Лечение вирусных заболеваний. Гепатит. СПИД

Невидимые завоеватели нашего организма

Это письмо, присланное к нам в Центр, я приведу почти дословно. Написавшая его женщина не смогла приехать ни на диагностику, ни на очищение. Она врач, и вы, безусловно, почувствуете это по четкому стилю изложения.

«Здравствуйте, уважаемая Ольга Ивановна!

Пишет вам врач: я 18 лет проработала врачом, затем уехала за рубеж. Я очень переживала за каждого больного, за работу, относилась ко всем с душой, никак не защищала свое биополе. Была практически здорова.

А заболела я 2 года назад — после того как лечила зуб , было осложнение – периодонтит, потом все прошло, а через некоторое время появилась узловатая эритема на ногах и возникли проблемы с сердцем. Я обратилась к ревматологам с первого дня болезни и полностью положилась на них как на специалистов. Неделю мне давали гормон преднизолон – стало чуть лучше, сказали, что остальное пройдет постепенно и надо удалить миндалины. Была слабость, но все лето я еще работала, вела в стационаре 30 больных, почти всех тяжелых. В сентябре опять стало плохо, уже и с почками. Короче, в декабре 1999 года из крови высеяли анаэробный стафилококк, получила массу антибиотиков внутривенно, внутримышечно и внутрь. Диагноз – „хрониосепсис“. Болезнь прогрессировала, дошло до гломерулонефрита, перикардита. Меня в таком состоянии гоняли по обследованиям, улучшения не было, а с февраля 2000 года – я на преднизолоне. Как оказалось, он сейчас мне совсем не помогает, только появились осложнения в позвоночнике и ЖКТ. Летом я была на дозе 60 мг/сутки, с августа ее постепенно уменьшали – примерно по 1/4 таблетки в 10 дней. А летом был стул со свежей кровью и острые боли в животе, по-видимому, эрозии – и от болезни, и от гормонов.

Общее состояние ухудшалось, появились боли в животе. С наступлением осени на фоне снижения гормонов у меня опять произошло обострение аутоиммунного васкулита. Мне назначили цитостатик, я принимала его недели три, стало чуть лучше, но появилась инфекция в ногтях, дисбактериоз, заболела печень, да я еще и простудилась. Прекратила прием гормона, еще раз начинала – то же самое.

Те врачи, которые в начале болезни говорили, что я здорова, теперь в глаза говорят, что я неизлечима. А говорили, что здорова, так как не было еще органических изменений, а на коже – больших геморрагий (кровоизлияний – прим. авт.). Я поняла, что надо искать какие-то нетрадиционные методы лечения, и нашла что угодно, даже лечение рака, а по поводу аутоиммунных болезней – ничего. Долго собиралась написать Вам, но меня останавливал страх, что отрицательный ответ отнимет у меня последнюю надежду, а у меня сын 9-ти лет, который говорит, что не будет жить, если я умру. Группа инвалидности у меня до мая 2001 года, но я бы так хотела вылечиться и вернуться на работу!

Коротко опишу свои жалобы и объективные данные.

Жалобы: очень сильная общая слабость, головные боли, боли в глазах, боли в сердце, тахикардия, боли в поясничной области (типа синдрома Рейно + позвоночник), ломота во всем теле, периодически боли в желудке, в области желчного пузыря, поджелудочной железы. В течение 2-х месяцев отечность рук, стоп, боли в области суставов.

Выраженная сосудистая сеть на конечностях. Лопаются мелкие сосуды, при ушибе быстро образуются синяки. Но органических изменений пока еще действительно нет! Только я не знаю, как остановить этот аутоиммунный процесс?

Да, за это время образовались два камня в правой почке, по-видимому, оксалаты: 0,5 см и 0,8 см в диаметре.

Результаты клинических исследований

• В прошлом году определялись антитела к эндотелию сосудов и почечной ткани, циркулирующие иммунные комплексы.

• Мазок из зева – кандиды (дрожжевые грибки) в большом количестве.

• Биопсия кожи подтвердила васкулит (изменение, уплотнение, воспаление подкожных сосудов).

• УЗИ мозга: повышено внутричерепное давление.

• Хронический пиелонефрит, нефрит в фазе неполной ремиссии.

• Синдром Иценко – Кушинга (доброкачественная опухоль гипофиза).

• Дисгормональная спондилопатия (поражение позвоночника).

• Остеохондроз, полиневропатия, синдром Рейно.

• Начальные явления артрита, артралгии.

• Хронический гастрит, панкреатит, медикаментозный гепатит.

• Геморрой. Кандидоз, дисбактериоз.

Клизмы до сих пор не делала – боялась кровотечения.

Голодать мне пока нельзя, так как еще получаю гормоны. Пробовала биоэнергетику. Состояние с каждым днем ухудшается. Начинать опять цитостатики – неизвестно, будет ли эффект, а иммунитет станет еще хуже, сразу активизируется инфекция. Получается замкнутый круг. Я чувствую, что мой организм долго не выдержит этого.

Я даже себя не могу обслужить из-за общей слабости и болей во всем теле. А у меня сын, ему всего 9 лет.»

Как видите, автор письма подробно изложила клинику развития СПИДа. Вирус ВИ проник в ее организм, скорее всего, через необработанные инструменты стоматолога, с чего, собственно говоря, она и начинает письмо. Меня это письмо поразило точностью описания – как будто списано с учебника по СПИДу.

К сожалению, я не имела права ставить диагноз по письму, а следовательно, и давать рекомендации по лечению. Женщина на диагностику ВРД не приехала, и больше никакой информации о ней у меня нет.

Это письмо и все случаи с теми, кто прошел множество медицинских инстанций, где не проявляли настороженности по отношению к ВИ, хотя полная картина заболевания была налицо, и побудили меня к написанию этой книги. С одной стороны, для того чтобы предупредить об опасности заражения ВИ, а с другой – уберечь людей от страха перед безысходностью этого заболевания. Кроме того, книга, доступная широкому кругу населения, – это и наиболее быстрый способ донести информацию через читателей до врачей. Так как при поражении ВИ жалобы при обращении к врачам могут быть различными, ниже я привожу таблицу С. Кинлох де Лоэс[10]. Доктор провела опрос 107 больных, у которых имелось лабораторное подтверждение наличия вируса ВИ в крови. Исследования проводились ею в 1993 году.

При изучении этой таблицы мне невольно вспомнилось, как я впервые столкнулась с реальным случаем заболевания СПИДом. Это было 15 лет назад. Мы, врачи разных профессий, работали по совместительству иридологами в одной фирме. Одна из врачей пользовалась особым уважением пациентов, поскольку, кроме умения разговаривать с людьми, у нее были и обширные знания по иридодиагностике, полученные за рубежом. Она была очень красивой, охотно делилась с нами своими знаниями и была, как говорится, душой всего коллектива. Когда владелец фирмы захотел заменить заведующего отделением своим родственником, она первая заявила, что уйдет из фирмы, если это случится. Мы поняли, что должны поступить точно так же, потому что именно заведующий собрал нас в единый коллектив, дал нам дополнительные знания, защищал от неправомерных нападок скандальных пациентов, всегда был заботлив, чувствуя предел нашей работоспособности, и вовремя прерывал прием, заставляя 5–10 минут отдохнуть. Но до ее решительного заявления у нас, честно говоря, не возникало мысли встать на его защиту. Она напомнила нам о таких чувствах, как благодарность и солидарность.

Вскоре я подалась в «свободное плавание», организовала со своими единомышленниками первый в СССР стационар по очищению и восстановлению организма, массовое диагностическое обследование взрослых и детей с помощью метода иридодиагностики в разных городах, колхозах, совхозах. Через 2 года в один из приездов в Москву я встретилась с заведующим отделением фирмы, в которой работала. От него я и узнала, что после двухлетней болезни, в страшных муках ушла из жизни та самая врач-иридолог.

Со слов сотрудников, заболевание у нее началось с ангины, высокой температуры. Лечение не помогло. Затем – бронхит, воспаление легких. Увеличились лимфоузлы. Потеряла в весе. Температура держалась. Появились боли в животе. Затем заболели почки. Возникли боли в суставах. Изменился состав крови. Красивое лицо обезобразилось кожными высыпаниями. Стал болеть позвоночник. Она еле передвигалась. Никто из знакомых ее не узнавал. Выпадали волосы. Снижалось зрение. Процесс в легких все ухудшался, появились астматические приступы удушья. От нее остались кожа да кости. Лечили ее в самых лучших клиниках Москвы, но в то время настороженности в отношении СПИДа еще не было, поэтому в течение двух лет врачам не приходило в голову проверить кровь на ВИ. Эта мысль возникла слишком поздно – за месяц до ухода ее из жизни. Анализ на ВИ был положительным.

Я была потрясена дважды: первый раз – известием о ее смерти и второй раз – сообщением о ее заболевании СПИДом. Но тогда я еще не предполагала, что мне придется писать об этом, чтобы предупредить и врачей, и НЕврачей о необходимости проявлять настороженность к этой инфекции и во всех случаях, когда диагноз неясен или заболевание протекает атипично, проводить диагностику ВИ. А для более раннего выявления следует направлять пациентов на диагностику по методу ВРД. Практика показывает, что существуют различные пути передачи ВИ и в лечебных учреждениях (см. рис. 2).

Существует опасность передачи ВИ от пациента врачу, от врача – пациенту и от пациента – пациенту. Birnie et. al. описан случай передачи ВИ от пациента пациенту при эндоскопии. По данным Hanson et. al. (1989), риск передачи ВИ при эндоскопии достаточно велик – на 7-ми (35 %) из 20-ти исследованных ими гастроскопах (сразу после обследования больных СПИДом) был обнаружен провирус ВИ. К 1992 г. в мире было зарегистрировано 3 случая (2 – в США и 1 – в Голландии) заражения пациента от пациента при радиоизотопном обследовании.