Генрих фон Офтердинген

Лишь одного человек искал веками повсюду,
На неприступных горах, в безднах и в недрах земных.
Тщетно давал имена сокровенному в тайне глубокой,
Чаял всегда и везде, не обретал никогда.
Некто[266] детям давно в дружелюбных мифах поведал,
Где к сокровищу путь, где к заповедному ключ.
Впрок немногим пошло загадочное указанье,
Мало кому довелось целью самой завладеть.
Так эпохи прошли, в заблужденьях мысль заострилась[267],
Даже мифу теперь истины не утаить.
В мире внешнем нигде не найти философского камня,
Мудрый обрящет его только в самом же себе.
Благоразумный адепт эликсирами пренебрегает[268],
И превращает он всё в чистое золото, в жизнь.
В нем таится король[269], в нем священная колба[270] дымится,
Дельфы[271] в нем. Он постиг мудрость: себя ты познай!

ЗАЗЕЛЕНЕЛ ПУСТЫННЫЙ ЛУГ

Зазеленел пустынный луг,
Кустарник зацветал вокруг;
Трава повсюду пробивалась,
И небо настежь открывалось;
Что движет мной, не знал я сам;[272]
Не верил я своим глазам.
Гостеприимный лес темнел,
Благоухал, шумел, звенел;
Везде меня встречали трели:
На каждой ветке птицы пели.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
Вокруг рождались неспроста
Созвучья, запахи, цвета;
Затрепетало всё в слиянье,
Распространялось обаянье.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
Быть может, пробудился дух,
Очаровав мой взор и слух
Лучами, трелями, цветами,
Своими нежными устами.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
Быть может, в новом царстве прах
Пророс в бесчисленных ростках;
Как звери, дрогнули дубровы,
А звери стать людьми готовы.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
В свои раздумья погружен,
Мгновенно был я поражен:
Девица проходила мимо,
Меня пленив неизъяснимо.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
Прошла девица в тишине,
На мой привет ответив мне,
И, не разгневавшись нимало,
Своей руки не отнимала.
Что движет мной, не знал я сам;
Не верил я своим глазам.
В тени приветливой лесной
Я понял, что весна со мной;
Увидел я сквозь все покровы:
Богами люди стать готовы[273].
Что движет мной, постиг я сам;
Поверил я своим глазам.

ПОКРЫЛИ НЕБО ТУЧИ

Покрыли небо тучи
В ненастной душной мгле;
Неизъяснимо жгучий
Дул ветер на земле.
Влачился я в печали
Среди моих потерь.
Мольбе моей не вняли.
Что делать мне теперь?
Когда бы разлюбила
Далекий образ мой,
Мне тихая могила
Вернула бы покой.
В разлуке нестерпимой
О чем еще мечтать!
Летал бы я с любимой,
Когда бы мог летать.
И мы бы полетели
В заморский край, на юг,
Когда бы опустели
Осенний лес и луг.
Пленясь весною вечной,
Не зная холодов,
Порхать бы нам беспечно
В цветах среди плодов.
Где сладостны досуги,
Там быстро мирт растет;
У нищенской лачуги
Репейник расцветет.
Встревоженный грозою,
Я сетовал, грустя,
Как вдруг своей лозою
Махнуло мне дитя:[274]
«Зачем ты, друг, роняешь
Горючую слезу?
Зачем на жизнь пеняешь?
Возьми мою лозу!»
Я принял в умиленье
Подарок малыша,
Который в отдаленье
Исчез уже, спеша.
Подумал я при этом:
«Зачем же мне лоза?»
И мне зеленым светом
Повеяло в глаза.
Змеиная царица[275]
Среди травы густой
Могла бы притвориться
Застежкой золотой.
Короною блистая,
В кустах она ползла;
Зелено-золотая,
Кругом светилась мгла.
Моя лоза качнулась
В глубокой тишине,
И чешуи коснулась,
Добыв богатство мне.

ВИЖУ ПУТЬ НАШ БЕСКОНЕЧНЫЙ

Вижу путь наш бесконечный.
Легкомыслен первый встречный,
Утомлен искатель вечный;
Лишь один из всех, беспечный, —
Путник вечный, безупречный.
Время для глупцов — забава
И смертельная расправа;
Однодневка пропадает.
Хоть стихия в споре старом
Вновь грозит своим ударом,
Снова мудрый побеждает:
Время покорилось чарам;
Обуздав его недаром,
Властью мудрый обладает.
Дан богам покой беспечный
В тихой роскоши своей,
Жизнь людская — подвиг вечный.
Власть — забава для людей.