Пустынный вояж

Глава 10

С основой для карты все решилось достаточно просто. Осталось только найти что-то, что поможет нанести на нее рисунок. Вначале хотел просто добыть краску соскребая ее со стен. На стенах этой усыпальницы изображено множество картин, поэтому если я и соскребу часть краски где-нибудь в уголке, не думаю, что нанесу этим большой вред.

Увы, ничего из этого не вышло. Видимо здешние технологии, как-то отличаются от человеческих. Во всяком случае, сколько бы я не скоблил лезвием по камню, кроме небольшого количества пыли у меня ничего не образовалось. Краска, коей нанесены все эти рисунки казалось намертво впечатана в камень на котором были все эти картины, и сколько бы я не скреб, она становится только ярче, из-за того, что я освобождал верхний запыленный слой. Порой вообще, создавалось впечатлени, о многослойной заливке стен, разноцветными растворами. Это было невероятно, но очень похоже именно на это. Поняв, что здесь я ничего не добьюсь, а кучка сероватой пыли вряд ли поможет мне добыть что-то красящее, я задумался, где взять нечто более тёмное. И мне на глаза попалась довольно приличная кучка сажи, или чего-то подобного оставшаяся от сгоревшей паучихи.

Почему-то вспомнился тот факт, что самка паука обычно много больше самца, и мне почему-то подумалось, что этот огромный «черный надувной пуфик» с которым мне пришлось вчера сразиться, может быть только женского пола. А все мелкие паучки, что ткали тенета для ее гнезда обычные работяги-мужики, которые предназначались ей на заклание. Ведь недаром говорят что подобные паучихи съедают своих партнеров после спаривания.

Так или иначе, но сажа вполне подойдет в качестве пигмента решил я. Осталось только найти в чем ее растворить. Воды у меня в достатке, вот только вряд ли краска созданная на ее основе долго продержится на ткани. Как бы не пришлось в какой-то момент гадать что же на ней изображено когда или все размажется, или скорее осыплется. Правильное решение пришло в тот момент, когда я подливал «масло в огонь» в буквальном смысле этого выражения. У меня ведь имеется целый кувшин масла размером в половину человеческого роста. Наверняка за время вынужденного простоя, оно давно превратилось в нечто напоминающее олифу. На вкус я его не пробовал, а по запаху определить не смог. То, чем оно пахло, трудно было отнести к чему-то знакомому. Но с другой стороны та же олифа тоже служит для разбавления красок, почему бы не попытаться растворить сажу в этом масле.

Не знаю, вряд ли сажа растворилась, но я все же получил довольно вместительную плошку скорее очень темно изумрудной, чем черной краски. С другой стороны, полученная субстанция вполне свободно ложилась на любую поверхность, довольно быстро застывала, а после если и слегка мазала руки, то совсем немного. Опять же вспомнилось одно из свойств уксуса, которого у меня было в достатке. Пить его, разумеется не стоило, но вот закрепить краску на ткани можно было попытаться.

И я вооружившись примитивной линейкой сделанной из полоски все того же метала с нанесенными на нее рисками с помощью моего кинжала, примерно равными сантиметровым отрезкам, приступил к копированию карты находящейся на стене. Хотелось бы конечно отметить максимальное количество изображенных на ней объектов. Вдруг когда я отсюда выберусь, мне удастся добраться и до них. Правильно говорил Степаныч о том, что «шило в заднице не утаишь». Но понимая, что подобный подвиг просто не реально осуществить, решил изобразить только ту часть, которая понадобится мне для выхода из пустыни. Поэтому найдя кусок чего-то похожего на мел, нанес несколько линий на стену, как бы отсекая квадрат который мне нужен, и взялся перечерчивать то, что находилось внутри него. С помощью линейки установил примерный масштаб, просто замерив высоту и ширину очерченного квадрата, и сократив их до размеров имеющегося у меня холста. Чтобы не запутаться в размерах, на полу, перед расстеленным холстом выцарапал вычисленное соотношение, которое получилось примерно как 41. И во всей дальнейшей работе, я решил придерживаться именно этого значения.

Работа была очень кропотливой, особенно учитывая то, что рисовать на расправленном и прижатом к полу камнями холсте, приходилось с помощью веточки какого-то кустарника, найденного неподалеку, от усыпальницы, аккуратно обрезанного, тщательно заточенного и слегка расщепленного наподобие ученического пера. Но тем не менее, даже с таким инструментом линии выходили достаточно четкими и вполне идентичными тем, что были нанесены на вытесанную на стене карту. Правда это самописки хватало максимум на час-два работы, а потом приходилось затачивать новую, но учитывая, что торопиться особенно было некуда, приходилось настраивать себя на долгую работу. Конечно все это было очень непривычно, да и раньше я никогда не занимался перечерчиванием карт. Разве что в далеком детстве, когда по географии что-то раскрашивали в контурных картах. Но тогда было значительно проще, ведь там уже было все нарисовано, нужно было лишь раскрасить и написать.

Порой эта работа до того выматывала, что хотелось все бросить и пойти куда глаза глядят. Но успокаиваясь я понимал, что так не пойдет. Я просто не смогу унести на себе достаточный запас еды и воды. А карта все же поможет мне следовать от колодца к колодцу, и пополнять необходимые запасы. Еще проблемы были с сигаретами. Последние сигареты я растягивал сколько мог, порою делая одну две затяжки и туша ее, чтобы через час другой повторить все заново. В итоге имеющейся у меня пачки хватило дня на четыре, или чуть больше. Однажды попробовал закурить найденное пустынное растение, размельчив его до почти порошкообразного состояния, попытавшись поджечь, в какой-то плошке и вдохнуть дым. После того, как мне удалось прокашляться, понял, что лучше не рисковать. По большому счету, я просто накручивал сам себя. Но такая уж у меня натура. Впрочем после того как сигареты закончились, уже через недельку я чувствовал себя вполне прилично, даже не искал по карманам пачку, да и как-то забыл даже об этом думать. Правда все это продолжалось до тех пор, пока мне в руки вновь не попали сигареты. Но до этого момента, было еще далеко.

Примерно на десятый день моего здесь пребывания я до того обожрался рисом и медом, что они, как мне показалось, вот-вот полезут у меня из ушей, и не выдержав подобного издевательства, решил подстрелить хоть что-то содержащее в себе мясо. Будь то змея, ящерица, черепаха или какой-нибудь грызун. Вооружившись и подвесив на пояс флягу с водой, отправился ранним утром на охоту, стараясь не слишком далеко удаляться от усыпальницы, и не терять ее из виду. Заблудиться в пустыне, было проще простого. Непрекращающийся ветерок, тут же заносил мои следы, и стоило спуститься с какого-то из барханов вниз, как сразу же терялась любая ориентация. Пробродив по пескам около четырех часов, заметил какую-то очень большую змею бронзовой расцветки, свернувшуюся кольцами и положившую свою небольшую голову поверх колец своего длинного и мощного тела. До тех пор пока я не приблизился к ней, на расстояние примерно двадцати шагов она совершенно не обращала на меня внимания. Но стоило мне только пересечь невидимую черту, как тут же вскинула голову и зашипела, приняв угрожающую позу. Собственно говоря, заметил я ее именно из-за этого. И если бы не ее предупреждение, пожалуй, эта охота, могла оказаться последней для меня. Тут же ретировавшись на пару шагов назад, увидел, как она тут же успокоилась и положила свою голову на верхнюю часть своего хвоста. От добра-добра не ищут, подумал я. А змея тоже, как я помнил, из прочитанных ранее книг вполне съедобна, хотя и ее мясо имеет несколько непривычный запах. Поэтому вскинув свой карабин, и тщательно прицелившись, я выстрелил. И уже через мгновение от всей души благодарил своих учителей, научивших меня во время пребывания в Дарвине достаточно метко стрелять. Пуля попала именно туда куда я и хотел, разнеся голову твари. Змея от попадания в нее резко выпрямилась, несколько раз дернулась в агонии и опала мертвой. На всякий случай постояв еще около минуты, и видя, что та не шевелится, я подошел ближе, и на какое-то время задумался над тем, что же мне делать дальше.

Примерно трехметровая змея с телом толщиной в ногу взрослого мужчины, оказалась просто неподъемной. Можно было разумеется, попробовать утащить ее волоком за хвост, но и это оказалось довольно тяжелой ношей Тем более, что я отошел уже достаточно далеко от места своего обитания, а тянуть за собою змеиную тушу то поднимаясь, то спускаясь по барханам было тяжеловато. Поэтому решил попробовать разделать ее на месте, утащить с собою столько кусков, сколько смогу, а потом по возможности прийти сюда еще раз.

Ну, когда-то в прошлой жизни, я уже разделывал барана, и даже принимал участие в разделке быка, но змея это было совсем иное. Для начала, ее шкура, с огромным трудом поддалась только на брюхе. Правда после я смог снять все это чулком, примерно так же как сдирают шкуру с барана, но того перед этим подвешивают за задние ноги и спускают кровь. Здесь же, пока я корячился с ее шкурой пытаясь хоть как-то проткнуть ее, за счет жары, а может и не до конца переваренного суслика, которого как оказалось она слопала как раз перед тем как я ее пристрелил, стоило мне только воткнуть кинжал в брюхо, она буквально взорвалась, обдав всего меня своими внутренностями, полупереваренным содержимым желудка и еще какой-то гадостью, из-за чего я долго не мог прийти в себя. В итоге я все таки как-то освободил часть ее туши от всего лишнего и взвалив на плечо, понес «домой» не особенно не опасаясь того, что испачкаюсь. Я был уже до того грязен, что уже было на это наплевать.

Мясо принесенное во дворец, весило больше десяти килограмм, скорее даже приближаясь к пятнадцати, поэтому плюнув на все, я просто больше не пошел за оставшимися кусками, решив, что стоит вначале попробовать как-то съесть это. Если оно вообще будет съедобно. Тем более, что хранить его было в общем-то негде. В бассейн хоть и лилась ледяная вода, но не думаю, что ода могла сохранить мне свежесть продукта, а проводить испытания как-то не хотелось.

Честно говоря, никакого особенного запаха исходящего от принесенного куска, я так и не обнаружил. Мясо и мясо, ничего особенного, в меру жирное, в меру эластичное, чем-то даже похожее на не жирную свинину. Впрочем и на вкус оказалось практически тем же самым. Может на мои рецепторы повлиял тот факт, что я вообще давно не ей мяса? Но как мне показалось, что в вареном, что в жареном виде, вкус у мяса него вполне приемлемый. И даже в какой то степени приятный. Единственное, что мне сейчас не хватало так это соли. Как бы то ни было, а мясо без соли это, все равно что «пиво без водки». Но тем не менее, я был рад хотя бы такому, и пожалел, что ограничился только одним куском.

Половину принесенного, я долго вываривал в ведерке, а вторую, порезав на мелкие кусочки выжаривал на каком-то подносе, взятом вместо сковороды, при этом представляя удивленные лица тех, кому все это когда-нибудь буду рассказывать. Ведь фактически, для всего этого мне приходилось брать не просто кухонную утварь, а посуду, предназначавшуюся для стола местного правителя, наверняка сделанную не из какой-то там банальной нержавейки, а из драгоценного металла, название которого я обязательно когда-то узнаю. Так как масло находящееся в кувшине я использовал только для поддержания огня, жарить приходилось без него. За счет того жира, что находилось непосредственно в мясе змеи. И если бы не отсутствие соли, я бы счел приготовленное лучшим блюдом, которое когда-либо пробовал в своей жизни.