Олигарх

— Матушка, я естественно выполню требование Государя и обеспечу вам предписанное содержание. Вмешиваться в вашу личную жизнь я не собираюсь, вы вольны жить так, как считаете возможным для себя. Но у меня к вам есть одна просьба, вернее даже требование, не вступать в отношения с женатыми мужчинам, — княгиня слушала меня, опустив голову, а после последних моих слов её щеки зарделись румянцем. — Особенно я не хочу, чтобы у вас были отношения с генералом Бенкендорфом.

Я звонком позвал лакеев и еще несколько минут мы сидели и молча пили кофе. Уходя из гостиной, княгиня тихо сказала:

— Я вас поняла, Алексей Андреевич, и не буду возобновлять отношения с генералом.

Утро вечера мудренее, примерно с такой мыслью я заснул в первую ночь своего совершеннолетия. Конечно на самом деле я сразу же после «выныривания» считал себя взрослым и по мозгам, то есть по своему мироощущению таким и был. Но для окружающих я был еще шестнадцатилетним юношей. А тут раз, принесли бумажку с подписью одного взрослого дяденьки и я сразу взрослый для всех.

Что делать, как вылезать из нехорошего места в котором мы оказались благодаря родителю, я не знал. Идеи у меня конечно были, но не было маленькой мелочи — денег.

По жизни я был профи только в одном ремесле, в шоферском, особенно то, что касалось дальнобойщиков. Но автомобилями здесь пока и не пахнет. За десятки лет своего дальнобоя где я только не пришлось побывать и чего только не видеть, но это всё дилетантство.

Конечно я знал историю Европы девятнадцатого века, особенно русскую времен Николая Первого и Александра Второго, и без ложной скромности на десять баллов. Но многих подробностей и деталей открытий и изобретения естественно не знал. Вот например моя идея заняться золотодобычей. Где — знаю, видел как устроено это дело в 21-ом веке, но как применить эти знания сейчас, вот вопрос!

Примерно такие вот мысли бродили в моей голове когда я лег в постель, но потом мне пришла в голову мысль про утреннюю мудрость и тут же спокойно заснул.

И действительно утро оказалось мудренее. Не успел я закончить утренний чай, как доложили о генерале Бенкендорфе и на этот раз он приехал именно ко мне.

Вместе с генералом приехал высокий мужчина лет пятидесяти, с такой же лысиной как у Бенкендорфа, непропорционально большим носом и глубоко сидячими злыми глазами.

— Рекомендую, князь, старого верного слугу моего отца, Сергея Петровича Охоткина. Не пожалеете, если возьмете этого человека с собой в поездку по своим владениям, — я был несколько удивлен словам Александра Христофоровича, он говорил о моем предполагаемом вояже по имениям как о решенном деле.

Заметив мое удивление, генерал усмехнулся.

— Доставшиеся по наследству от вашего батюшки многочисленные кредиторы готовы набросится на вас как свора голодных собак. Они бы это сделали и сейчас, но выраженная монаршая милость дает вам защиту от них месяца на три-четыре. Советую вам через неделю отправиться в поездку. А когда вернетесь, Государь примет вас.

Поездка по имениям входила в мои ближайшие планы, но здесь была совсем другая ситуация, как говориться без меня меня женили. Совет генерала это почти приказ. А после его выполнения надо будет явится пред государевы очи и отчитаться. И сопровождающего выделили, что бы держать все под контролем. Интересно, чем вызвана такая забота?

Бенкендорф судя по всему отлично разбирался в людях и умел читать не высказанные мысли. Он сделал жест Охоткину отойти к дверям кабинета и очень тихо сказал, глядя мне прямо в глаза.

— Моё участие в ваших делах проистекает исключительно вследствие искренней дружбы с вашей матушкой. Елизавета Павловна просила меня и я по мере своих сил буду помогать вам, — у меня появилось острейшее желание прекратить наш разговор, не очень приятно когда тебе чуть ни открытым текстом сообщают, что твой отец был рогоносцем, несмотря даже на то, что никаких эмоций ты к нему не испытываешь.

Но тут же мне пришла мысль заставить любвеобильного генерала заплатить за это и я даже моментально придумал как. Через несколько месяцев в России появится Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии — высший орган политической полиции Российской империи и Отдельный корпус жандармов. И первым главноуправляющий или шефом жандармов этих организаций станет генерал Бенкендорф, который будет ключевой политической фигурой первых пятнадцати лет царствования Николая Первого.

Я также знал, что Александр Христофорович скоро станет самым высокооплачиваемым государственным чиновником, но его финансовое положение до самой смерти всегда будет очень шатким в том числе по причине трат на многочисленных любовниц. Насколько далеко зашли его отношения с княгиней Новосильской я не знал, но то, что у них были какие-то особые отношения я отлично понял и решил этим воспользоваться.

Поэтому я смущенно улыбнулся, поблагодарил его и попросил генерала помочь.

— Александр Христофорович, я очень признателен вам за участие и помощь. Если вас не затруднить окажите мне еще любезность и походатайствуйте за моего друга лекаря Матвея Ивановича Бакатина. Я хочу чтобы он сопровождал меня в поездке по имениям и просил его обратиться с прошением о предоставление отпуска.

Говорить больше на эту тему не пришлось. Бенкендорф все отлично понял и тут же ответил.

— Можете планировать свой отъезд хоть завтра, господин Бакатин сегодня же получит отпуск как положено до первого апреля.