнату принесли бамбуковую индейскую флейту, потом аудиокассету Майкла Джексона, а потом жена официанта Рауля, решила, что это абьюз, и вызвала наряд полиции.

И бедный Виктор Михайлович читал до утра в местном отделении полиции стихи Маяковского и Зинаиды Гиппиус, щёлкал пальцами по горлу взывая к состраданию всё американское правосудие и умолял дать ему хотя бы стакан воды… Под утро его правда отпустили.

Местные аборигены нас сторонились и чурались. Считали, что мы прилетели из Союза для развязывания гонки вооружений и воплощению в жизнь планов "Холодной войны" начатой нашими праотцами.

Мы же, перед вылетом, подписали нужные бумаги, которые исключали любое общение с жителями Северной Америки, даже на предмет обнаружения выпивки путем щёлканья пальцами по горлу. В этом моменте наш бригадир, конечно, дал маху…

Каждое утро, мы ходили на секретный объект, который находился где-то между чёрным гетто и полицейским участком.

Я, как ведущий специалист, исправно включал и выключал необходимый рубильник.

И уже глубоко вечером, поужинав фасолью с постной грудинкой, нас отвозили обратно в барак, к нашим латино — африкано — китайским соседям.

Было достаточно скучно, и командировочные выплаты были безусловно скудны, чтобы изучить ночную капиталистическую культуру на предмет выпивки.

Тем не менее, произошла одна любопытная история, после которой нам всё-таки пришлось понять и почувствовать на собственной шкуре разность менталитетов наших с ними культур. Увидеть, так сказать воочию всю ту пропасть, которая нас с ними разделяет…

Жена Рауля, робко постучалась в наше скромное жилище.

У неё в руках была огромная картонная коробка из-под чипсов, наполненная новорождёнными котятами. Которых, только лишь неделю назад, оторвали от мамкиной титьки.

Их мамка была редкой мексиканской кошачьей породы "Дворовая Лос — Анжелеская".

И у той кошки, были совершенно очаровательные котята, которым повезло получить, на совершенно законных основаниях, американское гражданство и жить в этой самой мексиканской коробке. Они были очень милыми, полосатыми и пытались постоянно вылезти из своих картонных дециметров.

Жена Рауля положила их посередине нашей комнаты и выходя кинула фразу на ломанном англо — русском:

— Рауль — Drinking today, коробка, топить кошка water…

Мы переглянулись.

Помимо отстаивания чести родного рубильника, нам необходимо было решить местную проблему с живыми существами, которых пьяный латинос хотел утопить.

Виктор Михайлович сурово окинул взглядом коробку и призадумался:

— Топить котят неправильно. Раз появились они на свет божий, то должны жить в капиталистических семьях! — сказал он, как отрезал.

Данный человек, это не просто наш бригадир и челябинский компас в общемировых жизненных ситуациях. Это также есть добродетельный посыл межпланетного масштаба! Разрулит любые взаимоотношения меж континентами.

Дядя Витя начал вынимать поочерёдно котят из коробки:

— Итак, 9 штук пушистых комочков, что же нам с вами делать? Пьяный Рауль желает лишить вас жизни, но мы это сделать ему не позволим. Какие есть предложения?

Я робко поднял руку:

— Когда я учился в путяге и жил в вагоноремонтной общаге, у нас был подобный случай. Кошка Дуся принесла котят, и комендантша грозилась спустить их всех в унитаз, если мы их не реализуем среди городских кошатников в течении суток. Годы были 90е, и людям самим кушать было нечего, а здесь ещё котёнка накорми.

Но неожиданный выход был предложен аспирантом физико — математических наук Борисом Гринбергом, который у нас ночевал на птичьих правах. Он вывел и просчитал некую геометрическую формулу, по которой мы гарантированно раздадим за один вечер всех котят. Необходимо было лишь, бонусом к каждому животному давать некий презент.

Борька предложил давать новому хозяину, бонус в размере бутылки молока. Расчёт был прост. Жадный гражданин брал из коробки котёнка вместе с бутылкой молока и перед ним дома вставал выбор, выпить молоко самому или налить его в блюдце своему новому подопечному. Сердце пациента таяло, и он в конечном итоге наливал блюдце пушистому комочку и тем самым не давал исчезнуть популяции котов на планете.

Скинувшись, у кого сколько было, мы купили несколько бутылок Можайского молока по количеству питомцев и пошли на дело.

На картонном клапане, коробки с котятами, было написано воззвание к голодным гражданам:

"КОТЯТА В ДОБРЫЕ РУКИ! НОВОМУ ХОЗЯИНУ — В ПОДАРОК БУТЫЛКА МОЛОКА ДЛЯ ПИТОМЦА".

Боря Гринберг не ошибся, благодаря рекламному слогану, буквально через час стояния в подземном переходе, мы раздали в добрые руки всех котят.

Но что интересно! Ни один мужчина, и не одна женщина из числа новых хозяев, глядя на наши полуголодные лица, никто не взял ни одной бутылки молока.

— Уж как-нибудь сами прокормим, — говорили они и кутали маленькие комочки внутрь болоньевых курток и серых плащей, — вам самим нужней молоко…

Здесь, конечно, Гринберг просчитался и оказалось, что наш народ готов оказать помощь в спасении животных и без материальных бонусов. Это было совершенно неожиданное открытие. И Боря весь вечер хватался за голову и пытался найти ошибку в своих расчётах, но мы прекрасно понимали, что никаких ошибок нет. Просто народ у нас такой душевный — сам будет тонуть, а живность напоследок накормит и спать уложит. Предлагаю сделать что-то подобное и здесь, на чужбине…

— Да, — вздохнул бригадир, — это конечно всё хорошо, но ТО история с нашими земляками. А здесь зарубежный менталитет и американские приоритеты. Ну, ладно. Дайте мне англо — русский словарь и чёрный маркер. Попробуем раздать этих милых котят в добрые руки американских зоозащитников по формуле Гринберга. А пока налейте им молока…

Виктор Михайлович, долго мусолил словарь, пыхтел и матерился:

— Грубый язык, нет понимаешь ли в нём поэтичности. Нет сострадательного наклонения.

Но наконец он что-то нашёл нужное для нашего дела, взял маркер и вывел корявую надпись на картонной коробке. Рекламный слоган по формуле Гринберга гласил следующее: "GIFT CATS — ONE BUCKS!"

— Каждому, кто возьмёт у нас на содержание котёнка, мы в подарок будем дарить один доллар. Народ здесь помешан на денежном довольствии, авось сработает.

Мы одобрительно закивали головами и собрали в шапку девять мятых однодолларовых бумажек. Бригадир послюнявил палец, несколько раз пересчитал деньги, засунул их в нагрудный карман, и мы бодро зашагали в центральную часть города, торжественно держа перед собой коробку с котятами.

На улице было прохладно, и мы переместились в подземный переход встав посередине.

Виктор Михайлович, как Ленин на броневике, призывал иноверцев проявить сострадание и не проходить мимо, манил их деньгами и жалобно мяукал вслед за котятами.

Спустя полчаса дело начало двигаться. Отдали одного рыжего, потом второго, третьего. Котята начали таять на глазах вместе с деньгами.

— Ай да Гринберг, Ай да сакин сан! Работает его формула, на всех континентах, — радовался наш бригадир и мы продолжали зазывать случайных прохожих и предлагать им пушистые комочки.

Американцы, как оказалось очень любят животных, но ещё больше деньги. Некоторые пытались получить в нагрузку к беззащитным животным, кто 3, а кто и 5 баксов, но бригадир был непреклонен:

— Love should be free! — вычитал он фразу из английского разговорника и хитро улыбался им в ответ.

Ещё немного, и мы раздали всех котят Рауля. Гордые за себя, мы поспешили к выходу из подземного перехода. Настроение было превосходное! Сделали доброе дело, и мамаша котят должна нам быть благодарной по гроб жизни.

И какое же разочарование ждало нас на улице… Все наши котята сидели на грязной земле и также жалобно мяукали.

Американцы брали у нас котят вместе с долларом, а на улице просто выкидывали эти милые пушистые комочки на улицу. Деньги были для них в приоритете. Это был удар ниже пояса!

Мы обратно начали собирать котят в коробку.

Виктор Михайлович, с абсолютно багровым лицом, был в ярости:

— Какой меленький и подлый народец. Пакостные людишки, ей богу. Отсутствие сострадания к ближнему и бесконечная жадность. Ну как так можно? Не понимаю! Ну хоть бы одного взяли- ху@плеты ху@вы…

Вся его речь была вперемешку с матами, от чего на улице становилось холоднее, а перспектива пристроить живность, в самое ближайшее время и самое главное в надёжные руки, таяла на глазах.