Вестник в старом мире

Глава 17

24 декабря 1840 года

Канун Рождества Вадим встретил в своем поместье. Анна уехала в город за покупками для новогодних балов. А ему предстояли еще важные дела. Вадим зашел в кабинет, закрыл дверь на ключ и подошел к ковру на полу. Под ковром лежал настильный пол из лакированных досок. Вадим наклонился, вынул неприметный гвоздик из плинтуса и провел им по узкой щели. Послышался щелчок, и Вадим осторожно открыл потайную дверь, которая вела по лестнице в подвал. Прежде чем наступить на площадку перед тяжелой металлической дверью, Вадим встал этот же гвоздик в маленькую дырочку на стене. Он так блокировал самодельную мину, которая срабатывала бы при соприкосновением с дверью. В подвале Вадим зажег масляный фонарь, чтобы осветить химическую лабораторию. Здесь он готовил не только лекарства, но и сложные яды. Все оборудование приходилось покупать через посредственников или делать самому на заводе. Ввиду технической ограниченности, Вадим не мог сделать хорошие центрифуги или синтезировать редкие токсины, но у него еще оставался набор проверенных средств, например, на фосфорной основе. Во время работы приходилось носить специальную одежду, не потому, что Вадим боялся яда, а чтобы не вынести случайно что-то из заготовок на себе. Пожмешь потом кому-нибудь руку, а он возьмет и умрет, нехорошо. Вадим набрал в пару шприцев два новых синтезированных состава в виде растворимого геля. Отдельно он спрятал несколько капсул антидота в спичечном коробке, прежде чем закрыть лабораторию и вынуть гвоздик. Двадцать килограмм динамита — должны удивить любого незваного гостя.

Дальше Вадим пошел на завод. Конкурс среди кузнецов будет проходить целую неделю, но нужные детали у него уже имелись.

Дежурная бригада рабочих закончила с трубами для котла. Котел для паровой машины собирали из листов на заклепках. Вадим решил не мелочиться и сделать сразу котел с водотрубным питанием и повторной прогонкой пара через котел для повышения давления. Под топкой оставляли место для зольника, для сборки зал, шлака и подгонкой воздуха. Шестерни, над которыми трудились мастера на конкурсе, были нужны для станков, для коробок передач, изменения скорости работы станка от вала правой машины.

Собираемые в этом механическом цеху паровые машины Вадим отнес к высокому давлению, но из-за недостаточности размера цеха, в котором он налаживал производство, не получалось строить паровые котлы больше пяти метров в длину. Дальше завод должен был наладить выпуск второй модели с изменяемым режимом вращения. Такие он хотел поставить на строительную технику, транспортную и металлопрокатные станки.

Пока же рабочие закончили проверку швов и начали нагнетать давление, увеличивая жар в топке. Вадим следил за приборами, ему было важно показать мастерам, как работать с новой техникой. Рядом стоял Лев Уманский и записывал весь ход строительства.

— Все записал?

— Да, вашблогородие.

— А теперь учи, как я тебе говорил. Как выучишь, проверю.

Вадим заставлял учить главных инженеров и мастеров инструкции наизусть. Все чертежи для паровых машин он делал сам и не спешил выдавать на руки. Самым трудным он считал не придумать технологию, а уберечь ее от конкурентов. И если лекарства или яды никто в мире повторить не мог, то его наработки в машиностроении продвинутая британия могла скопировать. Но для этого с работниками заводов беседы проводил капитан Захарченко, Вадим поднатаскал его в противодействии промышленному шпионажу. Для борьбы с совсем отпетыми лихачами вокруг Заводского и на его территории дежурили вооруженные патрули, которые проверяли гостей поселка.

Первый двигатель решили поставить на лифт, который грузил тележки с обработанной породой в печь. А сухой пар под высоким давлением перенаправили в печь с выжиганием из чугуна лишнего углерода.

Вадим сменил рабочую одежду и отправился в город, навестить одного митрополита. У Сампсониевского собора собирался народ на сочельник. Шла служба состоящая из Великих Часов с чтением Евангелья, потом священнослужители читали молитвы. Вадим стоял среди паствы. Максим, Василий и Анна пришли раньше, поэтому стояли ближе к митрополиту.

Вадим не успел стоя уснуть, как все закончилось. Люди медленно потянулись к выходу, покупая свечи домой. Анна с покрытой головой ущипнула Вадима за ногу, проходя мимо.

— Я задержусь. — он прошептал ей на ухо и пошел к митрополиту, который остался у икон. Стройный человек с опрятной бородкой, густыми бровями и глубоко посаженными глазами. Он выделялся на фоне тучных священников и казался интеллигентом не в своей упряжке.

— Дорогой Вадим, — Лаврентий дружественно улыбнулся.

— Владыка. — Вадим поклонился.

От митрополита пахло маслом и воском. Он жестом предложил пройтись, отводя Вадима в сторону.

— Сын, о тебе ходят неприятные слухи, недостойные богобоязненного христианина.

Вадим молча шел рядом.

— Но есть и хорошие: в поселке намерен ты храм построить. Думаю, что тебе не нужно объяснять, как плохо строить храм Божий на кровавые деньги?

— Объяснять не нужно, — Вадим заглянул в глаза митрополиту, — вы покажите.

— Сын, тебе стало душно? Нужно проветриться? — Лаврентий даже не сразу нашел чем ответить.

— Я прекрасно знаю, кто вас послал и для каких целей.

— Ну хорошо. С какой целью Музыканта перед честным народом повесили? Мещан ваши разборки не касаются. — митрополит приспустил свою маскировку.

— А вам не, — Вадим покрутил рукой, подбирая слово, — фиолетово, как я разбираюсь с врагами?

— Мне будет фиолетово, когда я наконец получу мебель. А то мы сорок седьмые в списки и жена уже всю плешь проела. — Лаврентий почесал бороду.

— Намек понял. На счет храма не волнуйтесь деньги там чистые.

— А со старейшинами пойдешь договариваться?

— А они готовы на мир? — Вадим задал встречный вопрос.

— Этого я не могу знать.

— Вы вмешаетесь? Вернее, чего мне это будет стоить? — поправил себя Вадим.

— А это, отличный вопрос, — митрополит взял паузу, чтобы подумать.

— Я предлагаю, а вы говорите горячо или холодно, идет?

— Да, сын мой.

— Школа при храме.

— Тепло.

— Что, две школы при храме? — удивился Вадим.

— Ну нет конечно. И одной хватит. Вернее одной не хватит, но не школы.

— Ребусы какие-то пошли.

— Что такое ребусы? — не понял митрополит.

— Загадки.

— Жизнь полна загадок.

— А пути господня неисповедимы?

— Не богохульствуй.

— В общем, будет школа, большая. Для детей и взрослых, вы будете учить божьему слову, а я другим наукам. Человек на пятьдесят.

— Хорошо, я выберу наставника.

— Нет, кого попало к детям я не пущу, будет собеседование, — Вадим остановился, — Это принципиальная позиция.

— Тогда, чтобы храм белым был. — уравновесил предложение Лаврентий.

— Идет, — Вадим протянул ладонь, чтобы пожать митрополиту руку, — а, ну да.

Лаврентий улыбнулся и пожал, пока никто в храме не видел.

— Как вы в митрополиты попали?

— По объявлению, если мне не изменяет память.

Вадим не стал ничего говорить, а просто вышел на улицу, где его ждала карета и друзья. Максим и Василий поехали с Вадимом на открытие магазина.

Сгоревший ресторан закрывал высокий забор. Строителей отпустили на новогодние праздники, чтобы после них начать полноценный ремонт. Со стороны улицы собралась толпа. Людей привлекла не только реклама, которую Вадим пустил через газету еще за месяц до открытия, но и обещанная лотерея. Ханна в легкой шубе вращала стеклянный барабан с призовыми номерами. Двадцать позиций с наградами от нового костюма до комплекта охотника. Если, например, уважаемой даме попался набор для охотника, то она могла обменять его в магазине.

— Ну вот, лотерея закончилась, теперь просим всех внутрь! — Хана пригласила покупателей в Вестник. Дамы устремились в отдел быта и готовой одежды. Вадим в течение нескольких месяцев выкупил часть ателье столицы, чтобы девушки заготовили костюмы стандартных размеров. Ткани предоставлял его завод. Все, что оставалось клиентам, так это подойти к специальной шкале, чтобы узнать свой размер. Старые квартиры переделали в большие залы с примерочными местами и зеркалами. Продавцы дежурили рядом с выбирающими клиентками, чтобы посоветовать взять костюмчики для детей, рекомендовали бижутерию и новое ароматное мыло. Отдельное внимание обращали на новинку — шампунь.

Мужская часть покупателей, в основном офицеры и чиновники направились в охотничий отдел. Вадим приготовил для них не только новинки оружия, но и сопутствующие товары для “кемпинга”. Прямо над продавцом висел плакат с рыбаком, который прятался с удочкой в камышах от жены. Офицеры сначала хихикали, а потом замолкали и покупали удочки. Тогда продавцы сразу предлагали раскладные сидушки, шампура для шашлыка, походные котелки и фляги. Новое оружие офицеры шли пробовать в подвальный тир.

Вадим днями гонял продавцов, чтобы выработать у них инстинкт, чуйку на желания. Не обязательные, но такие привлекательные сопутствующие товары опустошали кошельки, но радовали сердце.

— А ловко здесь у тебя, — Максим прошелся рядом с деревянным манекеном в зимнем маскировочном халате и с патронташем.

— Стараемся.

— А как ты один везде успеваешь? Поселок, магазин, а ателье.

— Никак, не успеваю. — Вадим поправил белую балаклаву на манекене, — Самое печальное, что не к кому обратиться за помощью. На Гертруде висят все ателье, общежития за швеями и так далее, остальное на мне. Я обращался в университет, но там не готовят управленцев. Они только в прошлом году создали отделение для подготовки учителей технических профессий. Я обращался, чтобы мне давали студентов хотя бы на практику, но пока без результатов.

Максим переглянулся с Васей. Они закончили кадетское и честно не представили уровень проблем, с которыми Вадим боролся в Петербурге.

— Я готов и планирую открыть техническое училище в заводском, но пока не найду времени и ректора. — Вадим замолчал выжидая.

— Мы с Максимом обсудили и хотели бы работать с тобой, если можно? — неуверенно заявил Василий.

— Братцы, что же вы медлили! — Вадим обнял каждого до хруста косточек, — Я уже думал, что не дождусь. Я же знаю, какого это прозябать в нашем пыльном Оренбурге.

— Мы ходили с тобой смотрели, и я не знаю, чем мы тебе можем помочь. Солдат у тебя уже гоняют. — Максим не разделял энтузиазм Вадима.

— Ну не солдатики, а охрана, — поправил Вадим, — Ими пусть Захарченко занимается, у него хорошо получается. А для вас у меня есть несколько предложений, от которых вы не сможете отказаться.

— Максим, это засада! — Васили громко зашептал Максиму на ухо.

— Согласен, нужно отступить и перегруппироваться.

— Ладно вам, пойдемте в ресторан отдохнем. — Вадим вывел друзей к карете на улицу.

Оставшуюся до Нового года неделю Вадим потратил на подпольную борьбу со старейшими. Город в преступном мире делился на три части: нейтральные, залетные и воюющие. Залетными называли иностранцев, случайных бандитов или гостей из других городов, например, Москвы или Новгорода. Вадим не трогал нейтралов, Старейшины же почувствовали слабость и разгромили несколько бандитских укрытий. В лоб на Заводское или ателье не лезли, так прибегал какой-нибудь подросток, чтобы бросить камень или украсть кошелек у покупателя. Но на каждого голодранца находился строгий Петр, который если не метлой по спине, то кулаком по зубам объяснял правила поведения в приличном месте. Вадим продолжал зачищать бизнес-конкурентов. Иногда его люди возвращались с добычей, иногда раненными или не возвращались вовсе. Тридцатого декабря отряд во главе с Миколой и Алексеем выехал по адресу, который принесли добрые люди.