Тонкие грани. Том 5

Глава 188

К приходу Феи меня уже вовсю полоскало в туалете. Весь чай, который я насильно в себя влил, теперь под напором, как из брандспойта, выходил обратно. Это отбило даже мысли о том, что я хочу закинуться. Теперь всё, о чём мог молиться, так это чтоб меня поскорее перестало выворачивать наизнанку.

— Джек? — её немного удивлённый голос я услышал даже из туалета. — А Томас…

— Его полощет.

— Я здесь! — громко отозвался я, и меня тут же вырвало. Выходила уже одна желчь, желудок от постоянных рвотных позывов болел, будто его рвали. Господи, пусть это закончится уже…

— Понятно… — мне оборачиваться даже не надо было, чтоб понять — Фея заглянула в туалет. — Как ты?

— Я думал… я думал, что будет в разы легче, — честно признался я. — Что я спокойно перетерплю что желание, что физический… — пришлось несколько секунд помолчать, чтоб ничто не вылезло обратно. — Что психический дискомфорт. А меня уже одними неприятными ощущениями ломает.

— Но ты, я так понимаю, не двенадцать часов назад принял наркотик, верно?

— Шестнадцать… — я устало повернул к ней голову. Хотелось лечь прямо здесь, на полу в туалете, прямо на кафель. Вообще плевать теперь на всё, лишь бы не тошнило. — Это у всех так или меня одного так крутит?

— У каждого немного по-разному, но в основном у всех одно и то же. Мою дочь тоже очень сильно ломало. Она иногда так истошно кричала, будто из неё кости на живую вытаскивали.

— У тебя есть дочь? — удивился Джек.

— Была. Томас, можешь встать?

— Да… — я с трудом поднялся.

Мышцы болели так, будто я всю ночь занимался усиленно спортом и теперь они забиты молочной кислотой. Их неприятно тянуло и хотелось двигаться, чтоб сгладить эффект, но от движения меня неслабо так тошнило. А ещё мурашки теперь не проходили, будто меня всегда пробирало. Если верить тому, что я знаю, станет ещё хуже.

Когда я встал, то практически сразу начал чихать. Причём не один или два раза, раз двадцать, так сильно, что заболел нос, а мне даже не хватало кислорода, чтоб сделать нормальных чих. Просто содрогался всем телом. Не сразу понял, что меня всё это время поддерживал Джек, не давая упасть.

— Чувак, будь здоров, ты тут не простудился? — похлопал он аккуратно меня по спине.

— Это естественная реакция, — Фея провела пальцами по моей коже, после чего достала телефон и посветила фонариком в глаза.

— Зачем?

— Реакция на свет, — пробормотал я вместо неё Джеку. — Ну как, есть?

— Уже нет. Идём, ляжешь.

— Не хочу. Сейчас, меня тошнить перестанет, и немного похожу. Мышцы аж сводит.

— Это нормально.

— Да похуй, что нормально! — рявкнул я, схватив её за руку. Секунду смотрел на неё и отпустил. — Прости, меня аж пробирает от всего.

— И это тоже нормально. Очень скоро ты можешь ещё и на людей начать бросаться с кулаками.

— Дочь так делала? — догадался я.

— Да, — кивнула она. — Идём.

Меня усадили на кровать, после чего дали какую-то таблетку и достали шприц с ампулой.

— Таблетку под язык. Она частично облегчит тягу принять новую дозу.

— Заменитель какой-то? — покрутил я белую таблетку в пальцах.

— Да, можно и так сказать, — пробормотала она, набирая из ампулы жидкость. — Подменит собой наркотическое вещество и поможет не сильно мучиться. Это, грубо говоря, переходное вещество между наркотиком и препаратами, которые являются их противоположностью.

Вообще, если честно, мне кажется, что Фея соврала мне про двенадцать часов. Раз уж она смогла достать препараты, то смогла бы достать и те, что провели бы детоксикацию сразу, и мне не пришлось бы тут ломаться двенадцать часов. Зачем она это сделала? Может хотела посмотреть, действительно ли я хочу бросить наркотики или чтоб я на себе почувствовал, что такое ломка? А может у неё просто таких лекарств нет. Кто знает, что у неё творится в голове и как есть на самом деле.

— А ампула? Что в ней?

— Чтоб больно не было. Сейчас то, что ты чувствуешь — не самое страшное. Будет в разы хуже. Твой организм будет требовать наркотик, и это должно будет купировать боль.

— Обезболивающее, иначе говоря.

— Грубо говоря, да.

— Ты каждый раз говоришь: грубо говоря, — заметил я. — А если точнее?

— Потому что расписывать фармакокинетику всех препаратов, что у меня есть, я не хочу, да и ты не поймёшь.

— Кинетику чего? — не понял Джек, который наблюдал за приготовлениями.

— Фармако-кинетика, — по слогам повторила она.

— Фармокинетика, — повторил Джек.

— Нет. Фарма-ко-кинетика.

— Фарма. Ко. Кинетика, — смог он выговорить. — А чё это?

— Это то, как лекарства действуют в организме. Как впитываются, на что влияют, как влияют, как взаимодействуют с другими веществами.

— Муть какая-то, — поморщился он, а я задал вопрос.

— Фея, ты врач?

— Не врач, я была медсестрой, ещё во времена, когда картеля не было, — ответила она и сделала укол в пятую точку. Надо сказать, что я его даже и не заметил, всё тело сводило так, что он просто терялся на фоне. — Была медсестрой в порту.

— Значит, ты присоединилась к Соломону по знакомству?

— Я обеспечивала со своей стороны надзор за товаром в первое время. У меня были знакомства на уровне лаборантов и медсестёр в медицинской лаборатории, поэтому я могла проверять товар куда более качественно и тщательно.

— А ты местная? — спросил Джек.

— Нет, мои родители беженцы. Из штатов.

— Искали лучшей жизни? — хмыкнул он.

— Нет, мою мать ещё девчонкой в контейнере привезли для продажи.

— Для продажи?

— Проституция, — пояснил я. — Молодых девчонок провозят для проституции.

— Провозили, — поправила меня Фея. — Бабочки развязали лет десять назад с бандами из-за этого войну. Трупов было столько же, сколько несколько месяцев назад, но те отказались от этого бизнеса. В тот момент…

— Не хочу прерывать твою возможную будущую трогательную историю, — пробормотал я, — но мне бы хотелось знать, когда подействуют лекарства.

— Скоро. Через полчаса тебе должно будет полегчать. Не полностью, но саму ломку и тягу притупит в значительной мере. Но это только на опиаты.

— В смысле? — покосился я на неё.

— Опиум. С него будет ломка, в первую очередь физическая. Главное — избежать её, а вот с кокаина ты можешь и сам слезть. Потому что в первую очередь эта зависимость… — она постучала себя по голове пальцем, — здесь.

— А лекарствами нельзя?

— Незачем нагружать, — пожала она плечами, пряча свой инструментарий. — Не беспокойся, скоро тебе полегчает.

Но мне не полегчало. Совсем не полегчало. Лекарства не подействовали или же имели эффект, но такой маленький, что я его даже и не чувствовал. К концу первых суток моё состояние стало только хуже, и все симптомы, что у меня были, усилились многократно. Пришло окончательное понимание, что такое настоящая ломка. Всё, что до этого было — лишь детские игры, которые ничего не стоят. Я бы такое пожелал только врагам вместо пыток.

Но если на конец первых суток мне казалось, что хуже быть не может, то на вторые я понял, что сильно ошибался — они стали для меня адом. Самым настоящим и беспробудным, который обещал продлиться ещё несколько дней. Теперь я понимаю, почему наркоманы с трудом бросают. От таких болей ты перестаёшь соображать совсем. Я бы сравнил это с тем, что тебе молотком ломают суставы и кости, выкручивают их и пытаются оторвать. Весь спектр боли, не говоря уже о мышцах, которые буквально рвутся.

Я пытался встать, чтоб немного размяться, так как физическая нагрузка немного снижала боль, однако стоило попробовать сползти с кровати, и сил не то что встать, залезть обратно не было. Кости, мышцы, голова — всё болело так, что слезились глаза. Постоянно тошнило. Сердце билось как сумасшедшее, и я чувствовал глазными яблоками давление изнутри. Было так жарко, что всё тело обливалось потом. А в животе всё скручивалось в узел из-за спазмов.

Казалось, что организм разваливается.

— Фея… мразь… ты же сказала, что лекарства подействуют… — прохрипел я. Даже говорить тяжело, челюстные мышцы и суставы болят так, будто туда засунули битого стекла. Кажется, я немного терял связь с реальностью.

— Тебе должно было помочь, — она стояла прямо надо мной.

— Не помогло, блять… господи… меня сейчас разорвёт…

— Это ломка.

— Завали рот, Фея. Я знаю… знаю, что это ломка… — я схватился за голову, так как мне казалось, что голова вот-вот лопнет. — Как же больно, блеять… господи…

Единственное, что меня теперь интересовало — наркотики. Я не говорил это вслух, но внутри буквально кричал, что мне нужна доза. Хоть чего-нибудь, даже если это будет долбаный «крокодил», от которого гниют мышцы.

— Всё не настолько и плохо, Томас, — спокойно произнесла она.

— Да как не плохо?!

— Лекарства купируют часть боли.

— Говори на человеческом! — рявкнул я. — Я не заканчивал мед, мне непонятна половина слов! Чтоб даже в таком состоянии мне было понятно!

Мне хотелось забить её до полусмерти за то, что она такая тупая. Одно её лицо меня неимоверно раздражало и бесило. Ненавижу эту суку… убью её, убью нахрен, но только когда станет лучше…

Весь мир вокруг меня теперь был до ужаса раздражающим и ненужным. Все казались врагами, людьми, которые только и ждут, чтоб лишний раз насолить мне, напакостить, пока я в таком состоянии. И ломка, это долбаная ломка — лишь часть их плана, чтоб подпортить мне жизнь. Они завидовали мне, вот в чём причина. И если не могут убить, то пытаются хотя бы так отыграться, мрази. Возможно, изначально они и собирались так поступить, все они. Ведь даже будучи наркоманом, я был куда дееспособнее, чем сейчас, когда похож на овоща.

И все эти мысли сводились к одному — мне нужны наркотики. Чтоб избавиться от боли, мне нужно хотя бы немного наркотиков. Просто один раз, чтоб перестать мучиться. Разве я много просил? Я не против бросать, но и мучиться не хочу так сильно! Матерь божья, да я словно на пытках! Это не бросать наркотики! Это мучить человека! Нахер мне не сдалось это!

Мне нужно хотя бы немного, немного того или иного. Да хотя бы чего-либо…

— Лекарства перекрывают часть боли, — продолжила Фея. — То есть тебе ещё не так больно, как могло быть.

— Спасибо! — прорычал я. — Я сейчас обосрусь от радости!

— Ну, это тебе ещё только предстоит. Сутки на третьи или на четвёртые у тебя будут спазмы в животе.

— У меня уже спазмы!

— Это ещё не спазмы, — покачала она головой. — Пока не спазмы.

— Завались, Фея… — прохрипел я и заплакал от новой волны боли. — Вколи мне что-нибудь! Да хоть тот же морфий, блин!

— Не могу. Вернее, я только недавно ввела обезболивающее, а вот морфий… ты действительно хочешь этого?

— Конечно же нет! — заорал я. — Не смей давать мне наркоту!

Но в голове я кричал немного иное: «Конечно же да! Давай мне эту наркоту!».

— Потерпи, я поищу что-то более сильнодействующее, — произнесла мягче она.

— Я умру…

Мне было не стыдно плакать. Если это хоть как-то облегчит состояние, мне не стыдно этим заниматься.

— Не умрёшь.

— Твою мать… я уже придумал тысячу причин закинуться… — прохрипел я сквозь зубы. Просто у меня свело судорогой челюсть. — Если… если меня окончательно накроет, и я поеду мозгами, даже если буду приказывать…