Чужие здесь не ходят

– Хватит кланяться – слушай…

Полностью погруженный в местную средневековую жизнь и обычаи, Миша никак не мог предложить Хромцу сесть на лавку – не положено то холопу, рабу, как и не мог просто поговорить с ним по душам или разъяснить задачу спокойно, без приказа. Не поняли бы! Свои бы не поняли… не оценили. Ну, да главное, чтобы сам исполнитель свою задачу понял.

На лавку… вернее – в креслице, кстати, потом и можно – в качестве поощрения…

Если дела пойдут…

– Все понял? – закончив инструктаж, сотник пристально посмотрел на Хромца. – Повтори.

– Следить тайно за всеми подозрительными, каковыми кто-то покажется лично мне. Так, господин? Ну и за Нежданом приглядеть.

– Да. Все верно. Главное, сам себя не покажи.

– Да это уж я понимаю…

Покончив с Зевотой, сотник приказал седлать лошадей – навестить вдову Костомару. С собою он прихватил дюжину воинов и Добровою – та вела жизнь свободной охотницы и делала что хотела, без всякой оглядки на старшака, Егора Унятина, давно уже махнувшего рукой на своенравную девчонку. Да и что сказать – от всех приключений Войши в роду Унятиных пока что имелись только прибытки – серебришко, кое-какие трофеи, а главное – доброе расположение господина сотника, человека в Ратном не последнего. Своеземец Егор Унятин был человеком далеко не глупым, все это прекрасно понимал и вполне трезво оценивал. А когда кое-кто в роду посмел заикнуться «о неподобающем поведении девицы» – тут же заткнул наглецу рот. Мнение же иных ратнинцев, конечно, тоже было важным, но… не важнее расположения сотника. Да и вообще, род Лисовиных в Ратном всем и рулил!

– Ратники построены, господин сотник! – заглянув в дверь, доложил десятник Ермил. – Щиты и тяжелое вооружение прикажешь брать?

– Прикажу брать, – Михайла озабоченно кивнул.

– Есть! Только это… ратники еще в тяжелом не справны…

Черт его знает, может, и дюжины против такого же количества лиходеев – мало! Может, еще кого взять? Мало ли…

– Вот еще, Ермиле… Еще возьмешь с собой Реготу Сивкова, Глузда… и Федула с Мекшой. Эти пусть вооружатся, как следует! Да… и наставницу Лану покличь. Пусть все занятия отменит.

И половчанка пригодится, а как же! Девчонка из лука бьет – как дышит. Ну и в пытках толк знает… А мало ли? Все правильно – это в той, прошлой, жизни женщин почему-то слабым полом именовали. Здесь – все сильные! А Войша с Ланой – особенно…

– Да! Кто из десятников ныне свободен?

– Так из десятников – никого, – тряхнув темною челкой, Ермил задумчиво поморгал. – Ну, и Демьян-полусотник…

– О! Как раз он-то мне и надобен. Не в службу, а в дружбу – покличь!

Демьяна Миша послал к «журавлям», к старосте Глебу. Все как полагается – с нарядной свитой на быстрых конях, с подарками. Так сказать – полуофициальный визит вежливости. От Демьяна требовалось добраться до Глеба как можно скорее, и – самое главное – предупредить, что Михайла-сотник собирается проведать Костомару-вдову. Известить, как того требовали правила приличия – Костомара-то на «журавлиных» землях жила… правда, пока что было еще не очень понятно, кому князь туровский Вячеслав пожалует земли сгинувшего боярина Журавля – ведь единственный-то наследник, юный боярич Юрий, погиб еще с год назад. Так пока толком и не решилось, кому земли – Глебу или прежнему старосте – Торону? Последний активно интриговал и как раз сейчас отправился в Туров… что выходило вовсе не худо для Мишиного визита.

«Тяжелые» всадники отличались от легковооруженных не только длинными кольчугами и миндалевидными щитами. На груди кольчуги были усилены стальными пластинами, выкованными дядькой Лавром и Тимофеем Кузнечиком, окромя того, еще и имелись «перстатые» кольчужные рукавицы, стальные поручи и поножи, ну и, как водится, шлем с бармицей и забралом-личиной. И конечно – длинное ясеневое копье с упором, чтоб наносить с разгона неудержимый таранный удар, не хуже европейских рыцарей.

Всей этой амуницией нужно было уметь пользоваться – так ведь и тренировались, и в походах – тоже. К слову, «тяжелый» кольчужный доспех весил килограммов двадцать – двадцать пять, ничуть не стесняя взрослого тренированного ратника. А вот подросткам – да, тем тяжело приходилось.

Зато своя тяжелая кавалерия – основа средневекового войска! Земля дрожит – враг бежит! Верная, выученная – пусть пока и «на вырост». Еще землю за службу давать, с крестьянами – чтоб было с чего амуницию покупать да кормиться. Личные гербы – чтоб гордились и детей в той же гордости воспитывали. Такие вот верные вассалы… Ну а как иначе-то? На своем коште такое войско содержать – никакого серебришка не напасешься. Поэтому – крестьяне, эксплуатация, все по Марксу… Ну а куда деваться-то?

Отряд выехал с обеда. Все честь по чести, впереди, на белом скакуне с синим узорчатым чепраком, – сам сотник Михайла Лисовин, в длинной «тяжелой» кольчуге, с поручами и поножами, не с простыми – а с изысканным узором на основе «кириллицами», выделанными лично Тимофеем Кузнечиком. Не совсем узоры то были – молитвы, для помощи в бою. Темно-голубой плащ, затканный золотом, развевался за спиною у сотника, на голове – круглая шапочка из голубой тафьи, отороченная куньим мехом! Франт, как есть франт… или иначе сказать – пижон дешевый… Хотя нет – не дешевый, а очень даже дорогой. Иначе-то было нельзя – по одежке встречали, да и вообще, в это время – одежда, вооружение, конь – важнейший социальный маркер, показатель статуса.

Мишина свита – Младшая стража и девушки – тоже голодранцами не выглядели. Все в кольчугах, с копьями, при арбалетах, «тяжелые» конники – так еще и с мечами. Младшим мечей не полагалось – дорого, да и… пусть заслужат сперва! Ну и пользоваться мечом уметь надо, как ни крути, а около килограмма весит, тяжел, особо не пофехтуешь. Зато если нанести мощный удар – врагу мало не покажется даже в доспехах. А уж о легких всадниках да пехоте и говорить нечего.

Развевалось над головами алое знамя со златотканым изображением святого Михаила – покровителя и защитника не только Михайловского городка, но и всего Ратного. Сияли на солнце шлемы – больно глазам. Потом-то, конечно, их можно и снять, оставив кольчужный капюшон с валиком… или вообще надеть шапку. Но это потом. Пока же, на виду у всех, приходилось «соответствовать». Чтоб все видели: Младшая стража – это вам не детский сад, не какие-нибудь там нищеброды – служба солидная, куда еще не каждого примут!

Девчонки ехали позади, видом своим не особо отличаясь от первогодков – такие же короткие кольчужки, наборные пояса, сапоги и все прочее. Разве что косы да локоны из-под бармиц торчали – так не отрезать же красоту девичью!

К седлу Добровой, кроме арбалета, были приторочены несколько метательных копий – сулиц, у Ланы же висел вместительный саадак с двумя луками и набором стрел. Да и сидела она в седле по-степному – высоко подтянув стремена. Так не очень удобно действовать копьем – зато хорошо бить из лука. И щитов у девчонок не было – даже небольших, круглых, как у первогодков. Да и зачем им щиты? Лишний груз только. Бросать девушек в открытый бой сотник вовсе не собирался.

Стройной кавалькадою бойцы выехали за ворота и, миновав кленовую рощицу, свернули к лугам, а уж после них – на лесную дорогу. Являющаяся по сути зимником, дорожка использовалась и летом, правда, весьма своеобразно – на телеге было не проехать, тем более – тяжелым возам, да и надобности-то такой не было, летом все можно было перевезти по реке, ну, а весной да осенью – в самую грязь – все передвижение и так замирало. Сейчас же, в начале сентября – в здешних местах месяца еще, по всему, летнего, можно было либо пройти пешком, либо верхом, либо привезти что-либо на санях-волокушах – прицепленных прямо к хомуту и волочащихся за лошадью жердинах с «платформой» для груза.

У Костомаровой заимки – на самой границе земель – устроили небольшой привал. Перекусили взятыми с собою припасами, не разжигая костра. Совещались. Уже начинались земли Журавля, и следовало быть острожными – не спугнуть, буде покажутся, злодеев и их сообщников. В том, что таковые имеются, Миша ни капли не сомневался. Правда, как их здесь вычислить… Алгоритм для такого дела имелся, только вот… чужим-то здесь ничего не скажут, разве только под пыткою. Вот один из младшеньких, именем Авраам (или – Мечислав, Меча), ничтоже сумняшеся и предложил пытать первого же встречного.

Старшие на это переглянулись со смешками, кто-то хмыкнул, а долговязый Федул и вообще хотел было наградить «мелкого выпендреныша» (именно так он и выразился) смачной затрещиной… Но не успел – Миша вступился. Ответил Аврааму сам, подробно и обстоятельно, как и положено было любому наставнику, а уж тем более самому сотнику!

– Вот ты, Авраам, говоришь – пытать первого встречного. А ведь мы с «журавлями» не враги! – Миша согнал с лица улыбку и повторил куда громче, для всех, особенно – для первогодков. – Да, не враги, и в состоянии войны не находимся. Наоборот даже. Хотя согласен – особой дружбы меж нами пока что нет. Но нет и вражды… открытой… Так что кого-то из местных схватить и пытать мы не можем, не имеем такого права. На страже того закон стоит – «Правда»! А закон тот князь охраняет, дружина – войско! Запрещено просто так людей хватать, убивать запрещено, красть и много чего еще. И правильно, иначе б не жизнь была, а черт знает что! Когда все друг против друга.

– Так как же мы тогда злодеев найдем? – похлопал ресницами Авраамка. Высокого для своих лет роста, светлоглазый, с круглым румяным лицом и длинными спутанными волосами цвета жнивья, парнишка отличался живым умом и не стеснялся предлагать и спрашивать. Неплохое качество… в общем…

– А так и найдем, – Миша все ж таки улыбнулся. – Поглядим да расспросим, кого надо…

– А кого надо, господин сотник?

– Вот это по приезде и решим, – так же терпеливо пояснил сотник. – Костомара-вдова – местная и много чего знает. Ей и скажут – ежели что. Не нам, чужакам, – ей!

В общении с младшей дружиной, особенно с первогодками, Мише постоянно приходилось контролировать себя, удерживаться от резких непродуманных решений, что и понятно – подростки во все времена могли выбесить любого! Путь тут один – терпение… и продуманная система наказаний и поощрений – куда же без этого? Положительные и отрицательные санкции еще никто не отменял, и действовали они одинаково – что там, в той, жизни, что здесь, в Средневековье. Люди-то везде одинаковы.

Дальше ехали лугом, по «журавлиной» земле, потом дорога снова свернула в лес, обходя болото. И лесов, и болот здесь хватало. Хватало и соглядатаев, не раз и не два замечал уже сотник чье-то незримое присутствие, ловил на себе чей-то внимательный и цепкий взгляд.

И – нет, не показалось – кусты без ветра шатались, а в малиннике птицы вдруг вспорхнули испуганно – ни с того ни с сего… вроде…

Лешаки – понятное дело. Странно, если бы не было!

Оценив столь пристальное внимание довольно спокойно, Михайла велел придержать коней – вскоре кто-то должен бы показаться…

Ага!

Словно из-под земли возникли вдруг двое! Ловкие такие мужички в рубахах с бурыми и зелеными ленточками – «камуфляже».