Чужие здесь не ходят

* * *

И что теперь делать? – лихорадочно соображал сотник, глядя, как мертвую голову Преслава с хохотом водрузили на воткнутое в землю копье… Затем рядом воткнули еще две сулицы, так же – наконечником вверх. Для кого предназначались они – догадаться несложно.

«Спокойно! Спокойно, сэр Майкл…»

Три раза подряд Михайла глубоко вдохнул… выдохнул… Сейчас не до ярости – соображать требовалось быстро, и голова должна быть холодной. Тупая ярость – делу не подмога, наоборот…

Преславу и Лудьке, увы, уже ничем не помочь. За них можно только отомстить – позже… Но есть еще девчонки – вот их-то нужно выручить. Любой ценой…

«Соображай, сэр Майкл! Быстрее!

Да что тут соображать! Во-первых, подобраться поближе… Скоро рассвет – край неба уже наливался пожаром. Светало. С одной стороны, хорошо, с другой – не очень: желтые отблески костра терялись в светлеющем небе. Однако Ермил не дурак – наверняка все уже вышли на поиски, рыщут вдоль реки. Надо дать им сигнал! Жаль, что сволочи эти быстро так успокоились… Больше не вопят… Надо, чтоб завопили – резко, яростно, громко! И тут способ есть – правда, весьма опасный… Впрочем, река здесь рядом – вот она… Еще бы какой-нибудь камень… или корягу… ага, вот эту… подойдет…»

– Хо-о-рс! – воздев руки к небу, вновь заорал главарь. Яромир… так его звали. Ярый – охочий – до мира… Ну да, ну да – ярый… Только не до мира – до смерти!

– Хо-орс! Прими наши жертвы, отче!

– Прими наши жертвы! – выкрикнули остальные.

Кто-то поднес атаману секиру… Гнусно ухмыляясь, главарь поправил закинутую за плечо бороду и, подойдя к распятой на песке Костомаре, с глумливым хохотом занес топор…

Но вот теперь уж точно ждать нечего!

Михайла с детства (с этого детства) метал ножи не хуже любого циркового. Вот и сейчас метнул – очень даже ловко…

Приподнялся в траве… Оп!

Пронеслось, сверкнуло отблесками костра острое лезвие. Стремительное и неотвратимое, как внезапная атака ядовитой змеи!

Словно прыгнувшая змея, брошенный нож ударил атаману в шею! Прямо в кадык…

Потоком хлынула кровь. Лиходей дернулся, застыл… выронил секиру, захрипел… и, схватившись за горло, мешком повалился наземь.

Остальные разбойники на миг впали в ступор… И тотчас же завопили, завыли, забегали…

Сотник швырнул в реку подвернувшуюся под руку корягу…

– Вон он! В реке! – вскинув голову, заорал тот самый молодой парень, что принес голову Преслава. – Что стоите? Теперь не уйдет! Живо! За мной!

– Лови гада, лови!

Разбойники с воплями бросились в реку. Вода забурлила от тел…

Миша же подскочил к девчонкам… Бросился к ближайшей – Костомаре, перерезал вторым ножом путы… Обернулся на внезапный шум… Подкравшийся сзади злодей – длинный рыжебородый мужик – упал, схватившись за голову и обливаясь кровью. Кто-то треснул его камнем… Лана! Хитрая половчанка уже освободилась сама!

– Просто выжидала…

– Так, девы, бежим! Туда, к вербам… Костомара, можешь идти?

– Я и головы могу резать! – угрюмо выдохнула вдовица.

– Вон они! Убегают!

Беглецов почти сразу заметили. Разбойники выскочили из реки и тотчас же бросились в погоню!

– Теперь – в ракитник… – обернувшись, Михайла едва сдержал улыбку. Та еще компания – какой-то босяк и с ним две грязные голые девки!

– Там пересидим…

– Надо уходить! – уже в ракитнике выдохнула Лана. – Здесь нас скоро найдут. Тем более – светает.

– И куда же мы побежим? – Костомара пришла в себя быстро – еще бы, рефлексировать нынче было некогда. – Лес близко, да… – вдовушка отвела рукой ветки. – Но перед ним луг. А там нас достанут! Не успеем, Миш…

Между тем позади уже вовсю трещали кусты, слышались крики…

– А может, пожечь все, а?

– Я те пожгу! Ищите.

– Светает… – половчанка опасливо взглянула на небо.

Ох, девчонки, девчонки – и досталось же вам! Расцарапанная кожа, окровавленные босые ноги… о другом уж и говорить неохота. Хорошо хоть, головы оттяпать не успели. Впрочем, еще ничего не кончилось…

– Бежать-то сможете? – повернул голову сотник.

– Да сможем… – Костомара хмыкнула. – Жилы ж не перерезали… Так, меж ногами только жар… да и больно…

– Ничего! Пробежимся – пройдет, – недобро прищурилась Лана. – И куда бежим? К лесу?

– Погодите малость…

По всем прикидкам Михайлы, Ермил с воинами уже должен быть где-то здесь, рядом.

Покусав губу, молодой человек вдруг улыбнулся и, приложив руки к губам, закричал коростелем…

Вдова уставилась на сотника с недоумением, Лана же обрадованно кивнула. В золотисто-карих, вытянутых к вискам глазах ее вспыхнул лучик надежды. Да что там лучик – уверенность! Именно ее, эту уверенность, излучал сейчас Михаил. Старался как мог – и у него получалось. В полном соответствии с наукой управлять. Что бы ни случилось, при любых обстоятельствах, перед лицом подчиненных начальник должен быть уверен и непоколебим. Быть! Или хотя бы – казаться.

На опушке леса тоже закричал коростель! В ответ. Да Михайла и не сомневался, по всем прикидкам свои уже должны быть здесь, уж точно не прошляпили бы поднявшуюся бучу.

Первые лучики солнца выплеснули на вершины деревьев сусальное золото, вспыхнули в облаках, сверкнули в высокой траве алмазные россыпи росы.

– Ладога! – выкрикнул сотник.

Чего уж теперь прятаться?

Выкрикнул и тут же получил ответ:

– Туров! Господин сотник… ты?!

Выскочил, выбрался из высокой травы Ермил…

– Слушай приказ, парень…

Полученный приказ был конкретен и краток. Выслушав, воин исчез в траве…

Миша повернулся к девушкам:

– Делаем все по моей команде! Быстро – вперед. К лесу!

– Так нас же… – дернулась было вдова.

Сотник пресек жестко: ударил ладонью по губам, скривился:

– Я сказал – вперед!

А вот половчанка и не пыталась возражать, лишь видно было, с какой радостью вспыхнули ее степные глаза – Лана прекрасно поняла все!

Выскочив из кустов, беглецы рванулись к лесу… Их путь лежал через луг с одуванчиками и высокой росной травою…

Враги, конечно, заметили!

Загоготали, заулюлюкали:

– Вон они, вон!

– Теперь не уйдут, гадюки!

С яростной радостью лиходеи бросились следом! Как же это славно – преследовать бегущего врага! Ах, в самом деле – славно…

– Живьем! Живьем брать!

– Слева заходи, слева!

– Ужо потешимся… Ско-оро…

– Мужика – бей! Колыпа, давай сулицей!

– Окружа-ай!

Миша скосил глаза… Догонят. Слишком уж их много. Вон, уже бросились наперерез…

– Падаем! – на бегу приказа сотник. – Живо!

Девчонки нырнули в траву как подкошенные. Сотник упал рядом… Ударила по щекам таволга, пастушья сумка защекотала нос… Со свистом пролетела над самой головою сулица… Значит, не всех собирались брать в плен. Или уже все равно было?

Приподняв голову, сотник глянул назад…

Глумливо хохоча, враги быстро приближались… Только вот сразу пятеро словно вдруг наткнулись на невидимую струну! Наткнулись. Споткнулись, полетели кубарем… Короткие арбалетные болты с чавканьем впивались в тела.

Вражины не сразу сообразили, что происходит.

А на опушке уже слышалась команда:

– Заря-жай! Стрелять по готовности…

Пока одни заряжали, другие метнули сулицы. И тоже – не даром!

– Пли!

И вновь просвистели стрелы… Упали в траву враги… У кого-то была ведь и кольчужка – не спасла… Еще бы!

Сообразив, наконец, что что-то пошло не так, разбойники замедлили бег… переглянулись… и дружно бросились врассыпную. Кто-то даже повалился в траву, пополз…

По всем прикидкам, осталось их куда меньше дюжины…

Миша поднялся на ноги.

– Господин сотник… – подскочил Ермил и вдруг сконфузился. – Ой, девы…

– Меч мне! Или что там у вас есть?

– Тесак, господине…

– Давай тесак… Так! – сотник быстро принял командование на себя. – Двое с девами здесь. Остальные – за мной, к ладейке… И помните – нам нужны пленные! Хотя бы один, два…

Быстро спустившись к реке, ратники устроили засаду. Прямо здесь в камышах, у ладьи.

Долго ждать не пришлось. Наверху, на склоне, затрещали кусты – спускались к ладейке разбойные рожи. Двое здоровенных угрюмых мужиков в коротких кольчужках – успели уже надеть…

– Бей! – сотник помнил о возрасте своих воинов. Пытаться взять в плен таких бугаев? К чему рисковать?

Пронзенные стрелами, лиходеи рухнули в песок… рядом с убитым главарем, лысым, с длинною черною бородищей… Интересно, он и вправду волхв? Ладно, узнаем…

– Вон еще двое! – углядел Ермил, указав на скользнувших по склону парней, отроков самого растерянного вида. Один, кстати, был тот самый, что принес голову Преслава… Что ж…

– А вот это наш контингент! – Миша поудобней перехватил тесак. – Ермил – со мной… Остальным – убивать всех, кто покажется. Хватит нам и этих. Лучшее – враг хорошего.

– Гнеслав – за меня остаешься.

– Есть! Заря-жай! Товсь… Слушай мою команду…

– Мой – левый, твой правый.

Выскочив из укрытия, ратнинцы быстро распределили врагов. Будущих пленных.

Юные лиходеи тоже выхватили мечи… Правда, владели они ими – так себе. Видать, не свои клинки – трофейные или, куда хуже, ворованные…

Ермил просто вышиб меч из руки врага – одним резким ударом! Мише же пришлось повозиться чуть дольше…

Удар! Удар! Удар!

Выхватив меч, враг с ходу рванул в атаку! От первых двух ударов Михаил уклонился, справедливо не надеясь на прочность своего тесака, а вот следующий – скользящий – отбил, и сам перешел в контратаку.

Ударил… отскочил… упал на левое колено и быстро нанес укол – в бедро. Уж что достал… Этого хватило.

Меч – не шпага, не рапира и не сабля, никакого изящного фехтования с ним не выйдет, да, собственно говоря, и не фехтовали им – рубили, кололи… берегли! Чем меньше ударов – тем лучше. Желательно вообще – один. Наповал! Тем более владение мечом было четко заточено под щит – ударил, отскочил – подставил… Без щитов же все кончилось очень быстро. Кто более ловок – тот и победил…

Закровавилась на бедре рана. Теряя кровь, враг еще пытался отбиваться, но быстро обессилел и просто сел в песок, не выпуская из руки меч… Побледнел, закатывая глаза…

Наклонившись, Миша вытащил клинок из ослабевшей руки юного лиходея… и восхищенно щелкнул языком. Однако добрый меч! Из тех, что называют романскими. Им пользовались рыцари и князья. Светлый клинок длиной чуть меньше метра, с долами – вовсе не для стока крови, а ради укрепления клинка и облегчения веса. С заметным сужением кромок – центр тяжести сдвигался ближе к рукояти, что делало удар не столько сильным, сколько точным. Уменьшенное навершие не мешало руке, длинная рукоять очень удобна… Этот меч больше для всадника, рыцаря – не для пешего. Славный меч! Откуда такой у разбойника? Откуда угодно. Может даже – прямо из кузницы. Где такие куют? В Новгороде, Ладоге, Смоленске? На клинке, впрочем, надпись – вкованной проволокой – «Одята-коваль». Одята – однако, меч-то фирменный! Наш, но сделанный по западным крестоносным лекалам. Импортозамещение, однако, – ну да…

– Славный трофей! – подойдя, зацепил Ермил. – Такой немерено стоит… – Юноша внимательно осмотрел клинок. – Одята… Кажется, это мастер из Новгорода. Я как-то видел подобный меч… Булатный клинок, навершие с серебряной нитью, широкое перекрестье… Такие куют в германских землях. Хотя ныне – везде… Славный меч! Оставь себе, господине!