Чужие здесь не ходят

И про березу:

Береза моя, березонька,
Береза моя белая,
Береза кудрявая…

И про венки:

Пойдем, девочки
Завивать веночки!

И про несчастную женскую, долю:

Ой ты горе, горе горькое!

Правда, тут возразил Миша.

– Нет, нет, нет! – сказал. – Давайте-ка что-нибудь повеселее.

Попытался вспомнить что-нибудь из гайдаевского кино – да не все слова припомнил, ну и голоса не хватило… Так и не пел больше – слушал. Такое вот кино…

Кино…

«Два билета на дневной сеанс»… Недавно вот приснилось. К чему бы? Неужто – к дождю? Не, не должно бы к дождю-то…

Миша даже немножко запьянел – с устатку. Помотал головою… да вдруг спросил:

– Говорите, мостки там, в деревнях, рядом? А с кем там, интересно, Мировид рядом был? Ну, он – удит, и на тех мостках – кто-то… Кто? Узнать-то нельзя ли?

Узнали…

На рассвете Мишу, спящего в недостроенной избе вместе со своей ватажкой, разбудил часовой – Авраам:

– Господин сотник… тут это… Костомара-вдовица пришла.

– Вдовица?

Сотник проснулся мгновенно, как всегда и привык в походах.

– Не одна, господин, – с тиуном. И еще отроче малый с ними.

Натянув сапоги, Михайла одернул рубаху и спустился во двор по свежевыструганным ступенькам крыльца.

– Ты про рыбачков да мосточки спрашивал? – улыбнулась вдова. Как всегда, красивая, безупречно одетая, с макияжем – сурьма, румяна, белила – в меру все! Выглядела Костомара так, словно выспалась безмятежно полную ночь, а не улеглась часа четыре назад – как и Миша. Так же и стоявший позади Ратибор – свеженький!

– Ну, спрашивал… – сотник едва не зевнул – неимоверным усилием воли сдержался. Невежливо как-то!

Солнце еще не взошло, лишь перистые облака вспыхнули золотом… Но здесь, похоже, все вставали довольно рано – слышались голоса, уже потянуло дымком – артельщики варили кашу.

– Торопимся, – с улыбкой пояснила вдова. – Успеть до дождей с крышами… Так вот! Ратибор тебе все расскажет… А я пойду, на работы настропалю людишек! Сам знаешь, свой пригляд в этом деле важен.

В синем варяжском сарафане, в накинутом на плечи коричнево-желтом плаще, со стянутыми широкою лентой волосами, Костомара была чудо как хороша и выглядела очень молодо, не сказать, что за тридцать – вряд ли кто дал бы ей больше двадцати.

– Это – Лесьяр, Лесь, – проводив вдову обожающим взглядом, Ратибор кивнул на парнишку.

На вид лет двенадцати, белобрысый, босой, с хитроватым взглядом и круглым, густо усыпанным веснушками лицом – этакий Гаврош.

– Лесь все про мосточки и обскажет, – тиун озабоченно глянул на блекло-серебристый месяц, тающий в утреннем небе. – А я пойду – дела. Коли чего надо – спросите.

– Хорошо, – сотник кивнул и, запоздало поблагодарив, повернулся к мальцу. – Ну, господин Лесь! Рассказывай.

– Что рассказывать, господин? – моргнул парнишка.

Миша прищурился и подмигнул:

– Будто не знаешь!

– А, про дядьку Мировида… – зевнув, протянул пацан. – Так он каждую седмицу на Савиных мостках удит. Дня три подряд, и воскресенье бывает. В конце недельки.

– А в начале?

– В начале не видел. Верно, дела…

– А что, рыбы там много?

– Да как когда… – мальчишка прищурился. – Ежели дел других нету – можно и половити. Но так… голавли, язи, щуки. Для меня да других отроцев – и не худо… А для взрослого-то мужика – баловство!

Баловство… Так-так… Зачем же тогда ловит? В одно и то же время, в одном и том же месте… Неужто и вправду – «Два билета на дневной сеанс»?

– А что, друже Лесь, на соседних-то мостках тоже ловят?

– У Коняхина-то? Ну так а то! Чего б не ловить-то, коли рыба есть?

С важностью поковыряв в носу, парнишка попытался спрятать удивление – с чего бы это столь важный господин интересуется какими-то там рыбаками?

Впрочем, куда тут удивляться? «Важный господин» не отставал, выспрашивал дотошно, вникая в каждую мелочь: кто там, на соседних мостках, ловит? Да часто ли? Да не переговариваются ли с Мировидом?

Лесь голову почесал – упарился отвечавши: на соседних – в Конюхове – мостках ребятня местная ловит, отроци, взрослых мужиков нету. Да и отроков-то – три человека – остальных мор недавний прибрал, а те, что после мора народились – малы еще. С Мировидом никто из отроцев не разговаривает, он, Мировид-то, угрюмец тот еще…

– Отроки, говоришь… – задумчиво протянул сотник. – А нет ли там, на мостках, кого такого, что раньше не ловил, а вдруг появился?

– Да нету, господине…

– Жаль… Ну, на вот тебе на пряник.

Бросив мальцу медяху, Михайла поднялся в избу…

– Господине! Господине! – вдруг закричал Лесь. – Там еще на лодке приплывал один парень, чужой…

– Что за парень? – обернувшись, сотник тут же насторожился и сузил глаза.

– Говорю ж, господине – чужой! – блеснул глазами парнишка. – Не наш, но, может, из Коняхина… Я еще сразу подумал – и чего он тут ловит-то? Челнок добрый, плыл бы себе к омутку… А он – аккурат у наших мостков… Говорил ли с Мировидом – не знаю, но мог – там близко… А появился… да где-то недели две тому…

Как раз в это время Мировид купил корову и коня…

– Я близко-то его не видал, – между тем продолжал отрок. – Но молодой, чернявый, с усами, а бородка жиденькая. Лицо? Лицо как лицо… Круглое, ровно блин. Щеки румяные… Одет? Да, как все одет – порты да рубаха. А уж в поршнях он аль в лаптях – не заметно.

Сотник хохотнул:

– Так, может, вообще – босый?

– Не, на босяка не похож. Одежка-то справная. И пояс такой… кожаный, с бляшками-серебряшками…

А пояс-то воинский, наборный… такой не у каждого сыщется… далеко не у каждого… Очень подозрительный тип! Не тот ли, что «два билета…»

– А что, парень-то этот частенько бывает? И когда?

– Да раза три всего и видал… может, почаще…

– А Мировид в это время был?

– Да не помню…

И все же нужно было действовать – в этом плане Миша на решения был скор, а потому живенько разбудил своих, объяснил…

Время упускать уж никак не следовало – нынче как раз была пятница.

– Прямо сейчас и выезжаем! – скомандовал сотник. – Ермил, возьмешь троих… Метнетесь через брод на ту сторону. На всякий случай! Где брод – вдова покажет…

– Есть, господи сотник! Авраам, Горислав, Ондрей-ка… за мной!

Парни живо взнуздали коней, поскакали…

– Остальные… – Миша приказывал, не задумываясь ни на секунду, действовал быстро и резко – будучи сотником уже не первый год, много чему научился, много чего умел и знал.

Взял с собой самых ловких – Мекшу с Федулом, Глузда… Девчонок посадил с луком и арбалетом в прибрежных ивах, невдалеке от мостков, всех остальных – в резерв. Уже по пути и место выбрали – кленовая рощица у самой реки.

Главное, конечно, те, кто с Мишей – их сотник расставил в камышах, в рогозе, да строго-настрого наказал, чтоб ни одна тростинка не шелохнулась, ни одна уточка не крякнула ни с того ни с сего…

Сидели, ждали… Мировид оказался плюгавеньким мужичонкой без особых примет, с обычным, ничего не выражающим лицом обывателя, привыкшего проводить все дни перед телевизором. Одет… не сказать чтоб богато, но и не в рубище – средненько, как одеваются смерды.

Пройдя по мосточку, подозреваемый снял с плеча уду и сбросил постолы, сделанные из куска сыромятной кожи и стянутые на стопе ремешком – вполне обычная обувь обычных людей, без особых изысков, но все же не лапти – отнюдь!

Поставив обувь рядом с собой, на мостки, Мировид уселся на самом конце мосточков, свесив ноги, и забросил уду… Ждал… А вместе с ним – и ратницы, терпеливо укрывавшиеся в камышах.

Целых полчаса мужичок так и просидел сиднем, без всяких активных действий.

– Вот ведь гад! – не выдержав, шепотом выругался Глузд. – Сидит, прям как истукан половецкий! Будто и солнце его не печет.

Мекша хмыкнул, тоже бросил досадливым шепотком:

– Не печет, чай, уж не лето.

– Все одно – теплынь… О! – Глузд радостно хлопнул глазами. – Гляньте-ка – рыбина!

– Ты хотел сказать – рыбеха? – желчно усмехнулся Федул. – Я б такого «костыля» отпустил – жалко. Ага, смотри-ко! А этот его – на кукан.

– Прижимистый. Жмот…

Дав убойную характеристику рыбаку, Мекша вопросительно посмотрел на сотника – мол, долго ли, господине, нынче здесь торчать собралися?

Миша и ухом не повел. Даже не усмехнулся, точно так же сидел – истуканом. Как все… А долго ль? Да сколько понадобится, ибо начатое дело нужно всегда доводить до конца. Тогда и толк будет. А если начать да бросить… Можно, конечно, и так, а иногда даже и нужно… но это когда уж совсем полная безнадега и ясно уже, что все ресурсы разбазариваются зря.

– Еще рыбина… – минут через двадцать снова прокомментировал Глузд.

Потом, правда, рыбалка пошла как-то повеселее, но ближе к полудню – как отрезало. А парень в лодке так и не появился!

Да и Мировид, судя по всему, засобирался домой – обулся, прихватил кукан с рыбой… закинул удочку на плечо… пошел… Вот на миг застыл, оглянулся… сплюнул… И быстро зашагал прочь, теперь уже – не оглядываясь.

– А ведь он явно ждал кого-то, – наконец сообразил Глузд. – И этот кто-то не пришел… А, господин сотник?

– Снимаемся, – сотник резко дернул шеей. – Глузде, извести всех…

На следующий день выдалась та же история: Мировид также пришел, расположился, поймал десятка полтора рыбин – в основном щук да плотву – и в полдень убрался восвояси.

На третий же день… Как раз было воскресенье… Впрочем, в церковь Мировид явно не собирался, да и далековато было до церкви-то… Ближайшая – как раз в Ратном. Была, правда, и в землях Журавля… Но разве ж там у них церковь? Часовенка какая-то жалкая…

– А вот и лодочник! – первым незнакомца узрел самый глазастый – Глузд.

Осторожно отведя коричневый венчик рогоза, Миша вытянул шею, рассматривая появившийся из-за излучины челнок. Эх, вот бы сейчас бинокль… Впрочем, и без бинокля уже можно было кое-что разобрать. Сидя на узкой корме суденышка, деловито орудовал коротким веслом молодой парень в серой сермяжной рубахе и с непокрытою головой. Все как и описывал Лесь – круглоголовый, чернявый, редкие бороденка, усы. Рост… верно, чуть выше среднего. Не то что сильно мускулист, но – жилист…

Ага! Вот подплыл к мосточкам… Что-то сказал… Кивнув в ответ, Мировид оглянулся по сторонам… Пошла беседа…

Сколько они там проговорили – минут пять или того меньше, не суть. Все самое главное уже было определено сотником. Все то, что должно было произойти вот прямо сейчас… и о чем лиходеи еще не знали… Если это вообще были лиходеи…

Что ж, разберемся! На то и служба ратная – Младшая стража!

– Отчалил, господине! Сейчас совсем уплывет…

– Никуда они от нас не денутся! Оба.

Хмыкнув, сотник вскинул правую руку… Закричал коростелем Федул… В ответ послышалось громкое кряканье утки…

Задуманная Михайлой Фролычем операция вступила в решающую фазу!

Самое главное было, чтоб никто ничего не заметил. Те же местные мальчишки, из Коняхина, хоть и немного их, а все же – лишние глаза, уши…

Проводив лодочника глазами, Мировод неспешно собрался, закинул удочку на плечо и, прихватив кукан с пойманной рыбой, спокойно зашагал себе по мосткам, к тропке. Там, в зарослях, его и взяли – так же спокойно и, можно сказать, обыденно. Просто вышли из-за деревьев воины в кольчугах и шлемах. Спереди… сзади… Тут и сотник подошел, улыбнулся, прищурился: