Чемпион

Глава 4

18-ого декабря у нас не было игры, поэтому Тихонов провел целых три тренировки. Утреннюю, которая была достаточно короткой, затем дневная после обеда и вечерняя.

И вот после вечерней тренировки, когда команда отправилась отдыхать, он попросил меня зайти к нему в кабинет.

Войдя, я увидел что Тихонов был не один, а с каким-то неизвестным мне мужчиной, который представился как Николай Иванович Русак. Он был первым заместителем председателя Госкомитета СССР по физической культуре и спорту. Должность этого пятидесятилетнего функционера сразу же подсказала мне о чем сейчас Тихонов со мной будет разговаривать. И это предчувствие меня не подвело.

— Семёнов, — начал разговор Тихонов, когда я зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. — Я предлагаю тебе сразу после молодежного чемпионата мира перейти в ЦСКА. Николай Иванович, обещает поспособствовать этому переходу со стороны Госкомитета СССР по физкультуре и спорту.

С твоими родителями сегодня поговорил мой заместитель и они тоже не против переезда в Москву, но решать в любом случае тебе. Скажу сразу, что ЦСКА тебе предлагает очень хорошие условия. Ни одному молодому игроку, мы таких условий ещё не предлагали. Ты, наверное, знаешь, что Сергей Фёдоров, когда переходил к нам, получил однокомнатную квартиру в Москве. А его родители двухкомнатную.

Тебе же мы сразу предлагаем трехкомнатную квартиру для родителей и такую-же тебе, которую ты получишь после своего совершеннолетия. Я считаю, что это будет самым лучшим решением для продолжения твоей карьеры.

Не скрою, в любом случае через полтора года ты попадешь в состав ЦСКА, просто потому что пойдешь в армию. И естественно, что в Свердловске ты службу проходить не будешь. Я тебе сразу же заберу к себе в Москву. А раз уж все равно тебе судьба оказаться в моей команде, то лучше это сделать пораньше.

— А если я откажусь? — спросил я у Тихонова после того, как тот закончил озвучивать свое безусловно очень привлекательное предложение.

— Если откажешься, то совершишь большую глупость, — просто и без изысков ответил Тихонов. — Потому что говорю сразу, когда ты попадешь в состав ЦСКА через полтора года, таких условий у тебя уже не будет и наоборот все будет намного скромнее.

И сразу после армии уйти просто так в какую-то другую команду тоже не получиться. Единственным твоим шансом покинуть мою команду будет остаться на год вообще без хоккея. Не думаю, что тебя это устроит.

— Есть и другие команды, где можно нести службу, — ответил я на этот прямой шантаж, — то же Динамо. Думаю, что руководство МВД будут рады видеть меня в составе московского Динамо и устроит мне службу во Внутренних Войсках.

— Не устроит, — ответил мне на это Тихонов, — поверь моему слову, что даже мысли ни у кого о таком не возникнет. Нападающий Семенов в любом случае будет играть в ЦСКА, — сидящий рядом с Тихоновым Русак тут же закивал, соглашаясь с его словами.

— У меня есть время подумать? — спросил я у Тихонова. — Все-таки это очень серьезное решение и я не хочу его принимать впопыхах. Да, и с родителями в любом случае, мне надо поговорить.

— Конечно, — сказал согласился Виктор Васильевич. — Сколько тебе нужно времени?

— Думаю, что сразу после матча с чехами я вам отвечу, Виктор Васильевич.

— Без проблем, это меня устроит, — ответил тот и на этом наш разговор завершился.

Идя к себе в комнату, которую делил с Игорем, я думал о словах Тихонова. С одной стороны он действительно предлагал мне очень хорошие условия, но с другой, я просто не хотел играть за ЦСКА.

Меня раздражала манера Тихонова как сорока тащить себе в гнездо все, что блестит. Да и если разобраться с точки зрения моей будущей карьеры переход в ЦСКА, при всех своих очевидных плюсах, не так уж и хорош. И всё дело в том, что сейчас-то 1987-ой год. Мне шестнадцать лет, в январе будет семнадцать.

А это значит, что в армию меня призовут только весной восемьдесят девятого года. И когда истекут два года, которые я проведу в ЦСКА, на дворе будет уже девяносто первый. А это значит, что можно будет товарища Тихонова, с его тонкими намеками на толстые обстоятельства, послать далеко и надолго.

Потому что начнется уже Новое время, в котором его диктаторские методы работы мгновенно станут не актуальны. Мне даже не придется идти по пути беглецов типа того же Могильного. И не придется отдавать половину контракта с нхл-овским клубом советским чиновникам, как это делали на заре заокеанской карьеры Федоров и Ларионов.

Я сам смогу распоряжаться своей карьерой и уже в девяносто первом году, максимум в девяносто втором, дебютирую в НХЛ и даже лучше будет, если эти полтора года до армии я буду играть не за ЦСКА, а против ЦСКА.

Уже сейчас боссы заокеанского хоккея обивают пороги всех советских кабинетов, договариваясь о том, чтобы лучшие советские игроки начали пробовали свои силы в НХЛ. И если у нас Сан Санычем получится хотя бы один раз обыграть ЦСКА на длинной дистанции и стать чемпионами Советского Союза, то имея за плечами такой бэкграунд, как хоккеист, который обыграл ЦСКА, являясь лидером команды аутсайдера, то моя позиция на драфте будет очень высокая.

Первым хоккеистом из России, который получил заветный первый номер в лотерее новичков, был Алексей Ковалёв. Если мне не изменяет память, как раз в девяносто первом году. И как мне кажется, у меня есть все шансы заполучить выбор, ну как минимум в первом раунде.

Хотя, на самом деле, я достоин и первого номера намного раньше, чем Ковалёв. Допустим летом следующего года будет драфт, на котором меня выберет какая-то из команд.

И, как я надеюсь, она выберет чемпиона как Олимпийских игр, так и Советского Союза. Ради такого куша, учитывая что отношения между двумя ядерными гигантами теплеют и не по дням, а по часам, боссы одного из клубов НХЛ вполне могут рискнуть высоким номером на драфте.

Так что да, Виктор Васильевич змей-искуситель советского хоккея, как бы вам не хотелось, но Саша Семёнов откажется от вашего очень выгодного предложения.

Правда во всей этой схеме был один единственный подводный камень, который мог повлиять на мою карьеру. Не сказать, что это было очень критично, но неприятно.

Как мне тогда казалось, Тихонов очень мстительный человек. И после моего отказа, вполне может прокатить меня мимо сборной, которая поедет в Калгари. И абсолютно неважно, что я лучший бомбардир первого этапа чемпионата страны, и то, что я возможно буду лучшим бомбардиром на Турнире на призы газета Известия, тоже не важно.

Он может меня просто не вызвать, желая отомстить и поставить на место.

Если мне не изменяет память, то о тренере футбольного Спартака Олеге Ивановича Романцеве в девяностых ходили такие разговоры. Что Романцев, совмещая тренерские посты в сборной страны и в Спартаке, использовал сборную как метод давления на футболистов, которых он хотел видеть у себя в команде. Или ты играешь за Спартак, или ты не играешь в сборной.

Не знаю, насколько это правда, но я читал, что такие разговоры ходили. И Тихонов вполне может пойти по этому пути.

Правда, мне тут же вспомнилась одна фамилия, которую часто говорил и Сан Саныч Асташев и председатель Свердловского Спорткомитета Завьялов — Ельцин.

Борис Николаевич Ельцин сейчас первый секретарь Московского горкома КПСС. И со слов моего тренера и Завьялова, Ельцин пользуется очень большим влиянием. И неравнодушен к Автомобилисту, так как он сам со Свердловска.

Может быть, если использовать этого человека, то удастся смягчить и минимизировать тот вред, который может нанести мне Тихонов. Грубо говоря выставить всё так, что я как бы и не против перехода в ЦСКА, но люди, родившиеся на Урале, болеют за свердловский хоккей и не хотят отпускать своего лучшего игрока в Москву, в стан прямого конкурента.

Да, в принципе такая схема может сработать, но мне нужно в любом случае обсудить этот вопрос с Асташевым. И хорошо, что Автомобилист двадцать второго числа улетает в Швейцарию на Кубок Шпенглера. Молодёжный чемпионат мира ещё не начнётся, а кубок на призы газеты Известия уже закончится.

Я не думаю, что в Молодёжке будут против, если мы со Стасом и Женей поедем в Шереметьево для того, чтобы проводить командую. А мне наверняка удастся переговорить с Асташевым с глазу на глаз и обсудить с ним ситуацию, в которую я попал.