Нечаянный тамплиер. Книга 2

Глава 16

Создание службы безопасности Грегор Рокбюрн и Жан Ибелин наметили, но воплотить этот замысел так и не успели, потому что слухи расползлись слишком быстро. Испытания нового оружия сразу же привлекли ненужное внимание. Всему виной, в первую очередь, явился тот самый грохот, который производила пушка во время выстрелов. Поскольку такого странного звука люди раньше никогда не слышали, желающих узнать причину явления набралось с избытком. Любопытные сбежались со всех сторон. И, разумеется, разного рода шпионы не остались в стороне.

Уже к вечеру весть о новом громовом оружии разнеслась по всей той части города, которую взяли крестоносцы, осаждающие крепость Тибериаду. И, конечно же, о том, что тамплиеры где-то раздобыли непонятное новое оружие, стало известно влиятельным людям. Еще не наступило время ужина, а в расположение храмовников приехал сам барон Монфор в сопровождении командира отряда госпитальеров. Причем, кроме оруженосцев, их никто не сопровождал.

Они спешились у коновязи того самого постоялого двора, в котором разместились тамплиеры. Оставив оруженосцев присматривать за конями, оба командира поднялись на второй этаж. Конечно, Грегору Рокбюрну об их неожиданном прибытии вовремя доложили бдительные сержанты. Потому Григорий совсем не удивился, когда к нему вошли столь высокие гости, желая поговорить без свидетелей. Настроены они были решительно и перешли сразу к делу.

— До нас дошли слухи, что ваше братство раздобыло какое-то неизвестное оружие большой разрушительной силы, — сразу перешел к делу Арман де Бланшфор, едва переступив порог штаба Грегора Рокбюрна.

— О чем это вы? — попытался Родимцев сыграть под дурачка.

— Не отпирайтесь, мессир Рокбюрн, мой человек собственными глазами видел, как вы с графом Ибелином сегодня стреляли по Южной башне из какой-то грохочущей трубы, — поддержал госпитальера Филипп Монфор.

Действительно, отпираться представлялось Григорию бессмысленным и безнадежным. Потому он кивнул и пробормотал:

— Да, было дело. Не знаю, что там вам доложили, но это пока всего лишь испытания. Они не совсем успешны.

— У нашего братства в Тибериаде много глаз. И от них не укрылось, что вы запускали чем-то в стены с такой силой, что раскалывались камни, а лучников на башне раскидало в стороны, — сообщил Бланшфор.

— Те, кто рассказал вам об этом, все-таки сильно преувеличивают. Пока мы испробовали просто увеличенную шутиху. Большой убойной силы еще не достигнуто, — продолжал прибедняться Григорий.

— Что-то для шутихи слишком громко прогремело, даже я слышал раскаты, находясь на другом конце города, — высказался барон Манфор. Потом потребовал:

— А покажите-ка нам эту свою шутиху, мессир Рокбюрн!

Врать становилось бесполезно. Но, у Григория появилась мысль, как можно использовать любопытство этих командиров христианского войска. В конце концов, они в борьбе с султаном Бейбарсом и сарацинами тоже являлись заинтересованными лицами. И почему бы тогда не заинтересовать их тоже скорейшей победой при помощи артиллерии? По крайней мере, участие этих господ в проекте поможет собрать больше ресурсов для строительства пушек. Вот только, как на это посмотрит граф Ибелин? Не сочтет ли предательством? Впрочем, выбирать не приходилось, раз уже к стенке приперли, то приходилось рисковать. Да и не скрыть уже пушку, раз ее уже все заметили. И, в конце концов, война с Бейбарсом для всех крестоносцев общая. Рассуждая так, Родимцев кивнул и повел важных персон к водопою, где до сих пор под охраной стояло орудие, спрятанное под чехлом из куска парусины от посторонних глаз.

— Вот, полюбуйтесь. Даже разрешаю потрогать, — сказал он незваным гостям, когда сержанты по команде убрали парусину.

— И что же выдает эта труба? — поинтересовался Бланшфор.

— Она может стрелять, — лаконично ответил Родимцев.

— И как далеко стреляет? И чем? — спросил Монфор.

— Лучше я покажу, — сказал Григорий и приказал сержантам заряжать.

Они, похоже, уже пристрастились к ремеслу канониров. Во всяком случае, по указанию командира тамплиеров пушка была сержантами тщательно почищена после стрельбы и готова к следующему боевому применению. Когда служивые все приготовили, засыпав в ствол заранее отмеренное Родимцевым количество пороха и дослав снаряд, Гриша сам нацелил орудие и поджог фитиль, произведя выстрел. Грохот огласил окрестности. Небольшое ядро врезалось в городскую стену, разбрызгав каменную крошку и оставив после себя заметную лунку. Командир госпитальеров и барон были ошеломлены. Они не знали, что и сказать.

Монфор высказался первым:

— Ничего себе шутиха!

А Бланшфор пробормотал:

— Дьявольское оружие, раз серой пахнет. Да и едкий дым источает. Где же благочестивые братья Храма взяли такое непотребство?

— Я не вижу ничего дьявольского в том, чтобы убивать врагов, — возразил барон. И тоже спросил:

— Откуда у вас, мессир Рокбюрн, такое оружие? И почему оно пахнет серой?

— Это мое собственное изобретение, — сказал Родимцев без лишней скромности. И добавил:

— Называется сие «артиллерийское орудие» или по-простому «пушка». А серой пахнет потому, что она содержится в порохе, который нужно поджечь, чтобы произвести выстрел. Пороховые газы выталкивают снаряд из ствола.

— Интересную вещь вы придумали, — похвалил Монфор.

— И, заметьте, монсеньор, весьма полезную, — пропиарил Родимцев самого себя, не собираясь ни с кем делиться славой изобретателя огнестрельного оружия. Он прекрасно понимал, насколько важен такой «патент» для всего дальнейшего развития исторического процесса.

Командир госпитальеров сразу позавидовал и сказал:

— Надо еще разобраться, одобрит ли подобное святая церковь.

— Возможно, что я ошибаюсь, но мне кажется, что сотня таких штуковин вполне способна разнести городскую стену, которая перед нами, — проговорил барон, не слушая госпитальера.

Родимцев кивнул:

— Можно сделать пушку и гораздо больше, которая будет способна проламывать стену с одного выстрела.

Барон благожелательно подтвердил:

— Мысль очень интересная.

На что Бланшфор пробормотал:

— Может быть, против стен ваша пушка и подойдет, но против кавалерии, по-моему, вещь совершенно бесполезная.

— Вовсе нет, и я вам сейчас это продемонстрирую, — сказал Гриша и приказал сержантам заряжать картечью.

Когда очередной щит, установленный в двадцати шагах, разлетелся вдребезги, барон воскликнул:

— А ведь это очень серьезно! С полусотней таких штуковин можно остановить клин тяжелой конницы, несущийся в атаку!

— Но, все равно, в большом сражении толку от этих ваших пушек будет мало, потому что они, как я понимаю, тяжелые и малоподвижные. Да и заряжают их долго. Может быть, первый ряд вражеской атаки эти пушки и снесут, но следующая волна кавалерии их разнесет. Да и хорошего коня убить гораздо труднее, нежели человека, — скептически высказался Бланшфор.

— Опыт применения артиллерии показывает, что против конницы нужно применять батареи на эшелонированных позициях. Например, пока первый ряд стреляет, второй в это время наводит и готовится к стрельбе, третий заряжает пушки, четвертый ряд прочищает стволы и так далее. Огонь ведется волнами. И получается, что артиллерия действует в бою без перерыва, сметая противника, — объяснил Родимцев.

Барон и госпитальер вылупились на него, открыв рты. Наконец, Монфор прервал немую паузу:

— Так у вас, молодой человек, уже, как я понимаю, имеется и опыт боевых действий с подобными орудиями? Может быть, расскажете, где вы его получили?

Григорий понял, что сболтнул лишнее. Пришлось изворачиваться:

— Далеко на востоке живут китайцы, которые давно применяют подобные орудия. Только их пушки деревянные, они сделаны из бамбука. Так вот, один старый странствующий пилигрим рассказывал мне, что у них применяется именно такая тактика.

Неожиданно барон проговорил:

— Похоже, мессир Рокбюрн, такое оружие — это именно то, что нам сейчас нужно для победы над Бейбарсом.

Барон Филипп Монфор, как человек, опытный в военном деле, сразу оценил возможности нового оружия по достоинству. Что же касалось командира отряда госпитальеров, то он только позавидовал изобретательности Грегора Рокбюрна. И потому никак не хотел признавать необходимость в пушках. Монфор же, будучи человеком весьма неглупым, задал вполне уместный вопрос:

— Как я полагаю, мессир, сама пушка — это, все-таки, просто металлическая труба, сделанная особым образом. Тут все дело, конечно, в той самой взрывающейся смеси, которую следует закладывать внутрь для производства выстрела. Не так ли?

Григорий не стал лукавить. Он честно сказал:

— Вы полностью правы, монсеньор. Рецепт хорошего пороха и правильный расчет заряда составляют тайну этого оружия. И, пока что, знаю эту тайну только я один и не собираюсь никому ее раскрывать.

— Даже ради Христа? — спросил госпитальер.

— Именно ради Христа и Храма эта тайна будет принадлежать нам, тамплиерам. И никому более.

— И вы хотите скрыть важнейшую тайну нового оружия от остальных христиан? Но, это же произвол! — возмутился Арман де Бланшфор.

— Почему же? Вы же говорите, что новое оружие всего лишь простая металлическая труба. Вот и делайте такие трубы себе за свой счет. Мы же обеспечим вас порохом и рассчитаем заряды. Но, делиться секретом пороха не собираемся. Милостью Божьей его имеет право производить только наше братство. И вам следует с этим смириться, — заявил Грегор Рокбюрн, рассчитывая установить монополию тамплиеров над производством пороха.

Монфор сверкнул глазами. Слова тамплиера ему совсем не понравились.

— Что вы возомнили о себе, молодой человек? Сделались командиром орденского отряда и уже думаете, что высоко поднялись? Скрываете от добрых христиан секрет нового оружия и думаете, что можете говорить от имени всего вашего братства? Неужели вы считаете, что у меня недостаточно влияния, чтобы убрать вас с такой незначительной должности? Хотя бы ради того, чтобы вы чрезмерно не возгордились. Для вашего же блага. Ведь гордыня — это грех. И она не совместима с вашим статусом бедного рыцаря. А то скоро, страшно подумать, возомните себя еще и Великим магистром. Такого допускать я не собираюсь. И при первой же возможности позабочусь о том, чтобы более высокопоставленные храмовники приняли меры, определив вам то место, которое вы заслуживаете, — пригрозил барон.

Но, Родимцев не испугался угроз барона, он был настроен решительно, продолжая гнуть свое:

— Я обязан действовать в интересах нашего ордена. А потому не собираюсь посвящать в тайну пороховой смеси никого, кроме оружейников нашего братства. И я имею на это полное право.

— Еще неизвестно, одобрит ли такое оружие святая церковь? — проговорил Бланшфор, ухмыльнувшись.

Обиженные гости развернулись и уехали. Только тут Григорий ясно осознал, что нажил себе очень влиятельных врагов. Но, ничего изменить он не мог, потому что тайной пороха делиться, действительно, не собирался. К тому же, он не хотел терять расположение Жана Ибелина. Григорий быстро написал письмо, запечатал его восковой печатью и послал гонца, чтобы сообщить графу о состоявшемся разговоре с важными лицами, чтобы Ибелин не подумал, что Григорий собирается действовать за его спиной.