Пустынный вояж

— Все примерно так и было. И кувшины с едой и вином, которое превратилось в уксус, рисом и медом. Последний, правда, был больше похож на камень, но тем не менее, я сумел его расковырять. Масло тоже имелось в наличии, правда я до этого никогда не видел ничего подобного, поэтому не рискнул употреблять его в пищу, но благодаря рису и меду, я все-таки выжил. А еще там на одной из стен, имелся вырезанный из камня барельеф с картой материка. Именно благодаря ему, я сумел определить место своего нахождения, затем срисовать какую-то часть карты и найти выход из пустыни, двигаясь от одного колодца до другого. Единственное, чего я там не нашел так это драгоценностей. За исключением полного сундука с черными опалами, ничего подобного там не имелось, как не имелось и никакой ткани или одежды.

По некоторым причинам я решил не говорить о том, что у меня есть кое какие вещи взятые там. И как оказалось, был полностью прав.

— А сундук?

— Вот как раз сундук и стал камнем преткновения. — Грустно произнес я.

— После того, как мы с Эльзой перетащили его в фургон, девочка долго не могла оторваться от свалившегося на нас богатства. Дело в том, что это были не просто камни. Это были уже отполированные опалы, и действительно они были настолько красивы, что оторвать от них свой взгляд было очень трудно. После того, как сундук был загружен в фургон, мы вначале собирались еще раз наведаться в Усыпальницу, чтобы посмотреть, есть ли там еще что-то ценное для нас. Но так как Эльза не могла оторваться от разглядывания камней, идти пришлось мне одному. Вот только стоило мне углубиться во внутренние комнаты дворца, как я услышал рев мотора грузовика, а когда выскочил из усыпальницы, увидел только оседающую пыль поднятую колесами уехавшего автомобиля. Похоже, камни, затмили разум девочки, и она решила, что справится сама, со свалившимся на нее богатством. Правда несколько дней назад, я обнаружил свой грузовик разбитым и полностью разграбленным. Похоже, девочка нарвалась на бандитов, потому что я видел в моторном отсеке несколько пулевых пробоин и передние колеса были разорваны в клочья.

— Странно, она ничего об этом не говорила. Сказала, что у нее кончился бензин, и ей пришлось выходить пешком, а грузовик пришлось бросить на краю пустыни.

— Дня за четыре до ее побега, мы случайно наткнулись на старое ранчо. Я могу при необходимости показать это место на карте. Да и проехать туда в принципе проблемы не составит. Оно в общем-то было пустым, если не считать трупа какого-то старого мужчины, похоже умершего от старости, а в гараже я обнаружил грузовичок «Форд Т» 1912 года выпуска. Сам грузовик был разобран, но в сарае, где он находился имелась полная бочка с бензином. Я счел возможным залить ее себе. Таким образом, наши баки были полны. А по моим подсчетам полные баки обеспечивали пробег порядка двух тысяч километров. Другими словами с таким запасом топлива можно было пересечь материк поперек. А уж с его центра, где она меня бросила, можно было добраться куда угодно. Тем более, что в машине имелась карта, компас, и я учил Эльзу всем этим пользоваться.

— Кстати, я не совсем понимаю другого. — Продолжил я. — Зачем она вообще появилась в Дарвине, если как вы говорите она была не одна, а с мужчиной. Ведь наверняка в этом случае она сохранила, хотя бы частичный доступ к тому сундуку, что мы с нею нашли.

— По ее словам она носила вашего общего ребенка. А по законам нашей страны, в случае гибели отца, она вернее ваш общий ребенок, имеет право на сбережения, оставшиеся от одного из супругов. При этом не важно был ли зарегистрирован брак, или вы жили, не оформляя отношений в церкви. Весь Дарвин видел, как вы уезжали из города вдвоем. Поэтому никакие иные доказательства вашего отцовства не потребовались.

— Какой ребенок? О чем вы говорите? Я был близок с нею всего один раз.

— Иногда достаточно даже этого.

— Да, согласен, но дело в том, что перед самым побегом, у нее наступили женские дни. Насколько я знаю, это противоречит зачатию.

— Вы сможете это доказать?

— Вряд ли. Но ведь как-то доказывают отцовство.

— Увы, сейчас это довольно сложно. Разве что ребенок будет похож на кого-то другого. Ну или мать признается во лжи, что маловероятно.

— Стоп. Но ведь, она уже однажды солгала, когда объявила о моей смерти.

— Вот это и настораживает.

— Может, стоит устроить очную ставку, или захватить ее врасплох, заставив таким образом признаться во лжи?

— Я как раз и думаю об этом, но пока не могу ничего обещать. В принципе, ввиду следствия она как раз и находится под домашним арестом, в доме миссис Чепмэн, ее бывшей опекунши. А вот ее спутники пока гуляют на свободе. С другой стороны, даже если ее вина не будет доказана, вы потеряете только часть своих средств на возможно вашего общего ребенка, если разумеется не найдется доказательств иного отцовства. Так как вы живы, то ни о какой передаче этому ребенку всех сбережений не идет и речи. Я бы посоветовал вам не появляться в ближайшее время в Дарвине. Будет гораздо лучше, если какое-то время, вы поживете здесь, у вас есть доступ к своим сбережениям?

— Да у меня сохранилась чековая книжка и водительские права. И еще. Когда я обнаружил свой разграбленный грузовик, то случайно нашел свой разорванный на куски паспорт среди мусора. Можно ли его как-то восстановить?

— Несомненно сэр. Будьте уверены здесь не будет особых проблем, тем более, что ваша личность подтверждена. Но вам все же лучше пока не появляться в Дарвине. Когда это будет возможно мы вам сообщим.

Офицер со Степанычем уже собирались было откланяться, как я задал еще один вопрос.

— Во время похода по пустыне, я нашел место, точнее ручей с рассыпным золотом. Можно ли как-то оформить этот участок на себя и начать его добычу?

Степаныч, только услышав об этом, сразу же загорелся. А после того, как увидел образцы имеющиеся у меня, сказал, что сделает все возможное, чтобы наш прииск заработал в самое ближайшее время.

Я конечно согласился с такой постановкой вопроса. Кроме того указал на карте точку, где мною был обнаружен разбитый корпус моего грузовика, а так же место усыпальницы, где я провел почти месяц готовясь к выходу из пустыни. Правда много позже, оказалось, что на месте усыпальницы находится бесконечная пустыня, и даже если что-то там и было, что раскопать сейчас все это просто нереально.

Мой грузовик был найден там, где я это и указал, а проведенная экспертиза, каким-то образом доказала, что в тот момент, когда грузовик обстреливали, за рулем находилась Эльза. Что послужило этому доказательству, я так и не понял. Там были приведены довольно заумные заключения, но главное было достигнуто. Девочка призналась, что действительно ее обстреляли бандиты, и потом около двух недель она провела в банде, сожительствуя с главарем разбойников. Тогда же она и случайно призналась в том, что ее условия в банде были просто ужасными, особенно в первые дни, когда приходилось удовлетворять желания очень многих партнеров, из-за чего у нее начались внеплановые кровотечения.

На вопрос же, почему она в таком случае утверждает, что отцом ребенка является Михаэль Вольф, та просто разрыдалась, поняв какую ошибку она совершила, рассказав об этом. А чуть позже появился и я. К тому времени, были арестованы и главари банды, которые и уговорили ее побороться за оставленное мною «наследство», обещая что если все получится как нужно, оставить ее в покое.

Как итог все получили по заслугам. Разве что сундук с опалами хоть и был найден, но отошел государству, как культурная ценность. Я в принципе не настаивал ни на чем, прекрасно понимая, что если на это наложило руки правительство, ничего добиться попросту невозможно. Это было в России, это случилось и здесь. К тому же я даже не числюсь гражданином этой страны, и потому никаких прав на это не имею.

С одной стороны, мне ничего не досталось из найденного клада, с другой, у меня сохранились кое-какие вещи найденные в усыпальнице и вовремя положенные в одну из сейфовых ячеек моего банка, о чем никто не подумал вспомнить. А я и не настаивал. Тем более, что найденный мною прииск, вскоре заработал на полную силу. И найденное там золото прикрыло имеющиеся у меня драгоценные находки.