Подающая надежды

— Всё будет, рыжик, всё будет, не переживай, — успокаивающе заверила темничка, прижимая конфеты к груди. В последний раз она попросила старика купить их ей два с лишним года назад.

— Систр, рыжая оптимистка! То есть, я никому на фиговое дерево не сдался, да?! — Шутливо возмутился Кирилл, раскинув руки по сторонам и переведя весь свой вес на правую ногу. — Я тут тоже так-то не сухофруктом стою, эмоции тоже испытываю!

— И тебе я напишу, дурак, не возникай! — Посмеялась виновница на сей раз тоски и грусти, потрепав друга детства по голове и вытащила из пакета маленького плюшевого мишку, что был размером с кисть руки.

«Знаю, что в твоём возрасте подросткам нравится считать себя "слишком взрослыми" для таких подарков, поэтому купил самого маленького размера, чтобы тебе не стыдиться его и прятать где-нибудь в комоде между воспоминаниями обо мне с помощью Гоши, зови его так», — гласил следующий стикер с рукописным текстом. Губы задрожали, девушка пошатнулась и спрятала лицо в ладони свободной руки, опираясь лбом в тело лучшего друга.

В который раз окутав наслаждённым от проведённого дня взглядом труды одноклассников и чувствуя, как мокнут щёки, в дальнем углу залы Галицкая заметила красноволосого красавца, что остался, но так и не смел подойти к ней или больше даже не смел смотреть в её сторону. Глядя на настолько разбитого парня, Доминика, вопреки режущей в груди боли, решилась, остановив расспросы окружавших её ребят взмахом руки, подойти к невероятно симпатичному, — но, к сожалению, только внешне, — существу в алой кожаной куртке. Тот и не заметил магичку, огорчённо склонив голову к полу.

— Дим, — тихо позвала давнего знакомого Ника и положила нежную ладонь ему на плечо, чуть смяв в руке приятную гладкую ткань.

Они узнали друг о друге в пятом классе.

К моменту своего одиннадцатилетия Доминика почти смогла вернуться в более менее стабильное моральное состояние и меньше пребывала в плохих эмоциях от гибели отца, но всё-таки продолжала ежедневно травмировать свой организм беспрестанными тренировками, забываясь в истязании собственного тела. Она изводила себя как во время учёбы, так и в одном из школьных кабинетов вне неё. Ника делала это не только из убивающего мозг желания забыть потерю и привести мысли в порядок, но также из-за сильного стремления помогать маме материально, быть такой же стойкой и умелой, как она.

В один из таких вечеров тренировавшуюся после уроков маленькую магичку увидел обозлённый своим неуспехом в изучении Магии парень на полгода старше. В этом практическом кабинете размера с небольшое футбольное поле он случайно оставил свой рюкзак и теперь с восхищением уставился на необычайно трудолюбивую девочку, продолжавшую одиноко заниматься вечером в полутьме, даже с учётом того, что она уже была достаточно умелой и легко справлялась с заданиями на год вперёд.

Пока усердная трудяга не видела его, стоя к мальчику спиной, тот уселся у противоположной стены от той, около которой девочка занималась, чтобы та не поймала его с поличным. Так он просидел почти полчаса, пока Ника не выдохлась полностью и не решила передохнуть. Выискивая на полу свою школьную сумку, она боковым зрением заметила довольно улыбающегося мага примерно своего возраста, что сверкал на неё алыми глазами. Посмотрев на того наигранно сухо и незаинтересованно, она устало наклонилась, подняла выискиваемый предмет, который оказался совсем близко к незнакомцу и упала справа от него, не произнося ни слова.

— Ох-ох, какие мы деловые! — Первым начал Дима, усмехнувшись поведению Домы. — Для малолетки в тебе слишком много пафоса, ты знала?

— А для такого неудачника, как ты, в тебе слишком много решительности, ты знал? — Съязвила магичка, косо глянув на незнакомого парня, и открыла рюкзак. — И с чего ты взял, что я младше тебя?

— А сколько тебе? — В ответ схитрил ученик, наклонив голову влево.

— Не пытайся. Ничего у тебя не получится, со мной этот фокус не прокатит, я его научилась на корню обрывать.

— Ты о чём, выносливая?

— О твоих попытках выведать информацию обо мне. Я знаю таких как ты, мне мама рассказывала. Сначала возраст узнаёте, делаете вид, что не знаете меня и что просто хотите познакомиться, а потом лезете с бестактными вопросами о том, как мне удалось за такое короткое время добиться больших успехов или и вовсе украсть меня пытаетесь.

— О ком это таком тебе мама рассказывала, и что ты сейчас говоришь? Это я что ли такой?! — Удивлённо вопросился Дима, почти оскорбившись её словам.

— И о тебе в том числе. А вообще, о существах, которые хотят что-то узнать обо мне или моей маме! — Со слегка напыщенной злобой воскликнула девочка. — Уверена, ты и сам прекрасно знаешь, что мы с ней сейчас довольно известные магички, которые у всех на слуху и на поверхностях зеркал. Как бы гадко мне не было это говорить, но нас всегда упоминают, когда речь в разговоре заходит «о чрезмерно могущественных девушках-магах во всём мире» и потому ты не можешь не знать обо мне. Почти каждый встречный маг сейчас жаждет общения со мной лишь с одной целью — выведать, в чём же наш с ней секрет, хотя его, блин, нет!

— Но я до этого, правда, даже не знал о существовании тех магичек! — Возмутился мальчик, глупо похлопав глазами и ртом. — Я же даже телевизор человеческий не смотрю, а ты о зеркале говоришь, в котором одни только новости передают!

— Откуда мне знать? Вдруг это ложь?

— Ну и пожалуйста, не верь, раз не хочешь! — Маг обиженно скрестил руки на груди и отвернулся, но сидеть на месте продолжил.

Они помолчали с пять минут, Никуша успела попить воды, которую достала из сумки и немного перевести дух, после чего всё-таки сдалась, закатила глаза и на выдохе произнесла:

— Ох, достал, дурак! Ну, ладно, я — Доминика, мне одиннадцать лет, я в пятом классе. И я темничка-чистильщица. Это всё, что тебя интересовало?

— Хороший способ спросить то же самое у меня… — усмехнулся парень, заинтересованно повернувшись корпусом к девочке. — Ну, а я, в общем-то, неудачник Дима, мне почти двенадцать, я тоже в пятом классе. И я маг Огня. Очень… неумелый маг Огня.

— Почему неумелый?

— Ну, вот так вышло, что в классе я почти на последнем месте по оценкам и, сколько бы ни старался, стать выше не смог. Сложная программа и глупые учителя, совсем не помогающие отстающим ребятам!

— Предлагаешь мне начать учить тебя?

— Ну, мыслей таких, конечно, не было, но… Ты можешь?! — Воскликнул юный маг Огня, с надеждой округлив глаза на новую знакомую.

— Ох, какой надоеда! Хорошо, буду твоим учителем, хотя и не очень разбираюсь в вашей способности. Только общую Магию могу подтянуть, на остальное можешь не надеяться!

— И этого хватит! — Радостно вскричал огневой.

Тогда он щедро наградил девочку мощным порывом благодарных слов и навеселе убежал рассказывать об этом маме.

— А? Вын… Пантера? — Удивился парень, резко вскинув голову, когда услышал до боли знакомый голос совсем близко.

— Да, привет… Ты, — Доминика сжала губы, чтобы не выдать дрожь в них и голосе. — Ты можешь меня обнять. В последний раз, можешь… — облегчённо выдохнула, натянув расслабленную улыбку.

Маг моментально расцвёл и, резко подскочив со скамьи, крепко прижался к давно ставшему родным, всё ещё глубоко любимому, хрупкому на вид, ста шестидесяти сантиметровому телу, но, ощутив под собой ступор и явную неприязнь, неловко отодвинулся, бросая виноватое «прости».

— И да, Дим, прошу, не ищи себе девушку, пока продолжаешь этим заниматься. Не поступай с ней так же, как поступил тогда со мной, скрыв такие подробности о себе. — Дала тихое наставление «на путь истинный», прежде чем отойти от бывшего возлюбленного и с друзьями поехать в общежитие за багажом.

Уже в четыре утра темничка проходила контроль, мысленно прощаясь с родным домом, городом и всей страной. Её приятели кричали вслед нежные слова поддержки, глотая слёзы, горечь которых прожигала разодранное, казалось, в кровь горло. Девушка благодарно кивнула им, в последний раз махнула рукой и скрылась в глубине ни разу не исследованного ранее светлого коридора со стёклами в потолок. Как только магичка пропала в проходе, думалось, навсегда, силы её приятелей иссякли, и они с характерным громким хлопком упали на колени, зайдясь неконтролируемым приступом рыданий под странные и изредка сочувственные взгляды окружающих людей.

В этот день их жизни перевернулись с ног на голову, кардинально поменялись и больше никогда не смогут вернуться в прежнее русло, отчего грудную клетку так больно сдавливало, что невыносимо было сделать и один краткий вдох.