1941

– Знаете, Саша, а я ведь все уже подробно изложил вашим коллегам. Три раза. Так что общаться на эту тему ни с кем более не желаю!

Развернувшись от «интела» и злобно выругавшись, я вновь двинул в сторону остановки, остро жалея о том, что упустил симпатичных девчонок из-за очередного представителя игры. Но раздавшийся сзади вопрос заставил меня замереть на месте:

– То есть судьба Ольги Мещеряковой вас не интересует?

Повернулся я к Александру даже живее, чем в первый раз.

– Вы имеете в виду то, что случилось с ее реальным прототипом в жизни?

Саша коротко и как-то невесело усмехнулся:

– Нет, речь идет об игроке, чье сознание застряло в виртуальной реальности вот уже год назад.

Мое сердце бешено забилось в груди, а в горле разом пересохло. Я знал! Я чувствовал, что она живая!!!

– Вы серьезно?!

…Мы идем вдоль вечерней набережной, неспешно разговаривая. Точнее, говорит мой собеседник, я же очень внимательно его слушаю, боясь упустить даже одно слово.

– Оля воспитанница детдома, как и ее игровой персонаж. К нам в проект девушка пришла по объявлению о наборе бэта-тестеров, прошла конкурс, медкомиссию…

Александр показал мне фотографический снимок смущенно улыбающейся толстушки, в чертах лица которой я заметил лишь отдаленное сходство с возлюбленной казачкой. И все же Олины глаза я узнал. А потом другой – с неимоверно тонкой, худой девушкой, безжизненно лежащей в кровати. Правда, на этом снимке она показалась мне значительно более знакомой, только очень истощенной.

Сердце вновь ударило с перебоем:

– Что случилось?

Саша только огорченно покачал головой:

– Тогда было разработано только два игровых процессора – но ведь это был настоящий прорыв в конструкции виртуальной реальности! Максимально живой, максимально историчной, с гибким игровым сюжетом, без каких-либо возрастных ограничений… Вы ведь не знаете, Рома, что сегодня на остальных процессорах работает гораздо менее совершенная модель с кучей ограничений, они не могут передать накала боя, не столь достоверны и реалистичны – но и требуют меньший ресурс для поддержания рабочего процесса.

После короткой паузы собеседник продолжил:

– Создав первоначальный шедевр – я не побоюсь этого слова, ведь это действительно венец моей деятельности, – мы прошли несколько успешных тестов, в том числе и с Ольгой. Но когда уже было принято решение запустить процессор в серийное производство, во время завершающего теста случился перепад электричества. А пока мы пытались устранить сбой в работе капсулы, Мещерякова погибла в игровой реальности…

Тяжело вздохнув, «интел» вновь заговорил:

– Процессор вернули на доработку, новые капсулы снабдили системой внешнего аварийного выхода из виртуальной реальности, меня сняли с главы отдела, а Оля… О ней просто некому было беспокоиться, девчонка из детдома оказалась никому не нужна. Врачи диагностировали у Мещеряковой кому, но вытащить не смогли. А бракованный процессор при подключении внешней аппаратуры выбивал ошибку; удалось определить лишь то, что он загружается циклически, запуская игру 22 июня и заканчивая ее на рассвете 25 июня.

По моей спине пробежал холодок – это ведь эпизод с расстрелом немцами наших раненых! Как раз тот момент, когда я спас Олю!

Между тем Александр продолжил:

– Я оформил опекунство над девушкой, нанял сиделок, но… Это ведь не жизнь, верно? Для нее – да и для меня тоже. Ведь весь этот год я обвинял себя в случившемся… А вчера мне попал в руки отчет о вашем погружении, Рома. Я навел справки. Как оказалось, процессор в вашей капсуле – это единственная копия первой версии, пущенная в производство. Она была вмонтирована в новую капсулу по несчастливой – а может, и счастливой, тут как посмотреть, – случайности. Ее уже давно уничтожили, но я протестировал Олин процессор – он ведь по-прежнему хранится у меня – и опешил: игра с очередного запуска по-прежнему не завершена, Ольгино сознание все еще в вашей общей реальности! При этом она, по всей видимости, после сбоя уже не помнит себя настоящую и думает, что реально является санитаркой РККА в годы ВОВ. Еще хуже то, что ментально девушка стареет с учетом игрового сдвига во времени – если вы отметили, в виртуальной реальности ей ближе к тридцати, а при первом запуске ее возраст соответствовал биологическому, то есть девятнадцати годам.

Секунду спустя Саша продолжил свою речь:

– Но самое важное и неожиданное – это то, что ваш игровой персонаж, Рома, не погиб. Судя по вашему отчету, вы должны были умереть, но не умерли, а вместе с Ольгой, единственным уцелевшим, помимо вас, пограничником и еще несколькими окруженцами догнали фронт в октябре 1941-го, приняв участие в боях за Москву.

Я аж замер на месте:

– Но как?

Собеседник лишь пожал плечами:

– Не знаю. Ситуация в вашем случае была действительно патовой, но как-то сумели, вывернулись. Может, очередь автоматической пушки ударила над головой, а потом граната уже убила экипаж? Впрочем, важно другое: тестирование аппаратуры показало, что сейчас стало возможным синхронизировать Олин процессор с последним в этой серии, на удачу также оставшимся в моем распоряжении. Рома… Вы можете вновь войти в игру и рассказать Ольге о том, что случилось в реальности. Если у вас получится убедить девушку попробовать вызвать игровой интерфейс и выйти из игры, то… Есть вероятность, что мы все-таки вытащим ее сознание из капкана виртуальной реальности.

Я едва подпрыгнул на месте:

– Я готов, хоть сейчас!

Саша болезненно поморщился:

– Рома, к сожалению, не все так просто. Вы уже не вместе – в смысле, игровой процесс развивался по настоящий день. Я сумел его значительно замедлить, прежде чем отправиться на ваши поиски. Но в настоящий момент Ольга служит в госпитале, в Сталинграде. А вы, вернее, ваш персонаж получил назначение на Крымский фронт. И на дворе уже начало мая 1942 года, до наступления Манштейна на Керченский полуостров остались считаные дни. Равно как и до катастрофы Харьковской операции, после которой немцы рванули к Сталинграду и на Кавказ. Я положительно не знаю, как свести ваших с Олей персонажей прежде, чем в городе развернется настоящий ад…

Я ответил уже тверже:

– Ради спасения Ольги я готов на все.

Александр внимательно посмотрел мне в глаза:

– Рома, я гарантирую вашу безопасность, но у вас будет только один шанс. Погибнете вы или она – за последствия происходящего с Олиным сознанием я просто не могу ручаться.

– Но я должен хотя бы попробовать!