Чужие здесь не ходят

Глава 8

Ратное и окрестности. Сентябрь 1130 г.

Отправленные на тот берег Ермил и его люди явились где-то через час. Только явились – странно! Слишком уж громко… О чем с удивлением доложил выставленный в караул Регота Сивков, несмотря на юный возраст, воин уже послуживший, опытный.

– Что значит – громко? – глянув на реку, удивленно переспросил сотник.

Сам Михаил и его воины так все и сидели на лесной опушке – ждали. Что же касается допрошенного Мировида, то его решили пока что не отпускать, а отдать Костомаре – пусть подержит у себя дня два-три, пока не решится вопрос с лиходеями… Ну и так – для острастки.

Если мыслить средневековыми категориями, то соглядатая, конечно же, нужно было просто убить. С другой стороны, если всех расколовшихся шпионов убивать – рано или поздно об этом станет известно многим – мол, Михайла-сотник никому пощады не дает. С одной стороны, хорошо, конечно, но с другой – этак с ним никто и дел иметь не будет! Правильно сказано – мягче надо с людьми, гуманнее… И люди к тебе потянутся, да… Так что с Мировидом пока так решили…

– Да то и есть – громко! – Регота пожал плечами. – Сами посейчас и увидите… услышите… О!

И впрямь, со стороны брода донеслись зычные голоса и лошадиное ржание… Ну, ржание еще можно было понять – но столь громкие споры и хохот! Все это шло вразрез со всеми инструкциями сотника. Да и не только сотника… В разведке так себя не ведут! Даже по возвращении.

– Так и едут, – между тем продолжал Сивков. – Даже тайное слово не кричали. Хорошо, увидел – свои…

– Та-ак… – Миша задумался.

Ермил – юноша умный и опытный командир… если он что-то делает не так… Вызывающе не так! Так это ж… Специально! Предупреждает… Неужто облажались? Ну а как еще объяснить?

– Полагаю – раскрыли их! – понизил голос сотник. – Идут следом. Может, пара человек, следят… А может – и вся дюжина! Лиходеи – воины опытные, вооружены хорошо… Идут тайно – следом… Вот тут мы их и возьмем! Прямо сейчас! Ждать нечего… Регота, Глузд – здесь! Живенько костер… и побольше шумите. Войша, Лана – вон в те кусты – в засаду. Остальные – за мной… Рог прихватите! И знамя.

Получив команду, ратнинцы делали все быстро и слаженно. Тяжеловооруженные воины – Мекша и Федул, – взяв коней под уздцы, вслед за Михайлой скрылись на лесной дорожке. Прихватив лук и арбалет, схоронились в зарослях краснотала девчонки. Глузд и Регота, вмиг запалив костерок, уселись рядом на старый пень да принялись метать кости – азартно, с громкими выкриками и руганью!

– Эх, ты ж… Не повезло! А ну-ка…

– Так моя ж очередь!

– Да какая ж твоя?

– Дай сюда, кому говорю?

Едва ль не до драки расспорились! Хорошо, тут и парни с Ермилом вернулись… Десятник все живо сообразил – повернул на голоса, на дымок…

– О! Быстро вы! – заметив своих, подскочил Глузд. – Скоро и ушица!

Казалось, никто за разведкой не шел. Трава, кусты, солнышко… Голубые небеса. Серебряная паутинка на вербе, тронутые золотистыми прядями березки… Ни одна веточка не шелохнется, ни травинка! Хотя…

– Там они, – всмотревшись, прошептал Мекша. – За старой липой. Вон! Дрозды взметнулись… И что-то блеснуло… Кольчуга! А вон еще… Окружить решили… ага…

Да Миша и сам все видел. Не так уж сильно и таились враги. Вернее, таились, но – только от тех, за кем следили… То, что могут следить и за ними, лиходеям как-то и в голову не пришло. Так и правда – слишком уж сложно. Однако – вот так! А вот не надо недооценивать врагов! Подумаешь, прокололась в чем-то Младшая стража… Не приметил чего-то десятник Ермил, недосмотрел… бывает…

– Эвон, показались! – Федул вздрогнул, отводя ветку от глаз. – Коней ведут… Таятся!

– Три… четыре… пять… – шепотом считал Мекша. – Одиннадцать! Почти дюжина… В седла уселись! Верно, сейчас нападут…

– Приготовились! – быстро взметнувшись в седло, сотник обернулся. – Знамя?

– При мне, господине, – отвязывая притороченный к седлу щит, отозвался Мекша.

– А при мне – рог! – долговязый Федул не скрывал азарта и радости. – Неужто, господине, в конном бою доведется? Чтоб с наскока… как иноземцы-лыцари… Тараном!

– А мы чем хуже? – тронув узду, улыбнулся Михаил. – Ударим! Разгону на дорожке хватит…

Между тем Ермил спешился и подошел к костру. Улыбнулся, что-то громко сказал… и тут же перешел на тревожный шепот:

– За нами следят… У брода заметили… Трое или четверо…

– Понял тебя… – одними губами просипел Глузд. – Как все начнется – прячемся за деревьями – там арбалеты, сулицы… Эх, знать бы раньше! Волчью яму бы выкопали…

Треснул в костре хворост… Пеночка запела в траве… шумно пролетел шмель… И вдруг!

Враги выскочили резко, верхом на быстрых конях! Сулицы, сабли, кольчуги… Круглые щиты, островерхие шлемы с бармицами…

С воплями вылетев из лесу, метнули сулицы… Закружили, взялись за сабли – действовали весьма умело. Первым выбили конных – парни из Младшей дружины еще не успели спешиться… Лишь обернулись…

Горислав и щит поднять не успел – острие пущенной мощным броском сулицы проткнуло его насквозь, пронзив кольчугу, словно гарпун… Не повезло парню… не успел… Хотя – предупреждали же!

Прыгнув в седло, Ермил скрестил саблю сразу с двумя… подставил под удар щит… Кто-то из врагов вывалился из седла, пораженный стрелами… Один, второй… третий…

Из зарослей метко били девчонки! Из-за деревьев – Глузд и Ре… Нет, не добежал Регота… Увы, не успел… Слишком долго выжидал – переоценил свои силы. За что и поплатился – получив палицей по голове. Упал…

Надо отдать должное, вражины быстро вычислили стрелков, четверо всадников, прикрываясь щитами, понеслись в заросли, на девчонок… Вылетевшая из кустов стрела впилась в щит, задрожав в бессильной злобе…

Лана…

Добровоя же заряжала арбалет… в последний момент поняла, что не успевает… Бросилась в сторону, выхватив нож… Но что такое нож против тяжелой половецкой сабли? Взвив коня на дыбы, торжествуя, враг презрительно скривился, сверкнул в тусклом осеннем солнце острый клинок…

И срубленная голова девчонки покатилась…

…покатилась бы, словно гнилой капустный кочан!

Однако – вдруг затрубил рог!

Из лесу, разгоняясь по лесной дорожке, вылетели закованные в железо всадники с копьями наперевес. Под копытами коней в кольчужных попонах дрожала земля! Развевались плащи за спинами всадников, в прорезях забрал-«личин» недобро блестели глаза. Тяжелые щиты алели пожаром…

Враги метнулись было… да поздно!

Сшиблись!

Треск! Грохот…

Страшный удар настиг троих!

Никто не спасся… Двое вылетели из седел, третьего же проткнуло насквозь. Сшибленные лошади катались в траве и жалобно ржали…

Бросив не нужное более копье – лишь для первой стычки, – Миша выхватил шестопер, метнул в бегущего врага… Как раз угодил по шлему… Оглушенный зашатался, осел… Выскочившая из кустов Добровоя тут же вонзила нож ему в глаз. Молодец, девчонка! Тут и Лана с луком… Да куда ж ты!

– Ложи-ись!

Крик из-под забрала прозвучал глухо. Услышала ли дева, нет ли – однако сообразила, рухнула поспешно в траву… Прямо над ее головой просвистела брошенная Мекшей секира. Ударила в спину врагу, впилась, разорвав кольчугу… Мекша рванул коня вперед, взвил на дыбы… ударил копытами гада!

Сорвал шлем.

Кровь по сторонам… мозги…

Добил.

Всего-то прошло – секунд десять-пятнадцать…

– Господин! На опушке!

– Вижу! Вперед.

Некогда подбирать шестопер или копье… Да и сыщешь ли? Теперь уж меч только. Последнее оружие рыцаря. Как пистолету офицера… Только вот зарубиться мечом самому – сложно! Потому – не отступать, разить без всякой пощады!

Вперед, вперед, вперед!

– С нами святой Михаил! – подхватив упавшее в траву знамя, азартно закричала Войша.

Еще оставшиеся в живых враги опешили… на миг замялись…

И тут же получили!

Сабля против меча… Да не смешите! Бывали, конечно, случаи… Но не в этот раз. Да что ты вертишься-то, гадина? Сказано же – не в этот!

Вражина оказался ловок, извернулся, бросив только что разрубленный мечом сотника шит, и сам нанес удар – хлесткий, горизонтальный – в лицо… Но там-то не лицо – «личина»! Однако же коли б ее не было… Аж искры из глаз…

– Ах, ты та-ак? Н-на!

Удар. Короткий, быстрый… А теперь – укол! Хороший меч – рыцарский, с острием… Такие появились недавно, в Святой земле… Дядька Лавр с Кузнечиком научились делать. Не хуже рыцарских… Ничуть!

Поворотить коня…

Резкий выпад, укол!

Булатное острие прорвало кольчугу, поразив врага в сердце! Славный соперник… земля ему…

Как остальные? Кому помочь? Да, похоже, все… Черт! А пленные-то?

Сотник приподнял личину:

– Ермил! Не добивай! Нет! В плен его! Глузде! Не… Эх-х… Все торопишься, парень! Кого допрашивать будем, а?

Тяжелораненых врагов добили сразу – не тащить же с собой. Да и милосердно – не оставили умирать…

Затем подсчитали потери… Погибли Горислав, Он-дрейка… Ранен в руку Авраам. Регота Сивков умер на руках у Войши… Глузд… Глузду повезло – царапина на щеке. Мекша, Федул – невредимы… как и девчонки, Ермил… и сам сотник… Лишь кровь на руке… Кулак повредил в перстатой рукавице… Мелочь, да…

Однако длинные, усиленные стальными пластинами кольчуги, шлемы с забралами, поручи-поножи, тяжелые каплевидные щиты, кои в Европе называют «нормандскими», на Руси же – «ромейскими»… Все это очень важно в бою! Если бой организовать правильно…

– Пленные? – спешившись и сняв шлем, хмуро поинтересовался Михайла.

– Двое, – Ермил качнул головой. – Один в руку ранен, второй вообще невредим.

– Второго мы знаем – Митьша, – подойдя, ухмыльнулся Глузд. – Правда, если он свое имя назвал. Мог ведь и не свое.

– Мог, – согласно кивнув, сотник приказал собираться…

Мертвых врагов погребли здесь же, на берегу. Даже крестик поставили – люди все же… Своих же убитых Миша приказал взять с собой, дабы похоронить среди своих, с честью. Добираться, слава богу, недалеко, тем более – верхом-то…

– Пытать когда велишь, господин? – улучив момент, поинтересовался Лана. – Нехорошо бы, что дома… Обо мне и так слухи идут… один чернее другого. Хотя… замуж-то мне не надо…

– А почему не надо? – сотник вдруг усмехнулся – и впрямь, почему?

– Я же раба!

– И что? Я ж говорил – хочешь, хоть сейчас вольной будешь.

Половчанка резко изменилась в лице и вдруг бросилась на колени:

– Господине! Не прогоняй… Или я уже не нужна стала?

– Да кто тебя прогоняет-то? – засмеявшись, Миша махнул рукой… что-то ему не понравилось в Лане сейчас… Даже не ее слова, а… скорее, походка… А ну-ка!

– Ты что, хромаешь, что ли?

– Пустое! – дернув головой, дева опустила глаза.

Однако сотник не отставал:

– И все же! Ого… у тебя и кровь! Давай-ка, снимай порты… Войша, помоги…

Вражий клинок разорвал Лане бедро, пришлось тут же перевязать, однако нога все же опухла.

– Доедем – сразу к Юльке! – нахмурившись, приказал сотник. – Глузд!

– Я, господин сотник!

– За деву сию – ответственный! Проследишь. И не дай бог, что…

– Есть, господин…

Ах, как обрадовался Глузд! Но виду не показал, напустил на себя полную серьезность и важность. Такой вот важный к Лане и подошел, помог взобраться на коня, успокаивающе погладил девушку по плечу… и что-то строго бросил, кивая на сотника… Мол, поручили – вот и выполняю. Уж приходится – извини.