1938: Москва

1938 М-13

— Вектор?

— Сто тридцать пять. Держитесь мористее! Мы видим их в оптику.

— Дог вызывает Чарли, готовность ноль

— Шарло понял, готовность ноль — донеслось сквозь скрежет

Серебров закладывает пологий вираж, проводя самолет между скалами.

Океан внизу покрыт мелкой быстрой волной, разбивающейся о подножия каменных островов. Причуда природы — в нескольких километрах от берега, из моря торчал целый лес серых утесов-столбов, будто идущий строем парусный флот в мгновение ока превратился в расчерченный сеткой косых уступов камень. От взбитой у подножия пены до зеленой шапки кустов и кривых деревец на верхушке в каждом таком «корабле» было больше полукилометра.

Где-то на верхушке одного из них с рацией сидит человек Сяо Хуань и наблюдает за горизонтом в тридцатикратный бинокуляр. Его загодя доставили туда автожиром, и он уже почти отыграл свою роль в спектакле, который сейчас подойдет к самой интересной сцене.

— «Черное небо», через десять секунд пароль черное небо!

На север от островов, между ними и берегом под невысокими облаками, не торопясь идет транспортный «Марк VIII» — двухсотметровая сосиска горчичного цвета. Стандартный «тропический» оттенок полевой формы Британской империи, да еще подвыбеленный жестоким местным солнцем, с боков украшен трехцветными британскими кокардами, тоже потрепанными солнцем и временем.

Цеппелин как пастушьи собаки, по паре с каждого бока, ведут четыре «Болтон-Пола» тип 99: двухбалочные истребители с соосными толкающими винтами, а над самой сосиской — похожий на букву «Т», тяжелый двухдвигательный «Бристоль Бэджер», главное оружие которого — турель с двумя сверхтяжелыми пулеметами калибра.70. Истребители идут на своей минимальной скорости, тогда как дирижабль выжимает почти максимум.

Справа, почти незаметный на фоне воды из-за темно-изумрудной окраски, мелькает «уильям-кольт-370» Голуа. Он тоже крутится между островами-столбами, которые мешают британским пеленгаторам обнаружить его самолет. Флагман Сяо Хуань «Императрица Цы Си» держится пока за дальним мысом, так, чтобы его не могли засечь.

— Черное небо! Черное небо!

Это означает, что на дирижабле заработали на полную мощность генераторы, заполняющие весь коротковолновый диапазон шумом. Отныне и на ближайшие пятнадцать минут, а если не сгорят контуры — то и дольше, все в окружности десятка километров от «каменного флота» будет отрезано от коротковолновой связи и не сможет никого позвать на помощь. Серебров потянулся к тумблеру и проверил короткие волны — да, адовый треск, вой, хрюканье и писк помех. Взвел рычагами обе пары пулеметов.

— Дог — Чарли, черное небо!

«Мокё» Сереброва и «кольт» Голуа вырвались вверх как два камня из катапульты. Тут же с верхушки одного из островов дала единственный залп осколочными ракетами заброшенная туда ночью при помощи автожира легкая зенитная установка.

Выжимая всю мощность из двигателя, Серебров нацелился на крайний левый «болтон-пол». Вилообразный силуэт плавал в кольце прицела, стремительно увеличиваясь в размере. Он атаковал британца из «слепого пятна» спереди-снизу на встречных курсах.

Весь расчет был на панику, бардак в эфире и секундную дезориентацию, которая позволила бы нанести первый удар. Ракеты, обогнав стремительно набирающие высоту истребители, рванули плотными облаками черного дыма. Две с недолетом, а две — достаточно близко для того, чтобы один из англичан шарахнулся в сторону.

План сработал: тяжелый «бристоль» начал переваливаться с крыла на крыло, летчик пытался осмотреться и понять, откуда угроза.

«Болтон-пол» заполнил собой все кольцо, Серебров сильнее сжал рукоятку и в два коротких нажатия гашетки нашпиговал британский истребитель металлом изо всех стволов. Он успел увидеть, как цели отлетел какой-то кусок и рванул ручку еще круче на себя. «Мокё» затрепетал, угрожая срывом, по вставшему вертикально полу кабины посыпался песок, перегрузка мягко ударила в живот, потяжелели локти, потянуло назад и вдавило в плечи голову.

Он сработал ручкой и педалями, когда его вынесло метров на триста выше дирижабля, почти без скорости парируя срыв и выкручивая истребитель вправо, чтобы упасть вниз для второго удара. Назад-вправо — чисто, назад-влево — на фоне густо-аквамаринового океана жирный черный хвост.

— Шарло — Догу, есть один

— Дог — Чарли, у меня тоже

Крутя головой, Серебров пытался разглядеть атакованный им истребитель. Нету. Нету. Слева просвистела желто-белая струя. Кажется, опомнился стрелок «бристоля»… Педали… Осмотреться…

Так, вот Голуа, разворачивается.

Один «болтон-пол» наконец-то очнулся, резко перекинулся через крыло и устремился за «кольтом».

— Дог — Чарли, у тебя гости…

— Понял, вижу.

Главное сейчас — не дать британцам начать действовать совместно с дирижаблем, уходя под защиту его турелей и затягивая время.

Перевернув «мокё», Серебров увидел на аквамариновом фоне горчичную спину дирижабля, над ним — плюющийся пулеметным пламенем «бристоль» и светлый, над океаном, крест отворачивающего вправо второго «болтон-пола». Ошибочка. Надо было нырнуть под «сосиску» и выскочить с другой стороны, под прикрытием батарей дирижабля и турели тяжелого истребителя. А уже затем, используя превосходство в скорости, играть роль борзой, загоняющей наглый «мокё» в пасть к мастиффу, роль которого сыграет «бристоль».

Так, вот первый атакованный истребитель, позади «сосиски». Не жилец. Потерял скорость, идет со снижением, вихляясь, судя по следу — пробита система охлаждения. Он загнал второй «болтон-пол» под капот и открыл заслонки двигателя, чтобы, пользуясь моментом, охладить мотор.

Серебров недооценил противника: второй британец, заметив угрозу, бросил самолет скольжением влево и почти ушел из-под удара. Очереди «мокё» лишь царапнули по кончику крыла. Серебров тут же прекратил атаку на уровне своей несостоявшейся жертвы, выровнялся, выскочил за счет накопленной энергии выше и начал новый заход на атаку. «Болтон-пол» каким-то дьявольским пируэтом вывернулся в обратную сторону, погасив скорость и хлестнул по противнику очередью. Мимо — малинового цвета ливень трассеров из его шести пулеметов проскочил далеко впереди за правым крылом. Красиво, но неправильно, скорость потрачена. Размашисто двигая ручкой, Серебров пошел на ножницы, прием, который, если у оппонента не хватает ума сразу разорвать взаимодействие, обычно приносит победу тому, кто начинает его первым, да еще на более легкой машине.

Раз — истребители, оставляя за кончиками крыльев белесые струи, начертили свой первый икс.

Два — «мокё» за счет меньшей нагрузки на крыло начал выигрывать, разворачиваясь круче, ревущий соосными винтами хвост британского истребителя пронесся точно над кабиной японской машины.

Третий икс должен был стать решающим и закончиться очередью на проходе, но британец, едва Серебров начал заводить его в прицел, снова перевернулся кверху брюхом и бросил машину отвесно вниз. Так, этот временно вышел игры, надо выравниваться и осматриваться, основную задачу никто не отменял.

На дирижабле наконец-то очнулись и сыграли тревогу: вокруг воздушного корабля частокол из красных и сиреневых нитей трассеров. Стрелки на всех шести турелях заняли свои места, но толку пока маловато, палят в белый свет как в копеечку…

Где «бристоль»? Так, вот он, пытается выйти на подходящий для турели угол относительно «мокё». Интересно, он видит… нет, не видит. Сзади, полыхая как рождественская елка, двумя.40 и двуствольным.50, на него идет Голуа. Брызнул в стороны плексиглас, несколько пуль, кувыркаясь, ушли рикошетом от бронеплит, из левого двигателя вырвался огромный язык рыжего пламени, переходящий в жирный черный хвост.

— Шарло — Дог, этот готов

— Вижу. Отворачивай вправо, и резко на меня, сзади «лайми».

Самолет с «павлиньими глазами», несмотря на то, что в его крыле отчетливо виднелись полощущие краями дыры, упорно пристраивался за «кольтом» луизианца. Серебров наклонил нос и, проскочив над самолетом Голуа, дал заградительную очередь. Вряд ли в британца попало больше чем 2–3 пули — атака на косых встречных курсах не оставляет тому, кто открывает огонь, почти никакого времени. И, если стреляет хоть мало-мальски грамотный летчик, почти никаких шансов тому, в кого стреляют. Он обернулся, чтобы посмотреть на результат: объятый пламенем, рвущимся из-под капотов, «болтон-пол» метеором шел по дуге вниз. Отлетел сброшенный фонарь, Серебров почти с облегчением увидел раскрывшийся купол.

— Вот ведь… не понимает, что дырявое крыло это приглашение вон из боя…

— Дог — Чарли. Где-то внизу еще один.

— Шарло — Догу, не вижу.

Он опустил на левый глаз черное стекло — посмотреть, не зайдет ли британец от солнца. Нет, пусто.

— Дог — Чарли, видишь его?

— Шарло — Догу, нет. Нет, стоп, вижу. На четыре часа от меня, набирает высоту.

Серебров обернулся через левое плечо. Да, вот он.

— Понял, атакую. Забирай выше, прикрой меня.

— Прикрываю…

С последним истребителем все вышло почти в лучших джентльменских традициях САСШ: когда под огнем четырех пулеметов из британца полетели клочья, он счел за лучшее выпустить шасси («сдаюсь!») и отвернуть к берегу.

— Дог — Чарли. Готово, я с ним договорился.

— Да, я видел. Пристраивайся ко мне, будем обдирать «цеппелин».

— Дог — Сяо, начинаем второй этап.

— Слышу вас, удачи…

Из-за мыса поднялись два автожира и начала неторопливо выходить вся в разномастных латках, с определенным успехом заменяющих камуфляж, «Императрица Цы Си».

Голуа, не обращая внимания на летящие со стороны дирижабля трассеры, выпустил последовательно три дымовых ракеты — красную-зеленую-красную. Обычный пиратский сигнал: «Прекратить сопротивление, машины стоп и никто не пострадает!»

С британской «сосиски» на это ответили ливнем трассеров и залпом из сдвоенного легкого ракетомета на носу.

— Дог — Чарли. Я предупрежу их еще раз, а потом причешем…

Несмотря на то, что два истребителя могли раздеть любой «цеппелин», риск все-таки был: дирижабль мог поглотить полный боекомплект истребителя и худо-бедно продолжить движение. А вот для истребителя близкое знакомство с одной из шести огневых точек дирижабля, не говоря уже о попадании ракеты, могло оказаться фатальным.

Серебров вынул из расположенного на правой стенке кабины патронташа два заряда, открыл лючок и выпустил их в сторону британцев. Красная и оранжевые дуги прочертили небо — «Внимание! Ваш курс ведет к опасности!», последнее предупреждение перед тем, как открыть огонь.

Надо отдать должное британцам, они ответили точно так же, как и на предложение Голуа.

— Шарло — Догу. Они исчерпали свой лимит везения. Раздеваем «сосиску», на рожон не лезем.

«Мокё» и «кольт» разошлись в разные стороны, развернулись и пошли на дирижабль. Серебров с дальней дистанции изрешетил колпак ракетомета и, уходя от верхней турели под дирижабль, пропорол почти в упор гондолу правого переднего двигателя.

— Шарло — Догу. Я снял двигатель, турель и у них больше нет верхнего руля поворота. На следующем заходе, если они не заткнутся, я обработаю им весь борт. Займись двигателями.