Балтийский форпост

Дождались, закончилось кино бесплатное благополучным исходом. Перебрался батюшка девицы сумасбродной через реку. И даже не стал воду из сапог выливать, прямо так на обрыв полез. Вот только не воин он, купец! Опыта маловато, не знал, что на склоне из сапог вода выплёскиваться начнёт и грунт скользким станет. Или просто на всё это наплевал, очень уж ему до дщери своей добраться хотелось. Понимаю, что уж там…

Короче, добрался батюшка до трети подъёма на обрыв, да и поскользнулся! Песок там с глиной. Пусть той глины и немного, но если её намочить, то…

В общем, раскорячился на склоне, да и съехал к подножию на четвереньках, как по маслу! И снова полез. Ну куда по скользкому-то! В сторонку бы отошёл! Так ведь нет, видит наверху доченьку и прёт прямо к ней, невзирая ни на что! Ну и, само собой, в очередной раз вниз улетел. На этот раз кувырком! Ещё и поднимающихся вслед за ним ближников смахнул с ног! Так все вместе в одну кучу внизу и собрались…

Не поломались бы, подумал… Да тут мои бойцы шутковать вздумали, взялись насмехаться над упавшими. Пришлось глянуть строго. Замолчали сразу. Ну, почти сразу, пока до всех дошло. Ещё и Мокша сообразил, кулаком воям погрозил.Потом ещё разок вниз глянул, на тех бедолаг, на Алёну взгляд перевёл, следом на меня…

Развернулся да и приказал стоящему рядом с ним бойцу верёвку вниз сбросить! Додумался! Ну и подтянули бедолаг одного за другим к себе на обрыв. Хотя, лучше бы этого не делали…

Очень уж зол был Алёнин батюшка! Всё тут в одну кучу смешалось! И стыд за убежавшую из-под родительского крова дочурку — такой урон чести девичьей и позор роду купеческому! Досада на свою собственную неловкость и неподобающий случаю внешний вид — весь же с ног до головы в вязкой глине перемазался! Ну и понятная злость на кажущегося виновника всех купеческих бед, на меня, конечно же!

И первым делом почему-то не к доченьке своей ненаглядной, а ко мне кинулся! Хорошо ещё, что свои же у него на руках повисли, не дали разойтись купчине, железо острое обнажить. И мои вои заслоном перед ним встали, руки на рукояти мечей положили.

— Ты-ы! — хрипит надсаженным горлом! Руки вытянул, пальцы скрючил, словно примеривается, как лучше в горло вцепиться. И ещё раз прохрипел, будто припечатал. — Ты-ы!! Кровиночку мою украл! Во-ор!

Рвётся ко мне, чуть ли не из ворота кольчуги выпрыгивает, а его же ближники вперёд и не пускают! Удержать стараются, да в нашу сторону косятся, опасаются, что осерчать можем. Даже жалко беднягу стало. Вид у него такой, что… Лицо красное, даже до синевы багровое, на шее вены узловатыми канатами набухли, как бы до удара дело не дошло. Потом же я виновным и окажусь.

Тут-то из-за спины у меня Алёна и выскользнула! Встала между нами, грудью от папаши закрыла. Ещё и руки, как птица крылья, в стороны расставила!

— Он тут ни при чём, я сама! Сама…

— Прочь, дура! — у купца чуть ли не пена изо рта идёт. — С тобой опосля разбираться станем! Дома!

— Дом мой отныне здесь! — рыкнула Алёна. И ногой для убедительности притопнула. Обозначила, так сказать, свою территорию. — Рядом с любым!

Я поначалу даже восхитился. Молодец, девчонка! Ничего и никого не боится! А когда вторую фразу услышал, так дар речи потерял! Прилюдно такое до сватовства сказать, это… Это… В общем, попал я…

Попал или не попал, а восхитился, девка то точно молодец! Нравится она мне своей решительностью.

— Воды принесите, батюшке умыться нужно! — не попросила, а именно что приказала Алёна. И приказала моим бойцам, не батюшкиным наёмникам.

Ребята на меня сначала посмотрели, дождались подтверждающего кивка головы, и только тогда один из них сорвался с места за требуемым. Вода нашлась сразу. Горячую из котла развели заранее припасённой холодной.

Нужно было видеть лицо Алёниного отца! Понравилось ему, как дочка его моими дружинниками распоряжается. А уж когда огляделся, да количество этих самых дружинников посчитал… Да ещё поднаторевшим купеческим взглядом оценил броню и оружие на каждом, то враз как-то мягче стал, что ли? И краснота с лица самым чудодейственным образом пропала, и голосом поутих, горлом хрипеть перестал. Мистика прямо! Совсем другой человек передо мной оказался.

Утёрся тут же протянутой тряпицей, задвинул дочурку за спину со словами:

— С тобой позже поговорю!

И тут же глянул на меня. Глазами, словно шильцем, уколол:

— Так когда свадебку играть будем?