Злой лев

Часть 3. Глава 4

1485 год, апрель, 2. Окрестности Праги

Тихий ветерок слегка шевелил траву.

Словно волны морские по ней проходили. Отчего мерещилось, будто перед тобой море. Зеленое такое травяное поле. С одной стороны, которого располагалась чешская армия. Весьма надо сказать представительная. С другой — войско Иоанна.

Чехи стояли довольно далеко.

Достаточно для того, чтобы находиться вне зоны действия сети… хм… то есть ядер 12-фунтовых батарейных пушек. Прямо с запасом. Видимо «принимать звонки» им совсем не хотелось.

Король Руси не спешил наступать.

Ждал.

С той стороны — тоже.

Никто не собирался воевать, но и выезжать на переговоры первым. Ведь тот, кто первый — тот и просящая сторона.

Прошло полчаса.

Тишина.

Ветер все также слегка шевелил траву.

Все также колыхались знамена.

Все также стояло два войска в ожидании начала непонятно чего.

— Пехоту выдвинуть на двадцать шагов вперед и построить широким фронтом. Для стрельбы. — скомандовал Иоанн.

— Ты собираешься атаковать? — удивился курфюрст Бранденбурга.

— Только начать переговоры. Ты же видишь — колеблются…

Минуты через три все было закончено.

Пехота степенно вышла перед пушками. Сомкнула ряды и растянулась.

— Ружья к ноге! — скомандовал Иоанн.

И вся пехота, скинув свое огнестрельное оружие с плечевых ремней, поставила у ноги.

— Заряжай!

И по рядам пробежали слитные движения. Удивительно синхронные. Почти одновременные и очень быстрые. Так как бойцы были отдохнувшие и хорошо натренированные.

— Примкнуть штыки!

И вновь слитные движения. Только сильно более скудные и лаконичные.

— Ружья к бою!

И бойцы перехватили свои «стволы» хваткой, с которой и приложиться легко, и перейти в схватку на штыках.

— Музыканты! Ритм!

Небольшая заминка, после которой флейты проиграли вступительный проигрыш.

— Вперед!

И включились барабаны. С первым ударом которых вся пехота Иоанна начала продвижение вперед. Ритмично. Синхронно. Держа равнение практически идеально на этой гладкой и ровной поверхности хорошего, добротного поля.

Выглядело это словно что-то нереальное. Так в те годы не мог никто. Даже близко. И это само по себе завораживало. Как зрелище.

Король Руси отдал приказ.

И уланы выдвинулись вперед. На рысях. Сохраняя строй. Тут, конечно, определенные неровности возникали. Все-таки лошади — не люди. Но для наблюдателя из XVвека и эти ребята шли буквально ногу в ногу. Строго говоря они и шли бот-а-бот, сохраняя плотное и хорошо сбитое построение. Даже пики они умудрялись держать почти что вертикально, избегая сильного раскачивания. Причем прошли они на фланг совершив несколько аккуратных перестроений. Прям образцово показательных. С сохранением равнения.

Это было диво дивным еще больше, чем ситуация с пехотой. Так не могли самые дисциплинированные братья-рыцари. И подобное пугало еще сильнее.

Еще приказ.

И в движение пришли драгуны. Также красиво переместившись на свое место.

Потом вперед пошла артиллерия. Но не на упряжках, а на кожаных петлях. На которых их скрытно потащили вперед расчеты, вроде как спрятавшись за пехотой и кавалерией, приковавшей к себе все внимание. Однако это движение оказалось замечено чешской стороной. Не упустили и не пропустили.

Вся армия короля Руси пришла в движение. Действуя словно какой-то механизм. Хорошо организованный и отлаженный. Только союзные контингенты, выставленные северянами, вышедшими из состава Священной Римской Империи, да Литвой с Польшей остались стоять на своем месте. Также наблюдая завороженно за происходящим. Впрочем, долго это шоу не продолжалось. Чешская аристократия, что дала бы фору польской в плане гонора и самолюбия, дрогнула. Драться они вообще не собирались с Иоанном. Тем более драться с ЭТИМ войском, которое почти без потерь разгромило в пух и прах численно превосходящую армию Фридриху. И теперь пугало их крайне неприятным телодвижениями…

— Проклятье! — дернул подбородком один из лидеров аристократов и тронул своего коня, выдвигаясь вперед.

Несколько секунд.

И за ним выехали остальные представители местной «семибоярщины», выполнявшей функции короля в его отсутствие. Ведь Фридрих не дал Владиславу никого назначить. Специально. Чтобы максимально дезорганизовать Чехию как государству.

Они выехали шагов на сто. И остановились.

А на них также мерно с неумолимости метронома надвигалась русская пехота.

Шаг. Шаг. Шаг.

Под эту проклятую музыку. Флейта и барабан, задающий ритм всему фронту стрелков.

Шаг. Шаг. Шаг.

Вот уже стали отчетливо видны безумно опасные иглы на стрелковом оружие этой пехоты — штыки. Нигде не применяемые. Но тут семи пядей не требовалось чтобы понять результат их применения. Тем более, что в Европе все еще бытовали годендаги — короткие копья с аналогичным штыком на торце. Очень надо сказать результативные. И рыцари их откровенно побаивались.

Аристократы стали волноваться.

Еще чуть-чуть и выехавшая делегация бы развернулась и сбежала. Пехота приблизилась слишком близко. Но тут прозвучали какие-то команды. И она встала. А музыка замолчала.

— Ружья к ноге! — рявкнул Иоанн.

И стрелки перехватив свое оружие, поставили его прикладом возле ноги. Демонстрируя, что стрелять не собираются.

Иоанн выехал вперед.

Союзники остались в тылу. В резерве. Все-таки тысяча рыцарской конницы — это очень внушительный аргумент. Пусть и едва организованной. Но аргумент гипотетический. Потому что удивить чехов они не смогли бы в подобном шоу. Лидеры союзных контингентов были при своих отрядах, не решившись во всем это участвовать. Так что король Руси выехал к переговорщикам лишь в сопровождении своих телохранителей — бойцов в отличных латах да на мощных конях-дестриэ. Отчего выглядели они ничуть не хуже знаменитых французских жандармов. И, что примечательно, словно бы вылупившиеся из одного яйца, так как доспехи у них были как под копирку. Один в один. Ведь их король заказывал по единому стандарту, только по размеру подгоняя.

— Доброго дня, — добродушно произнес Иоанн на латыни.

С ним ответно поздоровались, но куда более цветисто.

— Надеюсь вы не в обиде на мою небольшую шалость? — махнул он на свою пехоту. — Я хотел предложить вам присоединится к моему походу. Оттого и демонстрировал красоту своих ребят.

— На Рим?

— Нет. Сейчас я иду освобождать брата моей жены. Он еще вашим королем является. Мне сказали, что его похитил Фридрих Габсбург. Ну и… сами понимаете — Вена большой город. И как мне кажется, мы там все оглохнем от здравниц, устанем от грабежей и смело утешим белогрудых красавиц, оставшихся без мужей… — произнес король слова какой-то смутно вспоминаемой им песни из будущего с улыбкой.

Раздались нервные смешки.

Обычно на таком высоком уровне подобные вопросы столь прямо никто не озвучивал. Предпочитали стыдливо замалчивать.

— Вена большой город, — кивнул один из лидеров аристократов. — Его сложно взять.

— Чтобы защищать большой город нужно большое войско. Иначе многие стены окажутся пусты. У Фридриха оно осталось? — усмехнулся Иоанн.

— И все же.

— Я не настаиваю. Можете остаться дома. Придумывать объяснение своему королю, почему вы испугались драться за него. Хотя приносили присягу. Ведь приносили?

Молчание. Недовольное. Чешская аристократия не привыкла, чтобы с ней вот так разговаривали и как что прямо макали в… совсем ненужные субстраты.

— Для меня дать по заднице Фридриху и освободить родича — дело чести. Если для вас освобождение своего сюзерена из плена — пустое, то, о чем же нам дальше говорить?

— Мы не сказали, что не пойдем! — воскликнул один из аристократов.

— Да. Мы просто предупредили тебя, что Вена — большой город и его сложно брать.

— Рим больше. А я иду на него. Довольно логично предположить, что я либо безумец, либо знаю, что делаю. Не так ли? И мне кажется, что события, произошедшие под Смоленском и Полоцком, несколько прояснили ответ на этот вопрос.

— Как ты собираешься брать Вену?

— Если я расскажу — вы разболтаете. А они станут готовиться. Зачем мне это?

— Мы можем поклясться!

— Что знает больше двух, знает и свинья. — пожал плечами Иоанн. — Вы можете проболтаться невольно. Например, не обращая внимая на слуг. А они, к слову, обычно подслушивают за теми, кому прислуживают. Вы не знали? Хороши гуси…

Все промолчали.

Неприятный момент. Аристократы действительно вели острые и опасные разговоры при слугах, не считая их людьми. Мало ли что они там услышат? Ведь в суде или при разбирательствах их слово весило больше, чем слова сотен слуг. Так чего стесняться? Но… так не всегда работало, как заметил Иоанн. А перестраивать себя, меняя свое отношение к слугам, которых ранее они едва ли не как мебель воспринимали — то еще занятие…

— А если говорить серьезно, — произнес Иоанн после небольшой паузы, убрав улыбку со своего лица, — то Фридрих виновен перед людьми и Всевышним. И его надлежит наказать.

— Перед Всевышним?

— Я отправился в Крестовый поход и сумел малой кровью освободить Константинополь. Да, через договор. Но нужно быть откровенным идиотом, чтобы предполагать, будто бы ввязавшись в тяжелую военную компанию можно было бы чего-то там добиться с наскока. Это же земли старой Империи. Там город на городе. И у многих крепкие стены. Взять их можно, но вся это история — годы. Долгие годы методичных боев. Однако идиот нашелся…

— Зачем так говорить о покойном?

— О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего кроме правды. А то, что Сикст IV был идиотом вполне очевидный факт. Я взял Константинополь. И начал готовиться к сложной кампании. Там. Чтобы закрепить позиции освобожденного города Константина и расширить земли под моим контролем. Ведь в сложившейся ситуации султан не имел возможности удержаться у власти. Его либо убили бы, либо свергли бы. Как оказалось, я был прав в своем прогнозе, когда готовился к этому. Но что сделал Сикст? Подбил еще одного идиота на совершенно преступный поступок. Они попытались ударить меня в спину во время выполнения мною столь важной миссии. Как это понимать?

— Но это было не очевидно… много болтали всякое…

— А кто-то из них хотя бы попытался меня спросить? — повел бровью Иоанн. — Что Сикст, что Фридрих решили воспользоваться моментом и ударить мне в спину. Зачем? Не знаю. Кстати, это уже не первый раз. Курия уже пыталась меня несколько раз убить. Несмотря ни на что. А тут совсем обнаглели и стали действовать открыто. Кто они после этого? Ведь нападали на крестоносца при обете. На крестоносца, что уже обратил степные орды в христианство. На крестоносца, что отбил город Константина. Как это понимать?

Тишина.

— Но я вас не зову на Рим. Это мое дело. В Италии будет сложно и опасно. Я вас зову на Вену, чтобы помочь вызволить вашего короля и воздать Фридриху, что виновен перед людьми и Всевышним. Верные вассалы Владислава со мной?..

Тем временем в Риме Иннокентий VIII нервно вышагивал по залу.

Хлопнула дверь.

Он встрепенулся и подался вперед, спросив: