Сделай и живи спокойно 3

Глава 27

Как там говорил Григорий Мелехов из романа «Тихий Дон» писателя Шолохова Михаила Александровича: — «хуже всего на свете — это дожидаться и догонять» и потом там же, но чуть позже — "ждать да догонять — самое постылое дело". Так вот — я с ним совершенно согласен. "Постылое и хернявое", я бы так выразился — и это ещё мягко сказано… Не рассчитал я маленько. Не учёл, что разогреюсь пока, буду ехать на велосипеде. Теперь жалею, что не взял чего-нибудь накинуть сверху. Плащ у меня есть, с подкладом, можно было его взять или любую другую накидку — сплоховал, не догадался. Но, с другой стороны — минимализм это наше все! Лишние вещи — лишний вес. И на велосипеде в тёплом плаще неудобно педали крутить. Теперь мёрзну по своей милости. Сижу как балбес без движения и стараюсь не шевелиться — по крайней мере. Замёрз словно цуцик, потому что не ожидал, что на чердаке такой сквозняк.

Делать нечего и, чтобы хоть как-то занять время, вспоминаю цитаты из различных произведений. Сегодня это, ставшие знаменитыми и многократно переделанные на всё лады, слова Шолохова. А это не очень хорошо. Когда я вспоминаю "Тихий Дон" это значит, что что-то произойдёт и не обязательно хорошее. В последний раз, когда я вспоминал этого писателя, убили моего друга. Вспоминать неохота. Это было давно и тем более в той жизни. Но горечь утраты, до сих пор со мной.

Что-то дед мне не всю информацию выдал. Точнее сказать — не уточнил некоторые моменты. А как оказалось это, в данный момент, самое важное. Да и я не переспросил его тогда — во сколько точно, он видел генералов на перроне? Хотя — о чём я говорю? Мне тогда это было неинтересно. У меня "на носу" были первые соревнования и все мысли были только об этом. Это сейчас я понимаю, что нужно было спросить, а тогда — эх и угу в одном лице! Мне известно только одно, что это было в районе семи часов вечера — и всё! А может дед сам этого не знал? Ну а что? Наручных часов у него не было. На вокзале есть часы, но они со стороны перрона — значит дед не мог их видеть. Вроде всё верно и я зря — сам себя кляну. Ладно, чего уж там — проехали.

Лёжа смотреть в небольшую щель не совсем удобно. Но мне делать больше нечего и поэтому — это хоть какое-то развлечение. Да и зрение понемногу привыкает к разнообразному освещению, на разных участках станции. Вон идёт группа молодёжи и уже весёленькие. Из громких выкриков становится понятно, что ребята и девчата идут в клуб. Ну и правильно — в пятницу так и нужно делать. А куда ещё можно пойти в деревне? Только в клуб. Было бы лето, то можно на пруд сходить. Там есть хорошее место для гулянок. "Полянка счастья" — как её все называют. Пока тепло и если нет дождя, то вся молодёжь вечером там встречается. Костёр жгут, песни поют и, если приходит местный аккордеонист, танцуют. Совсем редко, и такое бывает, приносят патефон, и тогда всё происходит гораздо веселее и более по-городскому что ли. Так что всё правильно ребята делают. В клубе сейчас тепло и светло. А стоит немного потанцевать и настроение становится лучше, и холод на улице не так беспокоит. Один я жду, как балбес, незнамо чего и мёрзну на сквозняке.

Остановился пассажирский «Москва-Кишенёв». Я на таком ездил, когда выполнял просьбу Собкина. Там ещё проводник тормознутый был. Есть он сейчас на поезде — не знаю, но и не суть. Короткая остановка, только на пять минут. Вышло всего-навсего три человека. Фигли они тут забыли-то? На местных непохожие совершенно. Освещение на станции было хорошее, но эти пассажиры быстро ушли с освещённого места. Всего несколько секунд, когда они проходили мимо, прямо под мощными станционными фонарями, можно было их видеть хорошо. Мне, даже, в какой-то момент показалось, что это та парочка пенсионеров, что раньше попадались мне на каждом шагу и ещё кто-то с ними. Но присмотревшись я понял, что это не так. Люди были гораздо моложе и более плотного телосложения. Троица прошла мимо вокзала, пошла дальше вдоль путей по тропинке и скрылась в темноте. Только не видно у них никаких вещей с собой. Это конечно странно, но всякое бывает. Почему бы и нет. Ладно, прошли и прошли, чего я до них докопался? Всё забыл уже про них и слава богу…

Можно, наконец-то, просто полежать и расслабиться немного, на несколько минут. Теперь, следующий состав будет не раньше, чем через десять минут. Какой? Я не знаю. Может опять пассажирский, а может товарный. Я не начальник над станцией. Откуда мне знать-то? Тут я только точно знаю, что десять минут это минимум между поездами и всё.

Хорошо лежать и не вглядываться в темень. Мысли разные начинают надоедать. Это с одной стороны — хорошо, а с другой — лучше бы и не надо. Ну нельзя постоянно думать о деле. Это может плохо кончится. Перегоришь, перестанешь соблюдать осторожность, всё может показаться ненужным, а там и до бегства недалеко. Нет уж, надо иногда раздумывать о вечном, а потом опять о деле. Как-то так… Вот, подумал о другом и сразу теплее стало. И чердак этот неуютный, на недолго стал покрасивее.

Шум пьяной разборки заставил опять чутка приподняться и посмотреть в щель. Ничего страшного не произошло. Два парня волокли третьего, куда-то через железнодорожные пути. А он резко высказывался по этому поводу. Ему не терпелось попасть в клуб, на танцы. Причём орал только он, а два других парня тащили эту пьяную тушку молча. Лишь иногда начинали громко и доходчиво, в основном при помощи великого и могучего, что-то втолковывать своему пассажиру. Тот соглашался и повесив голову, начинал орать что-то типа матерных частушек. Весело, короче, им было. Наверное.

Станция Тихонова Пустынь это всё-таки крупный транспортный узел. Движение на нём не прекращалось ни на минуту. Маневровые паровозы тягали вагоны, формируя составы. Шум пара, лязг сцепок, свистки сигналов и всеобщий грохот колёс по стыкам и это только общий фон. А какой звуковой удар происходит когда состав, трогается с места — это вообще не передать словами. В общем, если подойти к этому со стороны моего задания, то — работать можно! Фиг кто услышит звук выстрела в таком шуме. Были у меня мысли, как вообще сделать звук почти бесшумным. Но потом я это дело отмёл. Изменить навеску пороха — конечно, хороший способ, но это чревато всякими неожиданностями. Мне нужен стопроцентный результат, поэтому буду действовать так, как и предполагал раньше. Опять некстати вспомнились слова Григория Мелихова из произведения Михаила Александровича Шолохова "Тихий Дон" — «Умная у тебя голова, да дураку досталась». Прямо про меня сказано — знаю много всего, а как до дела доходит, всё идёт наперекосяк. Блин! Снова Шолохов вспомнился, это уже совсем никуда не годится.

А сейчас грохнуло особенно сильно. Пришлось посмотреть что там — зачем мне нештатная ситуация на линии? Мне нужно чтобы всё работало как часы — точно и во время. Но вроде всё спокойно и никаких шевелений панического характера не видно. Только парочка мутных персонажей, как зайцы проскакали по путям и скрылись в темноте осеннего вечера. Что-то неожиданно многолюдно сегодня на станции. Ага, а вот и виновник шума: паровоз потянул состав на запасную ветку — в отстойник. Это мне знакомо. А вон опять кучка молодёжи формирует железнодорожные пути. Странно многолюдно сегодня на станции. Сколько раз я бывал здесь, пока нахожусь в этом времени? Не сосчитать. Поэтому удивляюсь такому наплыву непонятных личностей.

Протяжный гудок и сразу три коротких. Хрям его знает, что это за сигнал. Но сердечко предательски колыхнулось и заработало в бешеном темпе. Чуйка меня ещё ни разу не подводила. Началось… Аккуратненько выглядываю и вижу как к перрону подползает, на малом ходу, состав из четырёх вагонов и двух паровозов — один спереди и один сзади. Сразу видно, что это не простой состав. С таким количеством локомотивов, простые люди не ездят. Что почти сразу и подтвердилось. Стоило поезду остановиться, как из двух крайних вагонов высыпало двадцать вооружённых человек. После короткого построения они разбились на двойки и разбежались в разные стороны, остались только два человека — командиры, скорее всего. Ну это понятно — проверка окружающей территории на наличие отсутствия. Обычное дело. Про это мне дед рассказывал и даже не один раз. Так что — пока, всё совпадает с тем, что я знаю. И это радует. Делать нечего, пришлось затаиться. Любое шевеление, не предусмотренное природой, может выдать моё местоположение. А ребята тут не простые и несут службу профессионально — сразу чувствуется. Я это понял, когда увидел как они отчитываются о выполнении задания. Доклад командиру короткий и по существу, а это о многом говорит.

Лежу и не шевелюсь, даже в щёлку смотрю прищурившись. Не знаю почему, но мне кажется что так будет лучше. Вдруг там кто-то очень глазастый находится? Возьмёт и заметит, как мои глаза блестят. Я лучше поберегусь. Мне же ещё стрелять придётся — пусть глаза отдохнут.

Что-то не сходится количество охраны с тем, что мне рассказал дед в той жизни. Он, вроде, про десяток человек говорил, а тут двадцать и ещё два командира(не разглядеть звание, далеко). И оцепили они весь перрон с двух сторон, плюс вход в буфет и парочка ребят с оружием, с той стороны состава бродят. Это чуть напрягает. Как бы меня какой сюрприз не ждал, когда буду вылезать на улицу. Проверить, прямо сейчас не могу, слишком уж опасно бродить по чердаку. А вдруг действительно там внизу, откуда я буду спускаться кто-то стоит? Поэтому буду действовать — надеясь на удачу. А вообще, конечно, мысли разные в голове бродят, в связи с этими изменениями. Например — не мог ли я, так повлиять на историю, что вот эти самые изменения произошли? Или дед забыл половину того, что было на самом деле? Короче, чёрт знает что творится и неизвестно чем закончится. И тут, как напоминание, вспомнились слова Григория Мелихова из произведения Шолохова "Тихий Дон" — «Побеждает только тот, кто твердо знает, за что он сражается, и верит в свое дело». Да, что ж такое-то?

Хотя, вовремя вспомнил, что у меня есть задача и я её должен выполнить. Только вот Шолохов этот некстати. Ладно, чего уж там. Собрался, сосредоточился и стал ещё более осторожный и тихолежащий. Жду, когда основные действующие лица появятся и всё станет на свои места.

Вот это ж… ни фига себе! Дед точно не всё видел! Или действительно я, как-то смог, повлиять на течение истории. На перрон вылезли(а по другому не скажешь) человек десять и все очень-очень уважаемые товарищи. Это было видно издалека. Все такие важные и сами себе на уме. Даже между собой разговаривали с начальственным апломбом. Из тех, кого я точно знаю это Маленков и Хрущёв. Второй вообще мой знакомый. И тут я ошибиться никак не мог. Остальные мне не знакомы или я их просто не помню. Они стояли неорганизованной толпой, на освещённом месте, под фонарём. Да уж — такого количества я не ожидал увидеть.

Разговаривали эти товарищи между собой, никуда от состава не отходили. Сами собой или заранее договорились, но — разбились на несколько групп. Я только и мог слышать, что всплески смеха и громкий, чего-то доказывающий голос, ну и общий бубнёж возражений. Шум железнодорожных работ мешал. С другой стороны, мне их разговоры были, по большому счету, нафиг не нужны. Толку никакого. Слава богу, не португальский шпион и даже не румынский. В общем — лежу и жду.