И аз воздам

Глава 16

Событие сорок четвёртое

Есть только один способ быть счастливым в браке, и как только я узнаю его, я женюсь.

Клинт Иствуд

Люди перестают развиваться, как только начинают размножаться.

Сирил Норткот Паркинсон

Выехали седьмого мая. Брехт полным отморозком не был, а потому поехал не в седле. Это пять тысяч километров. Обязательно себе всё там сотрёшь под ноль. Ну, и в отличие от графа Витгенштейна, заядлым же кавалеристом не был. Привычки месяцы проводить в седле не было. И почему-то не очень хотелось такую привычку нарабатывать. Взял себе бричку купил с откидывающимся верхом, к ней приобрёл пару хороших лошадей в Москве и на этом агрегате поехал, рядом сидит малый Ванька и его лекции по физике, математике, химии и прочему Природоведению слушает, открыв рот. Уставал сидеть и трястись, садился на купленного в Москве хорошего породистого жеребца и с полчасика мучился, плюхаясь на нём. Правда, с каждым разом получалось всё лучше. Но дремать в пролётке ещё лучше получалось.

Стеша, выслушав предложение, пойти в ученицы к ведьме до коронации Александра, хрюкнула, но когда граф пообещал выдать её за дальнюю родственницу – графиню Витгенштейн из Пруссии прикатившую, и пристроить замуж прямо на коронации за какого-нибудь молодого и красивого князя из Рюриковичей, с приличным приданным, то хрюкать перестала и махнула прекрасной ручкой.

– Согласная я!!!

Иоганну Бауэру Брехт оставил денег на покупку фуража и прочего сена, до лета, и денег на строительство барбекюшницы посреди двора, чтобы детишек по-прежнему два раза в день кормить. А полевую кухню, прицепили к подрессоренной бричке второй, переделанной в телегу, заполненную продуктами нескоропортящимися. К этой веренице тоже пару хороших коняшек прикупили. Кроме того Брехт жене передал тридцать тысяч рублей, и сообщил об этом новому управляющему. Нужно купить, если получится, имение по соседству, желательно граничащее со Студенцами. А ещё нужно навести порядок в деревеньке, купленной у Цыбиной Варвары Капитоновны. Барщину всякую отменить и землю раздать крестьянам. Столько, сколько каждый осилит. Вернётся Брехт осенью и посмотрит, что с этой недвижимостью можно будет сделать.

Ехали таким макаром. Чуть свет в дорогу отправляется пятёрка унтерофицеров с поваром, он же каптенармус, на лошадях и с ними полевая кухня. В это время остальной полуэскадрон, а именно сорок пять гусар и граф с Ванькой малым и Ивашками с Сёмой, просыпаются, пьют кофий, едят бутерброд и, оросив кусты, трогается вдогонку. На обеде две части отряда встречаются. Быстренько перекусывают кашей с мясом и каптенармус с охраной снова трогаются в путь, а гусары коней и себя обихаживают и через пару часиков выдвигаются следом. На вечерней зорьке отряд вновь объединяется и ужинает.

Утром всё повторяется. Карта у графа Витгенштейна есть. Нет, не Аракчеев выдал и не муж Дарьюшки. Была на столе у английского посла. Очень хорошая карта. Даже не так, очень много хороших карт было, в том числе и Кавказа. Уже наглы готовились там неудобства России создать. Ну, посмотрим, кто кому больше навредит. Против лома, есть один хороший приём. И это не другой лом. Это послезнания и отмороженный на всю голову цинизм попаданца из двадцать первого века, которого англичане цинизму и научили. Не тяжело же на Кавказе пустить слух по всем племенам и народам. За голову инглиза сто рублей золотом. За доказанную голову, а за недоказанную десять рублей, но тоже золотом. Как доказать. Ну, при инглизе шмотки же были, документы, карты и прочая дребедень. За вырезанный отряд инглизов тысяча рублей премии и дворянство в Российской империи. Велком, дорогие.

Если вы не сидели в зиндане,
Приглашаем вас в гости и ждём
Мы правительству Пита в Лондо́не
Будем рады отправить поклон.

По карте выходило, что за неделю полуэскадрон, который Брехт переименовал в отряд имени Эрдогана, прошёл пятьсот двадцать километров, и находятся они на окраине города Воронеж. Это чувствовалось Оживлённое движение, грязи больше и колеи глубже. Здесь на относительном юге к пятнадцатому мая вполне было тепло, трава уже зелёная стояла, деревья листочками первыми начали покрываться, а ещё всё вокруг цвело. Яблони, груши, вишни. Прямо по цветущему саду ехали.

На последнем привале перед городом, сидели, доедали кашу и старший над гусарами майор Парадовский Феликс Осипович рассказал одну интересную штуку о рулевых в Воронеже. Он недавно был переведён с повышением в Мариупольский гусарский, а до того служил как раз в Воронеже. Так вот, тут предводителем губернского дворянства некий статский советник Чертков Дмитрий Васильевич. Человек как человек, хлебосольный хозяин и душа любой компании, любит рассказывать про то, как в Польше восставших гонял, как один раз чуть самого Костюшко не сцапал в плен. Правда, еле ноги унёс. Получилось, как в анекдоте. Поймал медведя, но притащить не может, потому, как медведь его не пускает. Малым отрядом наскочили на значительные силы повстанцев. Еле сами отбились от как им казалось загнанной в угол крысы. Но примечателен он не этим.

– Это, господа образец, как можно удачно жениться. – Майор обвёл офицеров васильковым взглядом. – Жена принесла ему приданного в четырнадцать тысяч душ и двести тысяч десятин земли.

Народ присвистнул. На самом деле удачно женился.

А Брехт решил математикой задаться. Десятина это гектар почти. Пусть сто на сто метров. Двести тысяч десятин – это, если скажем на километры, то две тысячи квадратных километров. То есть, прямоугольник сорок километров на пятьдесят. А если вдоль реки Воронеж шириной десять километров полоса, то это двести километров длиной полоска. Четыре дня на коне скакать. И это на четырнадцать тысяч душ. А ведь души это только мужчины. Девок и женщин всегда больше. Пусть тридцать тысяч человек. Сколько же это сёл и деревень. Ужас. И ведь не князь Голицын какой. Чертков простой. Нда, умеют люди правильно жениться.

Губернатором Воронежа сейчас тайный советник Пушкин Фёдор Алексеевич. К нему у Брехта было письмо от Александра, чтобы тот всячески поспособствовал отряду графа Витгенштейна.

Брехт всю дорогу сомневался, нужно ли ему вообще заезжать с гусарами в город. Опять торжественный приём и бал. Как же, из самой Москвы господа офицеры пожаловали. Да ещё, вон, какой генерал бравый у них за главного. Непременно приём и бал.

Не хотел задерживаться. Две вещи заставили передумать. Во-первых, отряду нужно помыться, побриться, постирать одежду и отдохнуть, а во-вторых, фамилии персонажа Брехт не помнил, но что первым станет производить масло подсолнечное крестьянин из Воронежской губернии вскоре уже – это факт. Можно будет поинтересоваться у помещиков про подсолнухи с большими семечками.

Нужно же попаданцу прогрессорствовать.

Событие сорок пятое

Лучший способ тренировать силу воли – это щелкать семечки, а зёрнышки выплёвывать.

От вредной привычки грызть семечки избавляет курение.

От приёма и бала увернуться не удалось. Ну, зато помылись, постирались, поели супчику французского черепахового. Брехт отправил Ванек и Сёму пройтись по рынку и купить семечек, если будут продавать.

– Походите, поищите самые крупные. У человечка этого спросите, кто он и откуда. И договоритесь, что в самом конце августа, когда поедем назад, то пару мешков семечек у него купим, пусть приготовит. – Напутствовал Брехт дезертиров и пацанёнка.

С ним два Ивашки и Сёма доедут до Ростова, а там их пути разделятся. Будущие виноградари поплывут из Ростова морем в Крым, а они с гусарами по горной дороге порысят в крепость Владикавказ. Там уж сориентируются, как оттуда попасть в Чечню, которая пока совсем не Россия. Чечню присоединят лет через шестьдесят в результате целой кучи кавказских войн. И начнутся они только в 1817 или даже 1818 году. И при этом Грузия, которая гораздо южнее, уже в составе России, хоть и не имеет с ней общей границы. Анклав пока соединённый дорогой, как раз через крепость Владикавказ. В принципе чтобы из Владикавказа попасть в Дербент короткой дорогой, не выписывая круголей, через Чеченский имамат и нужно ехать. Или может эта территория и государство сейчас по-другому называется. Не силен был Брехт в географии и политике Кавказа в этом времени. А от Витгенштейна то, что осталось в памяти, тоже не сильно помогало. Он в армии Валериана Зубова с противоположной стороны на Кавказе воевал, там была просто узкая полоса побережья вдоль Каспийского моря. А сейчас они будут вынуждены мостики с не сильно дружественными Российской империи народами наводить в самом центре Кавказа.

Приём давал как раз предводитель дворянства губернского в своём новом недавно построенном дворце. Большой, красивый с колоннами. Даже с кусочком английского парка. Пришлось покружиться Пётру Христиановичу в танце с той самой Евдокией Степановной – женой Черткова, которая ему огромное приданое принесла. Женщина была не старая, лет тридцать, но располневшая и какая-то рыхлая. Зато оказалось, что она не просто так мильёнщица, они рулит всем огромным этим сельскохозяйственным предприятием. Не бегает, конечно, проверять надои, у неё целый штат из немецких и французких управляющих, но она за ними всё проверяет, даже в отчёты залазит по каждой деревне, по каждому селу. Всё оставшееся время, до конца бала Брехт не танцевал, а под злыми взглядами местных дам, причисляющих себя к высшему обществу, отошёл в сторонку и разговаривал с Чертковой. Вот здесь можно попрогрессорствовать. Рассказал ей всё, что знал о спорынье и способах борьбы с ней. О вреде, который она приносит здоровью человека. Потом поделился знаниями про овсюг и пятиполье, про глубокую вспашку плугом, чтобы избавиться от сорняков и спорыньи. Разговор плавно перешёл на сады и Брехт рассказал о создании лесополос вдоль рек и о снегозадержании. Даже и не заметил, как бал закончился. Вывел их из обсуждения способов увеличения урожайности яблонь путём создания пасек, чем чаще, тем лучше, кашель над ухом. Сам предводитель дворянства пришёл сообщить, что гости расходятся, бал окончен и хозяйке надо с гостями попрощаться. А его превосходительству тоже с дороги отдохнуть надо и Верка, вон, проводит графа в отведённую ему комнату.

Верка только называлась Веркой. На самом деле была бабушкой почти, из-под платка седые волосы вылезают, усики тоже седеть начали, бельмо на глазу. Гад этот Чертков и скупердяй, пожалел для графа Витгенштейна настоящей Верки. Есть ведь в этом огромном дворце хоть одна молодая приличная Верка. Ладно, зато выспался. Даже клопы не смогли разбудить. Только утром обнаружил, что простыня в ногах вся в крови, а ноги эти чешутся.

Тронулись с утра, не дожидаясь пока начнутся уговоры остаться на обед, да съездить в гости к тайному советнику губернатору Воронежской губернии Пушкину Фёдору Алексеевичу. Это ещё день терять. Надо отдать должное Пушкину, непонятно за чей счёт, то ли местных властей, то ли самого Пушкина, а то и мадам Чертковой, но их коляска, переделанная в телегу, была под завязку забита провизией. Как Брехт и объяснил, всё то, что под южным уже солнцем не может за неделю испортиться. Ровно за столько надеялись добраться до Ростова. До него все те же пятьсот двадцать километров или четыреста девяносто вёрст. (Верста́ – русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяче пятистам аршинам, в метрической системе это 1066,8 метра.) Крупы положили разные, вяленое мясо, воблу и даже несколько деревянных клеток, под завязку курями забитые, примостили сверху. Про яйца тоже не забыли. Даже картошки и моркошки по мешку сунули. В первые дни Брехт опасался, выдержат ли рессоры. Но время шло, и амбарчик на колёсах пустел, прокормить пятьдесят пять человек и сто с лишним коней, это на простое мероприятие.