Два в одном

Глава 5

Если стал наковальней – терпи; если стал молотом – бей.

Эльжахимская пословица

Лугриал-Зевув не принимал участия в сражениях уже лет восемьсот по летоисчислению Лумеи, поэтому облачить в доспехи его разжиревшее за столь долгое время тело прислужники не смогли. Аршидук стойко терпел пытку одеванием целых два часа. Он мог бы выдержать еще немного, но слуги начали терять сознание от невыносимой вони, издаваемой телом суверена. В итоге аршидук плюнул и наколдовал на себя магический щит, способный отразить любую угрозу.

– Проклятые смертные! – погрозил он своим тщедушным кулачком куда-то в сторону.

Шпионы донесли о причине восстания почти сразу после появления первых отрядов вблизи Ме’дина. По их словам, виновником был предводитель незваных гостей с Лумеи. Рабочие, увидев его, пришли в неистовство, уверовав в свершение древнего пророчества о сошествии в Эльжахим посланца самого Део. Ангел этот, дескать, должен быть огромен ростом, могуч непомерно, наделен волшебной силой небывалой и явится, дабы вырвать народы жахани из пучины порока и вернуть их в лоно Создателя. Аршидук в подобную чушь не верил, но описания пришельца более чем совпадали с легендой.

– Вы мне за это заплатите! – накручивал сам себя Лугриал-Зевув, считая ярость полезным подспорьем в бою.

После подавления мятежа он планировал всерьез заняться возмутителями спокойствия. Если вначале аршидука беспокоило только незаконное присутствие чужаков на подвластной ему территории, то теперь их было за что наказывать. Кару для негодяев тиран придумал достаточно суровую.

– Выступаем! – скомандовал он командиру гвардии.

Приказ пошел по цепочке от старших офицеров к младшим, и стройные шеренги в тускло мерцающих серебром доспехах тронулись. Их вид и слаженность были настолько прекрасны, что Лугриал-Зевув прослезился. Вместе с ним прослезились и все телохранители, хотя причина их чувствительности крылась в охраняемом ими огромном слизняке.

Сразу за пределами столицы полки аршидука узрели не менее ровные шеренги восставших. Лугриал-Зевув умилился тому, что даже бунтующие жахани остались верны своей природе и не нарушили порядка боевого построения. Битва обещала быть жаркой.

Мятежники увидели свое численное превосходство и, не веря удаче, немедленно бросились в атаку. Аршидук выстроил гвардейцев в каре, оставшись в его центре, а более легкие подразделения разместил по бокам для поддержки. Подле себя тиран также приказал расположить несколько метательных орудий.

Первая же волна атакующих обратила вспомогательные отряды в бегство. Легковооруженные стражи порядка всегда отличались храбростью только против слабого, безоружного и малочисленного противника. Толпы озверевших строителей вызвали в их рядах панику.

– Трусы! Сгною! – прокричал им вслед верховный собрат, переключая свое внимание на бунтовщиков.

Боец из Лугриал-Зевува в его нынешнем облике был неважный: в ближнем бою он мог разве что задавить противника массой да одурманить запахом тела. Зато как магу в Эльжахиме ему могли противостоять только правители других кругов, и то далеко не все. Только на это, пожалуй, и надеялся аршидук. Однако на сотворение нужных заклинаний требовалось немало времени, и гвардия должна выстоять, пока правитель не закончит колдовать.

Мятежники, между тем, без промедления принялись наседать на гвардейцев. Вскоре стало ясно, что несмотря на огромные потери от артиллерии и волшебных мечей, повстанцы постепенно берут верх и начинают теснить противника. В критический момент Лугриал-Зевув закончил приготовления и пустил поверх голов гвардии огненную волну, затем метнул с десяток ледяных глыб, обрушил на головы атакующих метеоритный дождь и несколько молний, оставив на закуску парализующий ядовитый шквал.

– Что, съели? – заорал он в окутавшую поле боя дымку. Ответом ему послужил злобный вопль тысяч дьявольских глоток.

Аршидук в испуге изменил цвет с темно-серого на бледно-желтый: его магия должна была уничтожить большую часть восставших, но не сделала этого. Подобное было невозможно, если только они не раздобыли…

– Щит поглощения! – забился в истерике огромный слизняк. – Мерзавцы! Какая подлость! Но как сумели?

Передние ряды верных Лугриал-Зевуву отрядов дрогнули и тут же оказались смяты напирающими врагами. Еще немного, и произойдет небывалое! Незыблемая власть одного из могущественнейших аршидуков повисла на волоске. Тиран приготовился спешно перенестись во дворец, откуда он мог бежать в один из соседних кругов в поисках помощи.

***

Первым из портала выбрался Каввель и обнаружил себя в гуще мертвых тел. Судя по звукам, неподалеку шло сражение, но густое облако пыли скрывало поле боя от глаз минотавра.

– Лопни моя селезенка! – удивился он. – А ведь тут тоже умеют веселиться!

Вскоре появились и остальные компаньоны за исключением Хиенны.

– Чувствую сильную магию! – сообщил Адинук.

– Дьявольскую, – подтвердил Михель.

– Кажется, кто-то плетет чрезвычайно мощные боевые заклинания, – добавил Гарб.

– Не попасть бы под раздачу, – прошептал Антонио, пытаясь рассмотреть опасность в густой пелене.

Аггрх молча указал на просвет, образовавшийся в пыли. Прежде чем марево снова закрыло обзор, друзья успели заметить самую гущу кровавой схватки, из центра которой от огромного дьявольского слизня отделилась стена огня. Пламя неестественного синего цвета с ревом набрало скорость и устремилось прямо в сторону компаньонов.

– Гарб, щит! – потребовал Бурбалка.

Шаман отрицательно покачал головой. В его понимании, заклинание столь огромной силы никакой на свете щит удержать бы не смог. Огонь приближался, уничтожая на своем пути все живое. Дьяволы, попавшие под обжигающую волну, на секунду вспыхивали и моментально сгорали, а черный песок тут же спекался в непрозрачное стекло. Ревущая стена неотвратимо неслась на друзей, заставив побледнеть даже неустрашимого орка. Спасения не было: чем дальше пламенный вихрь удалялся от своего источника, тем шире он становился. Все звуки исчезли, уступив место оглушающему завыванию разбушевавшейся стихии.

В последний момент посох затанцевал в лапах гоблина, напоминая, что прямо-таки создан для подобных случаев. Гарб вышел из ступора и принялся неистово молиться своей богине.

Раз – и посох ударился о землю, два – и наступила тишина, не менее ошеломительная, чем недавний рев адского пламени, три – и безмолвие вспорол крик, доносящийся, казалось, со всех сторон.

***

– А что стряслось, почему все такие бледненькие? – раздался позади звонкий женский голос.

– Мы это, кажется, опять куда-то вляпались, – ответил за всех Антонио.

Хиенна быстро осмотрелась и согласно хихикнула. Ее тонкие пальчики потеребили шероховатую кожаную поверхность невесть откуда взявшегося свернутого кнута.

Гарб был готов поклясться, что с оружия на землю соскользнула капля крови.

– Знаете что, мальчики? Вы самое лучшее из того, что со мной случалось за целую вечность, – призналась демонесса. – С вами так весело! Ой, а что там такое?

«Такое» оказалось взводом плечистых строителей в рваных робах и непременных желтых касках, прочесывающих местность в поисках недобитых солдат тирана. Завидев гоблина, они, подозрительно косясь на демонессу, упали на колени. От группы отделился самый крупный жахани, подполз поближе и воззвал к Гарбу.

– Освободитель, ты все же пришел! Пророчество свершилось! Приказывай своим недостойным слугам! – завопил он, тряся в такт произносимым словам головой, на которой вместо обычного носа красовалось почти свиное рыло с красной кожей, изъеденной крупными с подушечку пальца орка язвами.

– Так ты у них главный? – недоверчиво воскликнула Хиенна. – Какой кошмар!

– Господин, дозволь, мы разорвем эту мерзопакостную тварь!

Суккуба в ответ зашипела и принялась разматывать кнут. Дьяволы повскакивали с колен и зарычали, хватаясь за лопаты и кувалды, которые использовали в качестве оружия. Гарб предупредительно постучал посохом по песку, намекая на отсутствие перспектив у любых попыток насилия.

– Всем стоять! – прикрикнул он на жахани. – Ты тоже не дергайся!

Хиенна обиженно скривила губки и пошла искать утешения у Аггрха. Орк с готовностью распахнул объятия и начал успокаивающе гладить демонессу по голове, показав Адинуку и Михелю язык. Бард белозубо улыбнулся, а Михель невозмутимо пожал плечами.

– Не желает ли повелитель вступить в побежденный город? – как ни в чем ни бывало задал вопрос дьявол.

– Желает, – сказал шаман, – повелителю надо встретиться с аршидуком.

Жахани закивали, и их физиономии засветились от счастья.

– Да, господин. Как только этого жирного червяка поймают, вы сможете его съесть. Как прикажете приготовить?

– Погодите, мне надо посовещаться, – опешил гоблин.

Он быстро отошел с компаньонами в сторонку.

– Я был прав? – тихо спросил Антонио, когда они ушли на достаточное расстояние.

– Правее некуда, – угрюмо откликнулся ловец духов, – вляпались мы по уши. Они всерьез считают, что я исполнил какое-то пророчество.

– И что будем делать? – поинтересовался Аггрх.

– Может, пока сделаем вид, будто ты и правда освободитель? – предложил Каввель.

– Думаю, стоит воспользоваться ситуацией с целью получения доступа к нужной нам информации, – согласился Гарб, – но мне хотелось бы услышать мнение каждого, потому что все мы находимся под угрозой.

– Сгоняем во дворец! – воскликнул Адинук. – Когда еще узнаем, как живут верховные дьяволы?

Остальных тоже терзало любопытство. Правда, Михель в который раз пробурчал что-то про обитель зла, но его услышала только Хиенна, а она на этот раз погрустнела и промолчала, как будто соглашаясь с мнением человека.

***

Если бы молодому гоблинскому шаману всего несколько месяцев назад кто-нибудь сказал, что ему предстоит войти в столицу одного из кругов Ада в качестве руководящей морды, он бы в ответ покрутил пальцем у виска. А теперь Гарбу пришлось ускоренно вживаться в роль повелителя, пока дьяволы не заподозрили, что он вовсе не тот, за кого его принимают. Примерять на себя новую роль оказалось непросто. Гордость начала переполнять гоблина, и ему приходилось периодически напоминать себе, что он все еще простой смертный жрец и шаман. К тому же впервые посох сработал так, как Гарб задумал. Это тоже поднимало настроение, но оставляло место для тревоги: не было ли побочных эффектов и разрушений.

Жахани устроили из обычной пешей прогулки настоящее торжество: трупы врагов быстро убрали. Скорее всего, их просто съели, что по местным меркам считалось равносильным уборке. На фонарных столбах развесили флаги с изображениями нового вождя. Хиенна предупредила, чтобы никто не вздумал выяснять, из чего они сделаны.

Прямо на входе в город компаньоны увидели целую толпу пленников. Некоторые униженно лобзали пыль, по которой предстояло пройти новому повелителю, но далеко не все. Гвардейцы все в тех же серебристых зачарованных доспехах, но уже без шлемов, держались гордо. Среди них преобладал мужской пол, хотя встречались и женщины, отличающиеся большим изяществом и гневным выражением черных глаз. Руки и тех, и других были стянуты ремнями за спиной.