Сортировка. Завод

Глава 13 Пули и двери

Советские праздники, пропитанные идеологией коммунистического общества, превратились в дополнительные выходные, на которые у властей не поднялась рука. И если седьмое ноября стал просто серым выходным днём, то Первомай заблистал новыми красками у части населения. Всероссийский праздник открытия сезона шашлыков в исполнении одних, и день посадки картошки для большинства прочих. Обнищавшее население бросилось сажать картошку везде, кое-кто даже на клумбах многоквартирных домов. Причем по неведомой Фролову причине старались делать это как можно раньше. Словно опасались, что не удержатся и сожрут семенную картошку раньше, чем её закопают. А так в холодной земельке она полежит в сохранности лишнюю пару недель, целее будет.

Семейка Фроловых выкатилась на пикник, в картофелеводы из них никто записываться не спешил. Скромно и безалкогольно, зато с дымком и пострелушками из пневматической винтовки. Её Пётр купил пацанам для обучения навыкам стрельбы. Лёжа на старом одеяле с винтовкой на валике и с папиной поддержкой, четырёхлетние мальчики осваивали первую науку. Воздушные шарики сами себя не лопнут, приговаривал папа, слегка подправляя ствол «Байкала». В отличие от классической однозарядной воздушки, эта модель была полегче, опять же заряжание боковым рычагом позволило без проблем укоротить ствол и приклад. Сказано же — винтовочка детская, так что пусть. Мама тоже приняла участие в истреблении шариков, раз уж она записалась в отряд домашней самообороны.

Место для шашлыка оказалось популярным, хотя и удалённым. В процессе пикника к Фроловым пыталась присоседиться некая шумная компания с алкоголем, бурным настроением и матюками на весь лесок. Петру пришлось вежливо просить их уехать куда-то подальше, где обсценная лексика не будет наполнять лексикон мальчиков.

— Чувак, вас четверо, нас шесть. Демократические принципы как-бы против. Не нравится — валите отсюда. И это я еще не рассказал тебе про то, как мы будет доказывать твою неправоту — если убрать все непечатные слова, речь нежелательного соседа могла бы звучать примерно так.

— Да мне плевать, сколько вас. Положу всех, запихну в вашу же «Волгу» и под обрыв в пруд скачу. Найдут через годик. А к тому времени раки отъедятся. Оно тебе надо? — в качестве аргумента Фролов передернул затвор мгновенно извлечённого Зига. Распахивать полу куртки и светить подмышечной кобурой как герой Бельмондо он не стал. Не та сейчас ситуация, чтоб выпендриваться.

— О как! Газовый в ход пошел. Думаешь, ты один такой резкий?

Выстрел хлестнул по ушам, сзади смелого парня бзимкнул разлетевшейся пластмассой блок задний фонарей. Машина стояла к Фролову боком, он стрелял так, чтоб пуля вынесла фонари наружу. Веселым гражданам стало не до веселья, а еще стало ясно, что пистолет не газовый, а стрелок реально резкий. В полной тишине вся компания покидала ранее разложенные вещички в багажник , игнорируя развороченную корму своей баржи, а потом также молча свалила. Народ решил, что в данных условиях типовые крики про «мы еще встретимся» будут неуместны. Когда в автомобиле, даже таком большом, как «Волга» набивается шесть человек, у пули нет шансов не попасть в кого-то из пассажиров.

— Фролов, это было обязательно?

— Что-то подсказывает мне, что все остальные варианты решения ситуации были бы еще хуже. Кроме одного, где мы бы молча свернулись и уехали куда подальше.

— Ну уж нет! Я предпочитаю, чтобы уехали они! У нас еще не всё съедено. И вообще — день слишком хороший, чтоб всё бросать.

— Лен, так и я о том же. Не драться же мне было с тремя амбалами. С риском получить монтировкой по башке или быть ограбленным. Или без «или» — избитым и ограбленным. Опять же моральная травма пацанам какая. А так они даже ничего не поняли.

— Ты так считаешь? Они достаточно взрослые. Наверняка поняли главное — возник конфликт, который папа решил оружием.

— Мдя-я-я. Но как вышло, так вышло. Пойду еще пару шариков надую.

— Фролов, а ты на самом деле свой пистолет зарегистрировал? Смотрю, носишь его уже в открытую, ничего не опасаешься.

— Прикинь, получилось! Через областное УВД зарегистрировал как наградной за вклад в укрепление обороноспособности Родины. Типа за успехи на соревнованиях по практической стрельбе вручили. Тут в Туле прямо фетиш какой-то. Говорят, именно здесь в СССР зародился новый вид военно-прикладного спорта. Съезжаются теперь уже со всего бывшего СССР на полигон и лупят из пистолетов во всё, что движется или еще не упало. Вот и я, выходит, поучаствовал.

— Да уж. «Тула веками оружье ковала. Стала похожа сама на ружьё» Мне в клубе сказали, в историческом фехтовании тоже Тула оказалась впереди планеты всей. Первая настоящая команда здесь появилась. И этот их гуру по истфеху, Милославский, был у них тренером. Кстати, он сам из Новоузловска родом.

— Ха, так это его отец у нас ревизором когда-то был. Я его не застал, но что-то такое рассказывали. Кажется.

Лена стала уже чуть ли не экспертом в вопросах фехтования. В свободное от детей время она нашла адрес штаб-квартиры фан-клуба тульской команды по историческому фехтованию и пришла туда с неумолимой решимостью наносить пользу и причинять добро за деньги желающих. Ею было заявлено, что клубу несказанно повезло заполучить в свои ряды настоящую швею со стажем более десяти лет из самого Новоузловска, где она два года проходила стажировку в цеху по пошиву исторического костюма. Народ впечатлился и пошел на сотрудничество. Платное.

В конце марта Фроловых-младших родители оформили и первый раз отвели в детский сад. Оказалось, что ближе к развалу страны народ, предчувствуя ситуацию, почти перестал рожать. В результате, места в садах были. Мало того, садики начали потихоньку закрываться ввиду отсутствия воспитанников. Так что проблем с устройством детей в сад не было. Если бы не один момент. Тот садик, в который пошли Фроловы, назывался «У ёлочки» и был ведомственным. Заведующая сказала, что в соответствии с политикой администрации в сад принимают детей работников Конструкторского Бюро Приборостроения, которому принадлежит садик.

— А еще мы готовы принять детей родителей, внесших заметный вклад в развитие сада. — Пётр напрягся, но поинтересовался.

— И в чем нуждается садик, чем я могу помочь вашему уважаемому учреждению? — Оказалось, заведующая спит и видит, как бы кто рукастый сваял на территории домик из полудюймовых труб, которыми засыпан их подвал. Видимо, вклад какого-то предыдущего папы.

— «На это я пойтить не могу!»

— Хотите посоветоваться с шефом? — поддержала шутку собеседница.

— У вас есть годный материал, у меня руки и инструмент. Так зачем убивать время и ресурсы на какой-то невнятный домик? Давайте я сварю вам джип!

— Настоящий?

— Почти. Ездить не будет, но в остальном…

— А давайте!

И в первую неделю апреля Фролов отпросился сам, взял с собой в качестве помощника Юрку Янкина, и они рванули строить автомобиль. Не то «козлик», не то «Виллис» в итоге получился не просто похожим, а прямо вот автомобилем! Еще и четыре старые покрышки Пётр подобрал на свалке и присобачил на своём законном месте. Заведующая осталась довольна, дети стали ходить в садик.

Кстати, в процессе оформления Фролов выяснил профиль организации, владеющей садиком. Это было нетрудно — все стены были увешаны фотографиями продукции, рекламными буклетами и изображениями перспективных разработок. Ну да, КБП оказался ведущим бюро по разработке оружия. Как стрелкового, так и ракетного высокоточного. Вот такой детский садик.

А на второе мая была запланирована акция по отстрелу собак. Руководил операцией начальник локомотивного депо — квадратный здоровенный мужик с сомнительным юмором и неизбывной тягой к охоте. На Фролова, выросшего среди настоящих лесов и древних гор, он посматривал с завистью и вызовом. Ему вообще было неприятно, что внезапно вокруг него нарисовалась куча народа, знающего об охоте не по наслышке, мало того, имевшего настрел, несравнимый с его тульским. Кемеровский десант чуть не весь был из охотников, даже недавно пришедший начальник службы эксплуатации оказался уральским охотником. Обидно!

Пётр тактично не влезал в разработку боевых действий против собак, оставаясь на роли простого исполнителя, чем примирил Осипова с действительностью. На операцию начальник депо взял красивый бокфлинт двенадцатого калибра. По-простому говоря, двухстволка-вертикалка была в резном ореховом ложе и смотрелась дорого. При взгляде на ТОЗ-21 Фролова Осипов только хмыкнул неодобрительно. Больше никого с нарезным не было. Машины охотников собрались в шлаковом отвале загодя. Курили, нюхали неизбежную вонь сероводорода, травили байки в ожидании тепловоза.

— Кто-то собак стрелял уже? Трудное дело, мужики — инструктировал командующий — Она сука такая час назад рвала какого-нибудь прохожего, а как твоё ружьё увидела, так всё! Вместо потомка гордых волков ссущаяся трясущаяся шавка. И глазки такие жалостливые… вот как они понимают, даже необстрелянные?

— Точно! Идешь по деревне с ружбайкой, из-за забора на тебя бросается вокодав лохматый, вот прямо сейчас перемахнет и рвать будет. А ружьё скинешь, прицелишься — сразу в комочек скатывается и в будку нырь! У собак на генном уровне записана боязнь стрелка с оружием. Ладно, боятся камня, в них пять тыщ лет кидают камнями, но ружья появились лет триста назад!

— Собака — она как человек. Но ниже его. И должна подчиняться. Или хотя бы уступать. А чуть начала скалиться и первой агрессию проявлять — нахрен такую псину!

— А я на охоте свою добивал — кабан порвал. Лежит такая, всё понимает и ждет. Мол, действуй, хозяин, я всё понимаю.

— Ну ты хоть душу не трави! Я свою старую тоже застрелил, не дал усыплять. Она у меня охотница, а не комнатная какая. Ей честь погибнуть от пули.

Под эти «бодрые» разговоры приехал тепловоз, народ загрузил баулы в кабину, а сам встал на площадке с обеих сторон. Ехали как в клипе «Этот поезд в огне» группы «Аквариум». Тем более, что кругом стелился вонючий дым и неподалеку краснел откос, на который только что вылили шлак, а по сути расплавленный камень и стекло. Уже были сформированы четыре пары охотников, распределены секторы зачистки, у старшего каждой пары через плечо болталась рация. Берцы, патронташи, ножи и ружья — прямо войсковая операция. Сюрреалистичности добавляли красные каски и сигнальные жилеты — без каски по заводу ходить нельзя, а на оранжевых жилетах настоял Фролов. Все знали его помешанность на охране труда, более того, вынуждены были признать — вероятность лупануть по товарищу в жилете ниже. Фролов вообще вещал, что и на охоте надо бы в таком жилете ходить. Типа, все звери дальтоники, им пофиг на оранжевый цвет. В доказательство вспоминал лису и тигра. Народ мычал, пытался найти аргументы против такого нелепого вида, но не находил ни одного.

— Нет, так-то ты прав, но пацаны не поймут.

— Зато вместо кабана не подстрелят. Ни твои, ни чужие. В оранжевый силуэт за кустами никто не шмальнёт.

— Если бы от этого была польза, то все бы ходили в жилетах таких.