Нелегкая поступь прогресса

Глава 3

Средней величины кабинет, предназначенный для приватных разговоров, оборудован со знанием дела и огромным вкусом, где все свидетельства скромности стоят немалых денег. Мебель здесь привезена из старой доброй Англии, где по особому заказу была изготовлена на фабрике Чиппиндейла. Отделка стен, тяжёлая ткань драпировки и даже паркет — всё здесь настоящее, английское, а потому лучшее в мире. В четырёх креслах расположились молодые джентльмены, одетые по последней лондонской моде, они слушают престарелого джентльмена, что с удобством расположился на диване, и, покуривая сигару, рассказывает им:

— Английский клуб в Петербурге открыт относительно недавно: при светлой памяти благословенной Екатерины Великой, поборницы свободы личности и защитницы человеческого достоинства. Членство в клубе, мои юные друзья, весьма высокая привилегия, доступная лишь лицам с поистине голубой кровью. Правление клуба тщательно отслеживает генеалогические древа потенциальных членов, и отсеивает негодных ещё на этапе рассмотрения прошения о приёме. Более того: клуб принимает далеко не всякое прошение. Вторым условием является владение соискателя достаточно весомым состоянием. Клуб не рассматривает прошений лиц, не располагающих состоянием хотя бы в пятьдесят тысяч золотых рублей. До недавнего времени был более удобный критерий: количество крестьянских душ во владении, но к величайшему несчастью, узурпатор трона ограбил всех нас и отнял наше движимое, говорящее имущество.

Не то было совсем недавно, при блаженной памяти великой Екатерине Алексеевне. При ней, милостивице, дворяне получили подлинные шляхетские вольности, право казнить и миловать своё говорящее имущество. А непокорных, буйных и просто недовольных из числа быдла, благодетельница разрешила бессудно отправлять на каторгу или в солдатчину. Ведь как стало хорошо! Воистину наступил Золотой Век русского дворянства, но неожиданно, не иначе, личными кознями самого Диавола, Камелия, любимая кобылка Екатерины Великой споткнулась буквально на ровном месте и упала вместе с хозяйкой на коротко обрубленные ветки кустарника. Погибла великая императрица, при которой Россия воспарила на немыслимую высоту, а на престол влез недостойный отпрыск великой матушки. Кстати, надо ещё разобраться, а имеет ли сей Павлуша хоть какие-то права на престол? Да, рождён он самой Екатериной, тут сомнений нет, но есть неясность: а от кого он родился. Покойная матушка была большой затейницей, и без мужского внимания не мыслила жизни. Бывало у неё и по три любовника одновременно, но сие не в укор благодетельнице. Значит много сил у дамы, коли один мужчина с нею управиться не может. Однако великий темперамент породил великое недоумение: а законный ли ея отпрыск? От кого он рождён? То ли от мужа, бездельного Петьки-дурачка, то ли от очередного молодца согревшего постель милостивицы. В первом случае мы, хоть и скрепя сердце, можем признать Павлушу легитимным монархом, а во втором случае, согласитесь, это решительно невозможно! Благословенная Екатерина, в великих своих порывах не ведь брезгала и простолюдинами, сие есть факт, и факт неоспоримый. Это простительная шалость, господа, к тому же Романовы вообще большие затейники — кто-то слывёт поклонником греческой любви, кто-то любопытствует каково оно в межвидовых связях, кто-то обожает боль и унижения, а некоторые не брезгают даже быдлом — вон, Петр Алексеевич подобрал прошедшую через десять рук чухонскую прачку, и возвёл её на императорский престол. Елизавета Петровна, за смазливую физиогномию и сладкий голос, подняла в графское достоинство безродного хохла Розума, сделала его графом Разумовским. Да-с, милостивые государи, необыкновенной спеси получился нувориш, стоило только извлечь его из грязи.

Джентльмен выпустил клуб ароматного дыма и покосился на свою сигару: столбик пепла держался на ней незыблемо, что свидетельствовало о величайшем самообладании курильщика, не позволяющем дрогнуть руке, и тем спровоцировать падение сигарного пепла.

— Однако я продолжу: как ни прискорбно, но логика подсказывает, что узурпировавший престол сын великой Екатерины происходит от отца-плебея. Судите сами: разве может благороднорожденный муж заботиться о нуждах черни? А ведь недостойный отпрыск великой императрицы только и печётся о подлой черни, о презренном купечестве, о бездельной мастеровщине. То, как Павел обошелся с гвардейскими полками, истинной и единственной опорой русской монархии, говорит о злобных замыслах по разрушению обороноспособности государства. Не забудем о том, как этот человек унизил и оскорбил всех дворян России вернув презренную обязанность служить, и при этом отнял полученные в соответствии с законом и обычаем воинские звания у дворян младше пятнадцати лет… Это неслыханное надругательство над здравым смыслом и над всем русским шляхетством совокупно. Скажем, моего племянника лишили чина секунд-майора. Между тем, с сей чин я для него честно выиграл в штосс у светлейшего князя Потёмкина. Вместе с тем, будем трезвы и непредвзяты, хотя вы тоже немало пострадали от бесчинств узурпатора.

Джентльмен помолчал, ожидая реакции собеседников, и один из них подал голос:

— Ваше сиятельство, должен признать, что Ваша логика совершенно безупречна, и лично я, равно как и мои друзья, разделяю обеспокоенность всего благородного сословия Российской империи судьбой трона, а в особенности личностью, занимающей сей высокие трон.

— Да, Ваше сиятельство — вступил в разговор второй молодой человек — для нас стало очевидной необходимость рокировки на российском императорском престоле. Но кто займёт оный престол? Я, как и мои друзья желаем узнать вашу точку зрения на столь важное обстоятельство.

Двое молчащих до сих пор молодых джентльменов кивками подтвердили свою заинтересованность в освещении сего обстоятельства.

— Вопрос престолонаследия, мои достойные друзья, не так сложен, как кажется. Жив и здоров внебрачный сын императрицы Екатерины Великой и Григория Григорьевича Орлова, Алексей Григорьевич Бобринский. Кто-то скажет, что в свои четырнадцать лет Алексей Григорьевич не проявил практически никаких способностей к военному делу, интереса к наукам или к руководству другими людьми. На это я отвечу, что царю и не нужно обладать какими-то особенными способностями, поскольку у него имеются верные помощники. Так что овладел Алексей Григорьевич французским и немецким языками, началами арифметики и очень малыми сведениями из географии, и довольно с него. В конце концов, вы, будущие приближённые императора, обладаете полным объёмом необходимых знаний, а чего у вас недостаёт, подскажем мы, ваши старшие товарищи.

— И здесь не вижу изъянов в Вашей логике, Ваше сиятельство. — поклонился юный джентльмен — Но где нынче содержится несчастный сын великой императрицы, отлучённый от своего законного трона?

— А вот здесь, мои юные друзья, я не могу дать исчерпывающего ответа. Увы и ах! Дело в том, что все усилия по восстановлению законного императора, что после последней по времени попытки достойнейших людей России под руководством генерал-аншефа князя Михаила Никитича Волконского, сместить узурпатора и вернуть трон сыну Екатерины Великой, многое изменилось. Алексей Григорьевич Бобринский был определён в одно из учебных заведений, созданных в последнее время злым гением нынешнего царствования, графом Булгаковым. Алексея Григорьевича изъяли из Шляхетского Корпуса, и дальнейшие следы его отыскать, пока, не удалось.

— Вы полагаете, что нам следует заняться поисками законного наследника русского престола?

— Нет, мои юные друзья. Поисками занимаются специально отряженные для этого люди, освобождать наследника будут тоже другие люди. Ваша задача, господа, будет сложнее: вы должны будете лично казнить узурпатора трона, его жену и их младенца.

— Убить младенца! — пораженно ахнул один из юных джентльменов.

— Не убить, но избавиться от последыша бастарда. — старый джентльмен усмехнулся — Коль скоро мы выяснили, что Павлуша не имеет прав на императорский трон в силу подлого происхождения его отца, то его последыш не имеет права и на жизнь, поскольку может стать инструментов для авантюристов, возжелавших снова узурпировать русский императорский престол.

Дальнейший разговор превратился в обсуждение деталей покушения на царскую семью. Трое из молодых джентльменов активно участвовали в обсуждении, а четвёртый всё больше отмалчивался, впрочем, иногда вставляя замечания в общий разговор.

Уже в коляске, на рассвете везущей двоих юных джентльменов домой, четвёртый осторожно перевёл разговор к разговору в особой комнате Английского клуба:

— Анатоль, ты всерьёз собираешься участвовать в предложенном нам комплоте?

— Серж, посмотри на происходящее моими глазами: состояние моего рода изрядно потрачено моими дедом и папа, а то, что осталось, изрядно пострадало от рук царя. Откровенно говоря, я не могу осуждать Павла, поскольку папочка встрял во все заговоры против трона, о которых сумел узнать. Отправляя его на каторгу, Павел был в своём праве, и положа руку на сердце, лично я обошелся бы с папашей куда как более сурово.

— Хм… Откровенно до цинизма.

— Я не стыжусь этого, поскольку являюсь поклонником учения киников. Однако продолжу: мне безразлична Россия и этот погрязший в рабстве народ. Здесь меня ничего не держит, и я готов свергнуть нынешнего царя, получить заработанную награду, и уехать из этой трижды проклятой страны. Собственно, я колеблюсь только в выборе между местом будущего проживания: Вена, Лондон или Париж.

— А как же наши друзья, Александр и Жорж?

— Ты невнимателен, Серж. Они тоже практически нищие, и свидетельства о сумме состояния у нас всех фальшивые, увы и ах!

— Ты открыл мне глаза, Анатоль. Я-то думал, что по крайне мере у Жоржа есть свободные деньги.

— Ах, Серж, Жорж такой же нищий, как я и Александр. — собеседник Сержа был пьян в слякоть и выбалтывал всё, что в трезвом состоянии не разболтал бы и под пытками.

— Вот как?

— Увы, Серж. И одолженные тобою деньги твои друзья смогут вернуть только после удачного переворота, и ни минутой раньше. Впрочем, и я не лучше. Выигранные мною сегодня полторы тысячи рублей позволят мне хотя бы не голодать, да и дворня моя, наконец, поест досыта.

Юный джентльмен, пустив пьяную слезу, откинулся на кожаную спинку коляски, уснул.