Бывшие в министерстве магии. Нам ведьмак (не) нужен

Трудовыебудни

Огненные маги все делают с полной самоотдачей: любят, скандалят, страдают. Мы не приемлем полумер. Потому что просто не умеем жить вполсилы. Ну как можно немного любить, капельку скандалить и чуточку страдать? Это все равно, что выйти в одной туфле или с наполовину вымытой головой.

Вернувшись наконец домой после невероятно длинного первого рабочего дня, я, слегка шокировав своим внешним видом прохожих и дав соседям еще один повод для обсуждения на неделю вперед, открыла дверь в теперь уже объективно мою квартиру. Меня встречали. Ко мне бросились со всех четырех коротеньких лапок, поблескивая бубенчиком на ошейнике и жмурясь и вибрируя от усердия, принялись тыкаться в ноги.

Я отдала своему самому верному мужчине все самые вкусные куски со своей тарелки и вообще все куски, какие он просил. Мне ничего не лезло. Дело было не в отсутствии аппетита, сопровождающее стресс. Я подобным никогда не страдала, просто во мне бултыхалось столько чая “за знакомство” и столько разнообразной снеди, начиная с кексов от мадам Шайны Шилли, что захотеть ужинать было бы странно. Приход Шиншиллы будто разверз портал, из которого по очереди в мой кабинет посыпались гости с подношениями. На десятом кругу чайной бездны я уже не старалась запоминать, как кого зовут. Самым удивительным было то, что в промежутках мы с Лайдом умудрились разобрать бумажную гору, разложить на горки поменьше, наметить план освоения ископаемых и оставить на столе место для новых поступлений.

Едва я вымыла тарелки, ко мне нагрянула соседка. И тоже с подношениями. Сейчас она была в бугристой желто-серой овсяно-банановой маске, способной поднять мертвого и изгнать из тела демона, здоровый дух и икоту, у кого она была, и наградить ею тех, у кого ее не было. Но я привычная. Мы давно с ней соседи. А ведьму, даже полукровую, вообще сложно откуда-то изгнать. Я только удивилась. И вовсе не из-за маски. Честно говоря, я вообще с трудом представляла, как соседка на самом деле выглядит от этого ее бесконечного стремления к красоте. А добрая женщина потрудилась и собрала в палисаднике перед домом все то, что я выкинула в окошко. Надо не забыть “спасибо” сказать.

– Уж вы-то знаете, какой у нас народец ушлый. С виду приличные, а только отвернись – сразу без штанов оставят.

Зря она сейчас про без штанов. Градус истерической радости, которую я изобразила лицом при соседкином появлении, подскочил до критической отметки.

– Вот я и прибрала. Вдруг пригодится, – продолжала она, не замечая моего состояния. Конечно, что там в эти прорезанные в банановых полосках щелки особенно разглядишь.

– Еще бы! – неотвратимо радовалась я, принимая “дары” и сгружая их кучей на другую кучу, которую не успела вынести утром. – Еще как пригодится! С удовольствием! Выброшу это! Еще раз! Спасибо!

И спрятала за спину сыплющие искрами пальцы. Под раздачу подвернулись новые ботинки Адама. Запахло жареным. Соседка сделала стойку и повела носом, бурая масса подсохшей маски пошла трещинами.

– У вас ничего не подгорает?

– Ой, – радостно спохватилась я и захлопнула дверь.

У меня подгорало и еще как! Подгорало что-нибудь взорвать к бездне!

Но я поступила нелогично.

Запомните, если женщина, пусть не совсем в здравом уме (я в стрессе), но в совершенно точно твердой памяти поступает нелогично – виноват мужчина. И не важно, на двух он лапах/ногах ходит или на четырех.

Мракис, почуяв мое взрывоопасное состояние, принялся елозить в ногах, выписывая кренделя и восьмерки, и урчал, как целый тигриный выводок. Потом сел столбиком, поджав лапушки, и жалостливо заглянул в глаза.

Понимаете, что случилось да? Вас жалеют – вы рыдаете.

И я рыдала. Снова! Вместо того, чтобы что-нибудь взрывать и метать принесенные вещи этого потаскуна и кобелины обратно в окошко.

К ночи я ненавидела Адама Верстена еще сильнее. Он изменил мне, а я вместо того, чтобы в ответ изменять ему, изменила себе. Упиваясь слезами, собрала его одежду и вещи и аккуратно сложила-развесила-расставила обратно. И те, что в окошко швырялись тоже. Я рыдала и жаловалась Мракису на горькую долю, время от времени утыкаясь в кошачий бок зареванным лицом. Проклинала блудуна Адама, грозила отлюбить в отместку половину мужчин министерства, а второй половине пообещать, что отлюблю. Причем так, чтоб все поверили, что я уже, в том числе те, кому я стану обещать.

И Верстена в этих половинах не было.

Потом я наконец устала, выговорилась, выплакалась и пошла умыться, и мы с котом больше это не обсуждали.

А еще я подумала и решила, что если и стану мстить Верстену, то только не с Лайдом. Не стоит портить минутной интрижкой такие многообещающие партнерские отношения. По крайней мере вот так сразу.

Но Верстен не был бы ведьмой, если бы не подложил мне свинью. Словно в отместку, что его не включили ни в одну из очередей на мою любовь, он мне приснился. Причем так, будто собирался одним разом заменить собой всех мужчин министерства, вместе взявших… взятых. А… Адамммм, я тебя ненавижууууу…

* * *

Так сладко, стыдно, приятно, неловко и умопомрачительно мне не случалось просыпаться с нашей первой ночи с Верстеном. Но тогда мне было сладко, стыдно, приятно, неловко и умопомрачительно от того, что я проснулась с ним в одной постели, а сейчас от того, что его в моей постели не было. Но все что было – было делом его рук и прочего. Вывод: планируете коварную месть бывшему со всеми мужчинами мира, не думайте о планах перед сном, явится ведьмак и все испортит.

Испорченная я на цыпочках прокралась в ванную, пусть увидеть меня и хотя бы укоризненно посмотреть было некому, разве что Мракису. Но волосатый сгусток тьмы развалился на подушке, куда влез меня разбудить и только глазами щелками следил. Представьте, вот вы вся в томной неге после фееричного сна открываете глаза, а вам в лицо лезет черная усатая морда, а бубенчик с ошейника в нос тычется. Просыпаешься в два счета.

И хоть вставать еще было рано, а желание понежиться в состоянии тающего мороженого велико, я выбралась из одеяльного плена, а то еще снова усну и опять всякие уже посторонние ведьмаки будут бубенчики подкатывать.

Прохладный душ смыл остатки сна и придал нужный для нового рабочего дня настрой – задумай месть, дай понять, что отомстишь, пусть мучаются в ожидании, сделай вид, что забыла о мести, пусть выдохнут, и тогда отомсти. За все. Пошел вон из моих мыслей и снов, Адам Верстен…

Я позавтракала, нагладила пуську Мрачика на день вперед. И еще немного про запас. Все равно было еще рано. Хотела сунуться на балкон, но там уже маячило соседкино лицо в клубнике. Ляг она в палисаднике и задержи дыхание – сошла бы за любительницу гулять по крышам без страховки.

Кстати, почему бы и не прогуляться? Как раз времени на полчаса пешком до министерства. Понесу красоту в массы по всей форме.

Как у всякой уважающей себя дамы, у меня было зеркало в полный рост, так что я полюбовалась на ладно сидящие на бедрах брюки, на перехватывающий талию пояс с оружейным жезлом и кругляшками амулетов первой необходимости, туго облегающий грудь жилет с удостоверением в кармашке, форменную рубашку с широкими манжетами и длинную, до колен, прямую накидку-плащ со значком инспектора министерства магии на лацкане. Довершали образ строгая прическа и умопомрачительный взгляд идеально подведенных зеленовато-серых глаз.

Мракис выдал одобрительное “мррр” и я вышла.

И шага ступить не успела, как дверь соседской квартиры распахнулась, перегораживая часть коридора. Вторую часть заняла соседка своим обильно фигурным телом, клубничной массой на лице и большой сочной ягодой в руке. Вместо бигудей – зелененькое полотенчико.

– Свежего утра, Фейна, милочка, – любопытство так долго держалось внутри нее, что едва тетка открыла рот, словоизвержение было уже не остановить. – Скажите как подружка подружке, кто ваш новый кавалер? Такой скрытник! И как только сумел пройти мимо моего… Неважно. Такой неудержимо страстный?

Хрясь… Соседкины зубы алчно отхватили половину ягоды.

– Клубнички? Я вчера на рынке у Южных ворот купила.

– Какой мой новый кавалер? – опешила я.

– Тот, что провел у вас эту ночь и ускользнул так же незаметно, как и пришел. Он кто? Бравый маг-оперативник из министерства? Оборотень? Дракон? Вы так… активно общались, что у половины дома случился коллективный… восторг.

Не признаваться же теперь, что никаких кавалеров не было? Поэтому я напустила на себя загадочно-томный вид и попыталась просочиться мимо. И как это они ничего не сказала про мой внешний…

– А вы на работу или на свидание? Очень уж у вас вид… призывный.

На работу, да. Спешу призвать громы, молнии и мигрень на голову Верстена и желательно так, чтоб на меня не подумали. Я даже не стала уточнять, откуда она знает про мою новую работу. Зато с такими соседками газет не нужно, они всегда в курсе свежих новостей Лагарда и рады делиться знаниями с окружающими.

В кондитерской на углу я накупила разных вкусностей. Не все Лайду меня кормить. К тому же он сказал, что будет хорошо нанести ответные визиты тем, кто пришел поздравить меня с назначением. И когда мне ожидаемо поплохело, добавил, что запомнил всех и не обязательно делать это в один день. К кое-кому полезно зайти лично, а для прочих можно оставить угощение на столе в общей комнате отдыха.

Вот так, строя планы на день, я добралась до министерства, и только собиралась толкнуть вращающуюся дверь, как она сама ринулась на меня.

– О, вечное пламя! – взвыла я, прижимая ладонь ко лбу, чувствуя, как жжет переносицу и бровь, и все-таки вваливаясь в холл.

Не хотелось бы, чтобы появление на работе кубарем через дверь вошло в привычку, однако вот уже второй день и второй раз.

– Неужели вы соизволили оценить меня по достоинству, магесса Мейл?

От звуков этого голоса все то, что мне снилось ночью, и что я, казалось бы, оставила под холодным душем, вернулось. Кровь вскипела.

– Ваше достоинство, вед Верстен, пусть ваша кухонная кикимора оценивает. И вместо того, чтобы с порога этим достоинством размахивать, лучше бы глаза разули и смотрели, прежде чем дверью хлопать!

– Кто бы говорил, – процедил Адам, не думая извиняться, при этом разглядывая меня, как сочный стейк на тарелке. – Что, не успели переодеться и после ночной смены в квартале Грез прямо сюда?

– Я вижу вы хорошо осведомлены о тамошних порядках?

– Раз вы так хорошо зрите одним глазом, может уберете руки с другого и взглянете на себя? Явились в подобном виде на работу…

– А что не так с моим видом? Я в прекрасной форме, – и убрала ладонь. Судя по ощущениям и слегка виноватому виду Адама, под глазом наливался фингал. – Это, между прочим, форма министерства, вед Верстен, где вы занимаете не рядовую должность. А по вам и не скажешь.

На Верстене был один из его темных жутко элегантных костюмов и плащ, сходный по покрою с форменным. На груди, как всегда, болталась пара-тройка амулетов. Что из этих подвесок и кулонов действительно амулеты, а что просто украшение – на глаз было не отличить. Из-под манжета выглядывал браслет зуммера, специального устройства для передачи коротких сообщений.