На исходе лета
- Автор: Уильям Хорвуд
- Жанр: Альтернативная история / Детская фантастика
- Дата выхода: 1999
Читать книгу "На исходе лета"
Из всех систем Босвелл выбрал для его рождения и воспитания нашу. Он доверился нам, зная, что, хотя многие здесь не верят в Камень, они с честью выполнят свою задачу.
Кроты, вы уже оправдали его доверие, и в эту Летнюю Ночь мы празднуем то, что все вместе совершили. Чтобы никто не сомневался в моих словах и не чувствовал, что сделал еще недостаточно, в грядущие летние годы обдумайте хорошенько все, что я сказал, и действуйте соответственно. Бичен не сразу покинет нас. Он еще недостаточно научился письму и должен помочь мне закончить последний текст. Этот текст — Свод законов. А кроме всего, Бичен должен иметь возможность получить от вас то, что вы можете дать ему до его ухода в обширный кротовий мир, когда настанет пора.
Да, он уйдет, уйдет от нас. А может быть, и не он один. Тьма добровольно не уступает свету. Она видоизменяется, находит окольные пути, чтобы превратить хорошее в дурное. И кротовьему миру еще предстоит значительно более серьезная война, чем та, что мы видели, — война, где кроты будут воевать духом правды и мира, а не когтями, зубами и злобой. Крот Камня пришел, чтобы вести нас на эту войну, и мы окажемся в самой ее гуще. Это будет в другом месте, хотя на какое-то время может представиться, что она разыгрывается здесь. Однако, несомненно, главные события произойдут где-то близ Верна, потому что там бьется сердце нынешнего зла.
Дрожь пробежала по спинам кротов, а Триффан продолжал:
— Но она еще впереди, и мне известно о ней не больше, чем вам, хотя я знаю, сколько еще предстоит сделать. Это знание — та печаль, которую мы ощущаем, чувствуя наступление старости и глядя на неуверенные шаги молодых кротов, идущих нам на смену.
Наступила глубокая ночь. Ярко блестели звезды, сквозь деревья светила луна, роняя свое сияние на Камень. Вокруг царили лунный свет и тьма, все замерло.
И тогда Триффан начал читать заключительную молитву ритуала:
В тени Камня,
Среди ночных теней,
В эту ночь Середины Лета
Мы, кроты Данктонского Камня,
Видим нашего благословенного отпрыска…
Росами омоем лапы его,
Ветрами западными шкуру вычистим,
Лучшею одарим землею,
Солнечным светом пожалуем.
Молим семькрат благодать
Благодати:
Милости обличья,
Милости добродетели,
Милости страдания,
Милости мудрости,
Милости верных словес,
Доверия милости,
Милости благообразия.
Лапы омоем потоками света,
Душу отверзем любви когтями, —
Пусть же внемлет он Безмолвию Камня.
Так сказал Триффан, и повторил молитву, чтобы кроты, в том числе и Бичен, смогли запомнить слова и научить молитве других, как в свое время научили Триффана.
— Я не забыл, что кроме меня среди нас есть еще один, кто родился в этом лесу, — продолжал старый крот. — Это Бэйли. Выйди вперед, Бэйли. Мы, знакомые с его историей, знаем о его страданиях, его утрате и его мужестве. Мы знаем о том, что он благополучно привел сюда Фиверфью и она родила нам Бичена. В какую-нибудь будущую Середину Лета, когда меня не станет, молю, чтобы Бэйли был здесь и произнес молитву вместо меня. А теперь, Бэйли, прошу, повтори ее в последний раз для нас, для себя и для Бичена, для тех, кого он потерял, но с помощью Камня еще может найти вновь, — несомненно, в эту Ночь ночей они тоже глядят на звезды и думают о тех, кого любят.
И Бэйли, запинаясь, поскольку был скромным кротом и редко выступал публично, произнес ритуальные слова, чтобы показать, что тоже знает их, и многие, даже не только кроты Камня, шепотом повторили за ним и добавили к этой молитве собственные слова, пожелав Бичену удачи в предстоящих делах.
Потом Триффан вышел вперед и дал Бичену знак прикоснуться к Камню: в эту ночь младшему из кротов полагается сделать это первым. Потом Камня коснулся Бэйли, а за ним остальные, и кроты начали разговаривать и смеяться, ощущая легкость и дух товарищества. Касаясь Камня, все почувствовали, что это прикосновение уходит назад, к великому Безмолвию Камня, и поняли, что даже друг без друга они не одни.
Самыми последними к Камню прикоснулись четверо: Мэйуид и Сликит, Триффан и Фиверфью. Они помолчали, погрузившись в себя, потом отвернулись от тени Камня к лунному свету и увидели Бичена в окружении множества кротов, стремящихся предложить ему свою помощь, пригласить в ближайшие летние годы к себе в нору и пожелать удачи и мужества в грядущей жизни.
— Господа и дамы, следуйте за Хеем, он отведет вас в зал, который смиреннейший Мэйуид хорошо знает! Там легко и весело и много червей! А также историй, господа, и сюрпризов, милые дамы! — Так Мэйуид направил данктонских кротов в Древнюю Систему, чтобы там развлечься и повеселиться, как по традиции положено после обряда Середины Лета.
А Бичен и его мать наконец остались одни вместе с семью опекунами: Мэйуидом, Сликит, Маррамом, Скин-том, Смитхиллзом, Бэйли и Триффаном.
Лунный свет отражался в глазах Бичена и на возвышавшемся над ним огромном Камне, над которым блестело и сверкало звездами ночное небо.
— Я чувствую… что меня очень любят, — чуть не плача, сказал Бичен.
— Значит, Камень помог нам выполнить нашу задачу, которую с твоим появлением возложил на нас Босвелл, — ответил Триффан. — На некоторое время тебе придется вернуться со мной в Болотный Край, потому что тебе еще многим надо овладеть в искусстве письма.
Бичен казался одновременно растерянным и озабоченным. Ему понравилось встречаться с разными кротами, но в тоне Триффана, когда он сказал «вернуться», слышалась суровость, и это означало, что дальше будет труднее, чем раньше.
Однако остальные как будто не заметили этого и один за другим по очереди прикоснулись к нему и сказали то, что только они и могли сказать.
Последней Бичена обняла Фиверфью.
— Мой сын, — прошептала она, — с любовью и нежностью ты ныне и вовеки в моем сердце. Дай мне насмотреться на тебя.
И она посмотрела на него в последний раз — на своего детеныша, своего кротенка, а потом отпустила вниз веселиться с другими, и рядом остался один Триффан.
Он подошел к ней, и вместе они посмотрели на Камень.
— Я отпустила его, возлюбленный мой, и я очень боюсь. И ты тоже скоро покинешь меня…
Старый Триффан не стал ничего отрицать, а только придвинулся ближе.
— Мой любый, что это за кротиха, за которую ты молился?
— Хенбейн, — прошептал Триффан. — Но я сам не знаю почему.
— Ты любил ее когда-то, — просто сказала Фиверфью, — и любишь до сих пор.
— Она родила мне единственных детенышей, кто остался жить, — сказал он. — Я думал сегодня о них. И о ней. Она… она… — И Триффан заплакал, каким-то образом ощутив трагедию Хенбейн.
— Ей нужна твоя молитва, мой любый, больше, чем мне, ибо сегодня ночью я видела моего сына выросшим, сильным, и рядом со мной был ты. Когда он уйдет от нас, мой любый? И куда?
— В сентябре, когда с буков начнут опадать листья, ему нужно уйти. К тому времени он многому научится, и, возможно, ему лучше быть вдали отсюда. Я боюсь того, что может случиться. Мне нужно еще кое-что написать, и я верю, что успею закончить. Боюсь, нас ждет беда.
— Закончи это «кое-что», а потом до осени у нас останется время любить друг друга, — с улыбкой сказала Фиверфью.
— Много, много времени! — улыбнулся Триффан.
До них донеслись звуки смеха и веселья из общего зала в Древней Системе, и бок о бок, касаясь друг друга, Триффан и Фиверфью отправились к друзьям, чтобы вместе отпраздновать лучшее время года.
Часть II. На исходе лета