Изгиб грани

Нин с нетерпением дожидалась меня и после обеда сразу же потащила в лабораторию, рядом с которой находилось специальное помещение, названное Битшиимти, тоесть «дом, где вдыхается ветер жизни», в котором воспитывались пять десятков здоровых девочек, рождённых туземками, и несущих мои гены. Именно они позже станут праматерями человечества и предшествующей цивилизации полубогов.

Я смотрел на этих детей и понимал, что миссия выполнена, и пора возвращаться. Не скрывая, я печалился перед неизбежностью расставания, и Нин отлично понимала моё состояние. Я обнял любимую, и, глядя ей в глаза, сказал, что завтра покидаю этот мир. Она слабо улыбнулась, смахнула пальцем предательскую слезу и легонько провела по моей щеке.

Однако я не собирался превращать свой уход в трагедию, попросил Нин устроить маленькую вечеринку и пригласить моих верных друзей. Как оказалось, Акти, Сагни и Лихур уже давно рвались ко мне и даже ругались со стражей, а потому прибежали по первому зову. Они радовались, как дети, долго меня разглядывали, ощупывали и тискали, сокрушаясь, что я так отощал. А потом мы уселись за стол и начали пирушку. Вспомнив, что они быстро пьянеют, я старался почаще делать перерывы, заставляя их позировать перед камерой. А потом Сагни и Нин по очереди фотографировали меня среди гигантов. Последние снимки я сделал сам. Нин с моим сыном на руках.

Пирушка закончилась заполночь. Стража помогла увести захмелевших ребят, а я остался с Нин, стараясь сказать ей как можно больше в эту короткую летнюю ночь.

Меня одолевали разные мысли, но больше всего терзал вопрос: как мне теперь общаться с Энки, ведь при последней встрече наши отношения оставляли желать лучшего. Но тревожился я напрасно. Со слов Нин моя пытка сильно его потрясла. Он пережил настоящий катарсис и, отбросив амбиции, организовал полномасштабное расследование преступной деятельности клана Скорпионов. Хранители порядка и стражи целый год вычищали территории от скорпионьего присутствия. В одном только дворце Энки обнаружились пять пар убийц, замаскировавшихся под советников, палачей и слуг. Всех их арестовали, но живьём удалось взять только двоих. Убийцы разговорились, и в результате Энки получил бесценную информацию о широкомасштабном заговоре против Тиаматианской империи.

Выяснилось, что «скорпионы» и их ставленники проникли в верхние эшелоны власти ещё на Тиамат в смутные и тяжёлые времена, проявив себя, как дельные и успешные советники. Следом за ними во дворцах появились разного рода консультанты, специалисты, заплечных дел мастера и штатные шпионы. В конце концов, всё тиаматианское сообщество, опутала паутина внушений, интриг и заговоров, погрузивших все семьи в жестокую вражду. По-сути, катастрофа, погубившая космическую империю, была спланирована и осуществлена этим кланом убийц, продолжающих добивать цивилизацию тиаматиан уже на Земле.

Переломив своё самолюбие, Энки лично связался со своим заклятым врагом Энлилем и передал ему все вновь открытые сведения. После этого в столице Ниппуре тоже прокатилась волна арестов «скорпионов», которые выложили настолько потрясающую информацию, что это привело к экстренному созыву Высшего Совета и бесчисленным разоблачениям. «Скорпионов» и их агентов объявили вне закона на всех территориях. На следующем заседании Высшего Совета произошло примирение Повелителей и переосмысление последних конфликтов, приведших к государственному кризису.

По отношению ко мне Энки тоже в корне изменил своё мнение. Душевный перелом произошёл ещё в застенках, когда палачи уже фактически убили меня. Потрясённый содеянным и возможными последствиями, Энки опомнился, и, когда Нин ворвалась в подвал, он уже оказывал мне помощь и фактически вытащил с того света. Спасая меня, он торжественно поклялся, что не станет нам препятствовать и поможет во всём. А, когда он узнал о подробностях нашего эксперимента, то схватился за голову и всё время порывался искупить свою вину. И, хотя угрызения совести – лишь эхо потерянного добродушия, я не держал зла на Энки, понимая, что он тоже стал невольной жертвой подлого заговора.

Утром следующего дня по моей настоятельной просьбе Нин нехотя приказала отдать мне камуфляж, и то только после того, как я объяснил ей, что в этом мире должно остаться как можно меньше моих следов. Облачившись в свою изрядно потрёпанную одежду, я подвязал волосы и вернул Нин золотой пояс, изумительной работы. Она настойчиво требовала принять подарок, заодно пытаясь всучить мне множество разных драгоценных побрякушек, но я вежливо отказался, сославшись на опасность изменения реальности при таком переносе. С другой стороны, я понимал, что всё равно безнадёжно перепутал все причинно-следственные связи, оставив в этом мире немало информации из будущего, и очень боялся качественной перемены хода событий из-за этого.

Вместе с восходом солнца мы с Нин и двумя охранниками вышли к дворцовой лестнице, где нас уже ждали мои ребята, почему-то закутанные в длинные зелёные плащи. Взволнованный предстоящим переходом и погружённый в себя, я махнул им рукой, приглашая с собой, и сбежал вниз, где на площади уже свистел турбинами готовый к взлёту шем. Десять минут от взлёта до посадки промелькнули незаметно, и вскоре мы уже стояли на дворцовой площади в Абсу.

У входа во дворец Энки я встретил знакомых стражей, целителей и слуг и искренне их поприветствовал. Они не скрывали симпатии, старались прикоснуться ко мне, чтобы получить капельку удачи и силы, и просили что-нибудь им пожелать. Конечно, желаю всем добра, свободы и счастья.

В зале Явления Великих собралось неожиданно много народа, и я сразу оказался в центре внимания, ощутив на себе сотни взглядов знакомых и незнакомых тиаматиан, молодых и пожилых. В первом ряду стояла знать, носящая знаки власти. Здесь же находились немногие тиаматианки, которые скромно держались рядом со своими отцами и мужьями, и украдкой касались моей одежды. Удивительно, но моя популярность среди здешнего населения росла прямо на глазах. Я не понимал такого к себе отношения, но отлично видел излучение всех гостей Энки. Вокруг распространялось зеленовато-золотистое свечение добра и мира, и ни одного красного всполоха.

Я шёл к порталу и думал, что умиротворение, наверно, и есть самый главный результат моего присутствия в этом мире. И, если это так, то я более чем счастлив, ведь благополучие здесь, неизбежно должно положительно отразиться и в моём мире. Я подошёл к Энки и прямо взглянул ему в глаза. Он выдержал взгляд и гордо, но уважительно произнёс:

– Антон, ты пережил суровые испытания, и я тоже принёс тебе немало страданий. Теперь всё позади. Понимая ответственность момента, я возвращаю знаки власти, с которыми ты прибыл в наш мир.

Четыре хранителя торжественно внесли пектораль, браслет, скипетр и клинок Баалат. Энки продолжил:

– Повелитель Энлиль знает обо всех событиях и крайне удивлён, что его меч оказался у тебя, поскольку он с ним никогда не расставался. Он тоже благословляет тебя на продолжение пути. А я искренне желаю добра твоему миру.

Я поклонился, принял от хранителей атрибуты и разместил их на себе. Загоревшиеся индикаторы показали, что знаки власти активированы, и я сразу же почувствовал это, наполнившись уверенностью, здоровьем и силой. Молчаливое приветствие и поддержка артефактов и мгновенный диалог с ними принесли полную убеждённость в благополучном исходе обратного перехода.

Признаюсь, что волнующая атмосфера вывела меня из равновесия. Я начал сосредоточиваться на процедуре перехода и уже направился к кубу портала, но тут вспомнил о своих ребятах и оглянулся, отыскивая глазами дорогие мне лица. Они стояли поодаль сзади. По рангу им не следовало находиться в первых рядах. Ерунда, сегодня для меня они выше всех местных Повелителей. Я призывно махнул им рукой, удивлённые владетели оглянулись и расступились, пропуская ко мне моих друзей.

Когда Акти, Сагни и Лихур подошли и сбросили свои плащи, я невольно улыбнулся и не смог сдержать подкатившей к глазам слезы. Мои ребята оказались в туниках, на которые каким-то образом нанесли рисунки и разводы, точно повторяющие мой камуфляж. Надев одежду моего «кланового» цвета, они тем самым публично заявили всем присутствующим, что теперь не принадлежат к другим кланам и свободны, и, судя по их лицам, они до конца будут решительно отстаивать свою волю. Ах, вы, мои дорогие последователи и революционеры! Обняв каждого из них, я махнул рукой на свои опасения, и отдал Акти нож, Сагни – часы, а Лихур и без того не снимал с груди компас.

Простившись с друзьями, я взбежал по лестнице и встал на плоскость портала. Последнее, что я увидел в том мире, огромные блестящие глаза Нин и её губы шептавшие: «Антон». Я в ответ прошептал: «Марантиан». Она услышала и кивнула головой…