На исходе лета

❦

Позже Алдер, слегка кривя душой, попытался уговорить Глиддера, чтобы он не уходил.

— Так будет лучше для меня, — сказал Глиддер. — Пусть Гаур проводит меня домой. По пути я расскажу ему то, что помню о его родне. Если крот не знает этого, то он не знает ничего.

Алдер кивнул в знак согласия. Что же до Гаура, то он рад был пойти вместе с Глиддером и как-то странно растроган тем, что поведет своего дядю из Шибода, словно это было началом нового путешествия.

На следующее утро, когда другие кроты, прибывшие на совещание, начали уходить на восток, север и юг, эти двое выбрались на холодную поверхность западного Шибода и оттуда стали потихоньку спускаться к Кэпел-Куригу, направляясь к расщелинам Огвена. Карадок немного проводил их, и Гаур дал им попрощаться без свидетелей, скромно отойдя в сторону и углубившись в созерцание холмов.

Когда Гаур снова посмотрел в их сторону, Карадок уже удалился от них по росистой траве, направляясь к Мойл-Шибоду. Он не оглядывался.

— Кроту это и не нужно, — сказал Глиддер, верно истолковав мысли Гаура, — когда он живет в твоем сердце, вы вместе познали благословение Камня и однажды снова встретитесь.

Глиддер хихикнул, видя, что Гаур явно обескуражен, и продолжил:

— А теперь помоги мне вернуться в Огвен, где я найду покой, и я расскажу тебе о твоем отце и о твоих шибодских дядях, а также о том, что Алдер поведал мне о Триффане. В прошедшие кротовьи годы у нас было слишком мало времени для родни, слишком мало времени для Камня. А теперь слушай и не забывай поддерживать меня, а я расскажу тебе все, что знаю об одной кротихе из Данктона: она пришла туда, где ей не следовало находиться, — то есть на высокие склоны Шибода, — да еще в плохое время года, и стала рожать.

Все это случилось давным-давно, и начать нужно с крота, о котором ты никогда не слышал. Он был даже больше твоего отца…

— А как его звали? — спросил Гаур, глядя на длинную дорогу впереди и думая о том, что, поскольку Глиддер не может быстро идти, эта история поможет скоротать время в пути.

— Мандрейк, — ответил Глиддер, и, когда он произносил это имя, казалось, над ними прошла какая-то тень. Гаур обернулся и приготовился защищать себя и старика. Но там ничего не было — только голая скала да впадина на земле.

— Да, возможно, это был он. Говорят, дух его вернулся, после того как он умер перед Данктонским Камнем, а сейчас охраняет свою родню на этих вот склонах и следит, чтобы с ней не случилось ничего дурного. Итак, на чем я остановился?

— Мандрейк… — прошептал Гаур еле слышно, нервно озираясь. Интересно, кто кого защищает?

— Да, — снова начал Глиддер. — Он был моим и твоим родственником, и это был истинно шибодский крот. Я расскажу тебе эту историю так, как следует, чтобы она шла от сердца к сердцу, а ты когда-нибудь передашь ее своим детям. И скажи им, что они могут гордиться собой, потому что Камень с ними. Ты им это скажешь?

— Скажу, — заверил его Гаур, неожиданно расчувствовавшись. — Обязательно скажу!

— Тогда слушай, я начинаю. — И Глиддер начал рассказ, совершая свой последний путь к священным Камням, защищать которые было миссией всей его жизни.

Часть III. Наступление темноты