Император

Глава 14

Известив монголов, я через папского легата отдал крестоносцам приказ о наступлении. Сам же вызвал своего нового комита ликвидаторов, решив поставить перед ним непростую задачу — Аль Хаким, в твое подчинение переходит подразделение моих ликвидаторов, которые наверняка смогут научить твоих ассасинов чему-нибудь новому. Твоя задача — под видом купцов проникнуть в Золотую Орду и организовать устранение жены хана и его детей, вообще всех близких родственников, причем эти зверские убийства должны вести к Абаке-хану, как — это ты должен сам придумать и воплотить в жизнь, причем сам Менгу-Тимур должен в порыве ярости бросить свои тумены на Абаку. По силам тебе такая задача, Аль Хаким?

— Вполне по силам, господин! Не сомневайтесь, Золотая Орда вся до единого воина поднимется на Хулагуидов, вы будете мной довольны!

Встретившись с Абакой-ханом, я продолжил свою игру — Могучий хан! Мои люди при ставке Менгу-Тимура донесли мне о состоявшейся встрече Менгу-Тимура с Борак-ханом и Хайду-ханом, которые заключили союз против Хубилай-хана, решив полностью стать независимыми от его воли и выступить вместе против него при удобном случае. Так же эти трое предателей готовятся забрать твои земли! Неплохо бы известить великого Хубилай-хана, что-бы он был готов к нападению и при получении от тебя известия направил бы тебе помощь. Я тоже помогу тебе, хан и при нападении на тебя крестоносное войско выступит на твоей стороне! Своих людей, переданных тебе для захвата крепостей, я забираю, а это тебе подарок в знак нашей дружбы — я передал хану булатную саблю, богато отделанную золотом и драгоценными камнями. Хан минуты размышлял, затем сделал знак своему слуге и тот передал мне золотую пайцзу шириною в ладонь и длиною в пол-локтя, на которой иероглифами был написан его приказ: «Кто её имеет в руках, тот может приказывать что хочет, и это делается без замедления».

— Прими, Арман! Я ценю твою дружбу и ты с помощью этой пайцзы всегда потребуешь помощь у моих воинов!

Два месяца потребовалось хорошо охраняемому каравану с дорогими тканями и персидскими коврами на то, что бы добраться до столицы Золотой Орды. В дороге Аль Хаким сначала предъявлял охранную грамоту самого Папы, а затем серебряную пайцзу самого Менгу-Тимура, которую византийскому императору удалось получить через князя Галицкого. Ночами на караван пытались несколько раз напасть разбойники, но все они в итоге достались воронам и диким зверям.

Сарай-Бату протягивался вдоль левого берега реки Ахтубы на пятнадцать километров, город окружали многочисленные поместья и усадьбы, городские кварталы. В Сарай-Бату проживало около семидесяти пяти тысяч человек. Население было многонациональным: здесь жили монголы, кипчаки, черкесы, русские, булгары, византийцы. Каждая этническая группа селилась в своём квартале, где было всё необходимое: школа, церковь, рынок, кладбище. В городе имелись кварталы ремесленников: гончаров, ювелиров, стеклодувов, косторезов, литейщиков и кузнецов. Дворцы и общественные здания возводились из обожжённого кирпича на известковом растворе, дома рядовых жителей — из сырцового кирпича и дерева. В Сарае действовал водопровод из керамических труб и канализация, сделанная из деревянных труб, были многочисленные фонтаны и восточные городские бани. Дав бакшиш смотрителю ханского дворца, Аль Хаким продемонстрировал свой товар, не идущий в сравнение с подобным товаром, которым торговали другие купцы по различию ассортимента.

Менгу-Тимур-хан встал как всегда рано, первым делом обойдя свой дворец, проверяя как работают его слуги, ища повод для их наказания. Во дворце было больше тридцати комнат, в некоторых были установлены печки каны, на которых можно лежать. Стены внутри покрыты изразцами с сусальным золотом, каким русские кроют купола церквей и расписаны персидскими стихотворными строчками. Пол тоже выложен изразцами с шестиугольными кирпичными плитками. Не найдя к чему придраться, Хан остановил свой взгляд на ковре, который был немного изношен и не требовал срочной замены, однако повод был найден. Обрадовшись, Хан вызвал своего смотрителя дворца и отстегал его плеткой — Немедленно прикажи заменить все ковры во дворце! И чтобы мои ноги буквально в них утопали!

— Слушаюсь, о великий Хан! Я как раз собирался закупить персидские ковры у торговца, только вчера прибывшего в Сарай! У него просто замечательные ковры, но и стоимость их такая, будто ковры ткали из золота!

— Немедленно отправляйся к купцу и без ковров не возвращайся, я, великий Хан Улуса Джучи, могу себе позволить любые ковры, но постарайся конечно же сбить цену на его товары!

Аль Хаким встретил вернувшегося царедворца почти как Хана, постоянно кланяясь и предложив тому холодного шербета и восточные сладости, а затем показал все ковры, которые были в его караване. Отобрав пару десятков ковров, после продолжительного торга смотритель дворца купил еще тканей и купец со своими людьми лично доставил во дворец приобретенный товар. Ковры разнесли по комнатам, где их и раскатали, купец при этом внимательно запоминал расположение комнат, однако на женскую половину его не пустили, но двери, которые вели в покои Олджай-хатун, купец сразу отметил в своей памяти. Сам Хан соизволил лично указать на ковры, которые украсили его покои.

На пятый день после этого после удачной охоты дворец гудел как улей, все приближенные и близкие родственники отмечали до поздна, пока наконец захмелевших батыров не растащили по многочисленным спальням. Хан проснулся от воплей ужаса — орали несколько служанок, которые решили навести уборку и обнаруживших многочисленные труппы. Рядом с головой Хана торчал кинжал из его коллекции, пробивший послание на хорошей китайской бумаге: "Ты еще жив только потому, что ты должен признать мое право на Кавказскую Албанию — это моя территория!

Хан с трудом преодолевая головную боль, вышел из своей спальни, приходя в ярость от вида луж крови и трупов с перерезанным горлом. Перед спальней жены Хан споткнулся о труп старой служанки, бывшей с его супругой с самого ее детства. В голове помутилось и Хан рухнул навзничь.

После похорон Хан отправил гонцов в самые дальние концы своего Улуса собирать воинов для мести убийце своих близких.

Великий Хан монголов, был еще не стар, ему всего-то было пятьдесят пять лет. Если считать Монгольскую империю в то время в целом, его царство простиралось от Тихого океана до Чёрного моря, от Сибири до Афганистана. Хубилай сменил своего старшего брата Мунке на посту кагана в десять лет назад, но ему пришлось воевать со своим младшим братом Ариг-Бугу в гражданской войне, которая продолжалась четыре года. Каган готовился к завоеванию династии Сун, отступившей в Южный Китай, но послание Абаки-хана разъярило его эго — на его власть покусились поганые собаки, которых следует наказать по законам Тэмуджина. И он пока отложит завоевание всего Китая и сам лично возглавит поход на предателей. Кто-то решил, что он ослаб, но их ошибка будет дорого им стоить! Он, настоящий чингизид и сможет утвердить свое право на власть!

Объединенные армии крестоносцев и монголов прошли как коса смерти по султанатам северной Африки, полностью уничтожая мусульманское население, оставляя после себя только трупы. Через Гибралтарский пролив корабли переправили часть войска крестоносцев из порта Сеуты к Альхесирасу, откуда началось вторжение в султанат Насридов, правивших Гранадским эмиратом. Города Басу, Гуадис, Гранаду взяли после кровопролитных штурмов, так как византийский император отозвал своих умельцев из армии крестоносцев, решив показать заносчивым рыцарям, чего они стоят без помощи Армана Первого. Хорошо хоть король Кастилии и Леона подготовил все для взятия крепостей.

Когда же крестоносцы обратились к легату Папы с просьбой о окончании похода, то им было озвучено послание Папы — «Воинство Христово! С уничтожением нашего непримиримого врага в Палестине и его логова в Африке ваша миссия не может быть закончена, пока над Европой висит повторная угроза нападения орд кочевников. Следующим шагом в этой войне должно стать устранение нападения Золотой Орды, чьи победоносные войска прекрасно помнят в Европе, Орда уже планирует вторжение и ваша задача — успеть помешать их планам. Союзниками нашими опять выступят монголы Абака-хана, пусть они режут друг друга! Оставьте сильный гарнизон в Александрии, который должен организовать возведение новых укреплений и ремонт старых, всю армию крестоносцев необходимо собрать на территории Польши, где воины смогут отдохнуть и провести ремонт амуниции, сменить раненых коней на здоровых и боеспособных. На императора Византийской империи возлагаю непростую и почетную миссию — обеспечение беспрепятственного прохода богомольцев к Гробу Господнему. Иерусалимское королевство должно стать частью Византийской империи, титул короля станет наследственным титулом императора Византии. С нами Бог!»

В июле в Константинополь по моему приглашению прибыли король Кипра, король Франции, мой дядя Карл, ставший королем Сицилии и Неаполя с супругой Маргаритой Бургундской, мой брат Великий магистр тамплиеров, король Венгрии и царь Болгарии. Вместе со мной их встречали мои приемные родители, которые решили насовсем остаться в Константинополе, тем более я даровал Альфонсу титул деспота, а Жанна почти каждый день проводила пару часов в обществе Папы и Патриарха, приобщаясь к их святости.

После посещения банного комплекса, в котором опытные массажисты привели тела могущественных повелителей до состояния полного расслабления, умаслив затем тела маслами, всех одели в римские тоги и провели в закрытый внутренний двор, выполненный в стилистике древнеримских домов. В центре атрия находился бассейн для стока дождевой воды, попадавшей туда через отверстие в кровле. В атрии журчал фонтан, окруженный колоннадой, помещение было украшено бесценными древнегреческими статуями, а росписи стен изобиловали картинами сражений римлян на суше и на море. Для высоких гостей вокруг прямоугольного накрытого стола стояли плетеные кресла-качалки, выполненные по образцу моего будущего, на которые были уложены тонкие подушки, набитые овечью шерстью.

— Угощайтесь, господа! Я пригласил вас обсудить подготовку к нападению на Орду. Властители Болгарии и Венгрии должны помочь армии крестоносцев поставками продовольствия. Я думаю, что взаимные обиды должны быть забыты — именно ваши земли окажутся первыми на пути монголов.

Константин Первый Тих искоса взглянул на меня, он еще не остыл от обиды, нанесенной ему моими войсками.

Я не дождавшись ответа, продолжил — Никто же не хочет впасть в немилость нашей матери церкви и быть отлученным от ее лона?

Царь Болгарии отрицательно покачал головой — Я выполню волю Патриарха и Папы! Извините, но я устал с дороги, прикажите проводить меня в свои покои!

Я позвонил в колокольчик и отдал приказ слуге — Проводи нашего гостя в его помещения!

Перекусив и выпив вина, через полчаса не выдержал Белла Четвертый, буквально засыпающий в удобном кресле, после его ухода я обратился к тем, кто так желал получить корону Иерусалима — Дядюшка Карл и достопочтенный Гуго! Я прошу вас не держать на меня зла — эта корона, которую против моей воли возложил на меня его святейшество, слишком тяжела. Выгоды от ее обладания крайне мало и я согласился только потому, что от нашего союзника я получил право повелевать его войсками, что намного облегчит мне управление этими землями. Да, мы сейчас разбили всех мусульман, но на место убитых со временем придут новые завоеватели, с которыми придется схлестнуться ни на жизнь, а насмерть. Я всегда буду верным союзником тебе, Гуго! Никто не посмеет претендовать на твою власть на Кипре, пока я жив. Мой брат, Жак де Моле, насколько я знаю, стал твоим другом, прошу — прими и мою дружбу!