Штурмовик из будущего-2

* * *

«В течение … апреля на фронтах существенных изменений не произошло». — Фраза, что звучала из репродукторов каждый день могла бы ввести в заблуждение кого угодно, но только не бойцов действующей армии. И хотя летчики и техники по-прежнему продолжали свое обучение во «фронтовой академии», а количество вылетов резко упало, никто не обольщался. Все прекрасно понимали, что скоро опять начнется тяжелая воинская работа. И хорошо подготовиться к ней означало выжить.

Общаясь постоянно с новыми пилотами, Григорий подметил такую закономерность. Первые самостоятельные полеты они выполняли старательно, как учили. Но со временем у каждого из них начинало появляться что-то новое, свое, индивидуальное и о наставлении по производству полетов и словах инструктора забывали.

Этот своего рода переходный период длился примерно с седьмого по двенадцатый вылет. А ведь многие жизненно необходимые умения и навыки еще не отложились в памяти, не стали частью летчика и потому даже самое незначительное усложнение в обстановке или условиях полета было чревато летным происшествием.

В Империи курсанты очень много времени проводили на тренажерах, имитирующих полет и поэтому риск пострадать по-настоящему сводился к минимуму — слишком дорогое удовольствие воспитывать пилота ВКС, чтобы позволить себе потерять его по глупости. Но на Земле, естественно, таких компьютерных симуляторов пока не существовало. Имелись в некоторых летных училищах механические тренажеры, но на фронт они, естественно, не попадали. И приходилось выкручиваться по-другому.

В частности, был такой забавный с виду способ обучения, как пеший по-летному. Что это такое. Курсант, или молодой летчик, идет по специально оборудованному участку земли. На нем воссоздано в миниатюре летное поле и окружающая местность со всеми характерными ориентирами, контрольными и поворотными точками. Ученик движется не спеша, объясняет свои действия на том или ином участке маршрута, решает вводные, которые подбрасывает ему инструктор.

Внешне все выглядит как игра, но на самом деле практически сразу выявляется степень готовности летчика, в памяти у него остаются основные элементы будущих заданий, повышается готовность к преодолению возможных трудностей, с которыми он может столкнуться в воздухе. Очень полезное упражнение. И очень удобно, что проводить его можно практически в любом месте и в любое время.

А потом можно усложнить задачу и отрабатывать условный полет в составе двух, трех экипажей, всей эскадрильей. Смеются окружающие? Ну-ну...

Помимо этого Дивин учил молодых пилотов бегло читать приборы, заставлял их часами просиживать в кабине «ильюшина», отрабатывать умение быстро определять дальность до цели, а стрелков правильно прицеливаться, используя в качестве мишеней взлетающие и садящиеся самолеты.

Товарищи ворчали, злились, но экспат был неумолим. Тот случай, когда во время разведывательного полета он потерял из виду Стеблина, занозой сидел у него в голове. И пусть в том не было его вины, что с того? Мелочь, пустяк, скажете? Для кого как. В небе за подобные мелочи порой приходится расплачиваться по очень дорогой цене.

В начале мая Нарком обороны потребовал усилить борьбу с железнодорожными и автомобильными перевозками в тылу противника. «Удары по железнодорожным составам, нападения на автоколонны... считать важнейшими задачами наших Военно-воздушных сил», — говорилось в приказе. А еще предписывалось охотиться за легковыми машинами.

Тут и дураку станет ясно, что гитлеровцы затевают наступление, а Красная Армия старается всячески помешать этому, срывая перевозки и дезорганизуя работу фашистских штабов — в легковушках ведь не простые солдаты ездят. Григорий, исходя из полученных в училище знаний, постарался бы добавить к этому превентивный удар по вражеским аэродромам, чтобы обеспечить себе превосходство в небе. Но... очень быстро осознал, что в здешних штабах тоже не идиоты сидят.

5 мая личному составу огласили директиву командующего ВВС. В ней прямо указывалось, что необходимо подвергнуть нападению известные немецкие аэродромы. Причем, предполагалось в первый день операции подавить авиацию противника, а в последующие два дня продолжать бить по ней снова и снова. Удары требовали наносить большими группами, обязательно выделяя из их состава некоторое количество самолетов для уничтожения зениток.

Сразу же после получения директивы Батя собрал летчиков под навесом возле полкового КП. Рядом с ним стоял начальник штаба Зотов и командир братского истребительного полка. Значит, будет прикрытие.

— Атаковать будем тремя группами. Штурмуем с разных направлений с минутным интервалом! — сосредоточенно говорил Хромов. На специально установленном стенде висела большая карта с нанесенными маршрутами и всеми необходимыми расчетами. — Исходя из обстановки делаем как минимум три захода. Возвращается каждая группа самостоятельно. На обратном пути вас встретят дополнительные группы «яков». Это понятно? Отлично. Теперь перейдем к деталям операции.

Майор очень подробно изложил очередность взлета групп, порядок сбора в воздухе, объяснил схему взаимодействия с истребителями, показал на карте направления атак и ухода от цели. Чувствовалось, что операция досконально проработана и явно готовилась не один день.

На следующее утро полк подняли затемно. Важно было опередить фашистов, оказаться над целью как можно раньше, ошеломить врага внезапным ударом. Аэродром уже сотрясался от гула прогреваемых двигателей.

— Они спят хоть когда-нибудь? — спросил, позевывая, Прорва, имея в виду техников. — Вечером с аэродрома уходят последними, утром — они на нем первые. В кабинах что ли ночуют?

Дружной гурьбой направились в столовую. Экспату почему-то кусок в горло не лез, поэтому он ограничился лишь стаканом чая.

— Ты чего, Гриш? — остановилась возле него Тая. — Случилось что?

— Да нет, все в порядке, — вяло ответил лейтенант. — Просто аппетита нет. — Он и сам не понимал, что этос ним происходит. Предчувствие беды? Вряд ли. Помнится, когда погиб Малахов, на душе кошки скребли и внутри прочно угнездилась сосущая тоска, а сейчас ничего подобного не наблюдалось.

— Может, заболел? — забеспокоилась девушка. — Сходи к врачу.

— Ерунда, пройдет.

— Кощей, пора! — хлопнул его по плечу Катункин. В середине апреля всему летному составу, кто ходил до сих пор с сержантскими лычками, присвоили звание младший лейтенант и теперь все пилоты щеголяли погонами с одним просветом.

— Прости, — виновато улыбнулся Дивин. Коротко поцеловал девушку и торопливо пошел к выходу.

— Машина к полету готова! — Свичкарь встретил его у самолета. — Все, как часики отлажено, — не удержавшись, похвастался он.

— Спасибо, Миша, — рассеянно поблагодарил его экспат.

— По самолетам! — резанул слух крик дежурного.

Все мгновенно утонуло в реве множества запускаемых моторов. Замолотили воздух лопасти винтов, двинулись на старт штурмовики. Вот взлетела первая группа, следовательно, за ней очередь второй эскадрильи.

— Старшина?

— Порядок, командир!

Поехали. В воздухе быстро собрались, встали на оговоренные заранее места в боевом порядке. Радиопереговоры были категорически запрещены, поэтому действовали исходя из визуальных сигналов, которые подавали ведущие. В их группе таковым являлся Григорий. Как ни кривился комэск, как ни доказывал, что сам способен возглавить атаку, но Хромов решил не рисковать. Дивин, правда, заработал еще один злобный взгляд в свой адрес, но их в виртуальной копилке было уже столько, что одним больше, одним меньше — особого значения это не имело. Пусть себе ярится.

Шли, низко прижимаясь к земле. Маршрут был проложен над малонаселенной местностью, специально, чтобы добиться максимальной внезапности. Вокруг больше никого, только «яки» прикрытия изредка подскакивали к ним, проверяя подопечных, и опять уносились в вышину, мгновенно пропадая из вида.

Григорий примерно представлял, где искать, поэтому безошибочно нашел взглядом самолеты первой эскадрильи, которые заходили на немецкий аэродром с другой стороны практически над самыми верхушками деревьев. Они шли курсом, который никак не мог пересечься с их собственным, но экспат на секунду испытал некоторую озабоченность. А вдруг, кто-нибудь из неопытных летчиков потеряет ориентировку и рванет им наперерез? Все-таки, молодежи в полку хватало. Недавно один такой горе-пилот во время посадки вдруг рванул резко в сторону, едва не врезавшись в ведущего, а столь же зеленый стрелок открыл отчаянную стрельбу по «яку», потому что принял его за «мессершмитт». Беды тогда удалось избежать буквально чудом.

Но нет, на этот раз все обошлось. «Илы» дружно ударили по стоянкам с малой высоты, сбросили бомбы и через несколько секунд за ними поднялись вверх высоченные султаны взрывов, полетели обломки, блеснули языки пламени.

Не успели осесть фонтаны земли и пламени, как пришла очередь атаковать второй группе штурмовиков.

Григорий уверенно направил свою машину прямо на скопление немецких истребителей, которые засек еще издали.

— Бьем «худых»! — скомандовал он своим товарищам, уже не заботясь о сохранении режима радиомолчания. А что, фрицы, наверное, уже и без того проснулись по «будильнику» из фугасок.

Для начала экспат обрушил на «мессов» залп реактивных снарядов, прошелся огненными трассами пушечных очередей, а на выходе из пике добавил бомбами. Самолет мягко подбросило вверх, когда он освободился от лишней тяжести и лейтенант сразу же накренил его, разворачивая для нового захода. Пономаренко тоже не сидел без дела. Старшина азартно лупил по вражеским капонирам, безошибочно отыскивая те гитлеровские самолеты, что не попали под удар.

Вдогонку «илам» потянулись цепочки выстрелов. Но немцы безнадежно проспали их появление и сейчас стреляли разрозненно, бестолково. К тому же, как только они себя проявили, на них коршунами упали машины, выделенные как раз для подавления зениток.

— Опомнились, вояки! — засмеялся стрелок. — Командир, глянь, вон какой-то чудак взлететь пытается.

— Вижу, — отозвался Григорий. Он тоже заметил лобастого «фоккера», что наперекор всякому здравому смыслу пытался подняться в воздух прямо под падающими сверху бомбами. Камуфлированный истребитель бежал по взлетной полосе, ловко избегая воронок. Хм, а ведь, пожалуй, он так и правда взлетит, подумал Дивин, быстро прикинув траекторию движения вражеского самолета. За штурвалом, видать, опытный волчара — ловко прикрылся дымом. Что ж, пойдем, поприветствуем его, пожелаем доброго дня.