С. П. Крашенинников

В пути

В XVIII столетии при Академии имелись гимназия и университет. Из этих учебных заведений, а иногда из духовных семинарий брали студентов в академические экспедиции.

Ученые занятия в те времена не часто привлекали дворянина. Тем боле не дворянским делом было ездить годами по России и исполнять нелегкие работы по составлению карт, сбору коллекций и географическому описанию посещенных мест. Поэтому в академические учебные заведения и экспедиции случалось попадать людям несостоятельным и незнатным — детям солдат, пономарей, сельских дьячков, придворных музыкантов. Трудными и многострадальными были для них годы учения, зато в экспедициях студентам нередко поручались ответственные задания. Студент Степан Крашенинников, сын солдата, отправился в дальний путь с одной из таких экспедиций.

Сведений о детских и юношеских годах Крашенинникова почти не сохранилось. Известно, что он родился в Москве в октябре 1711 года и что отец его был солдатом Преображенского полка[2]. В краткой автобиографии, написанной им на склоне жизни, сказано: «Я, нижеименованной, обучался в Московской иконоспасской школе с 1724 по 1732 год, в которых последних двух годах получал по сороку алтын на месяц, а до того — по тридцати алтын»[3].

Училище, о котором пишет Крашенинников, находилось в Москве, в здании Заиконоспасского монастыря, поэтому оно нередко и именовалось современниками Иконоспасским или просто Спасскими школами (так называл его М. В. Ломоносов). А официальное название, присвоенное училищу, было Славяно-греко-латинская академия. По сути эта Академия, основанная в 80-х годах XVII века, была первым высшим учебным заведением в России. Хотя учение в ней имело преимущественно схоластический характер, но кроме премудростей богословия ученики получали в низших классах начатки знаний по географии, истории, математике, а в старших узнавали ио физике, которую учителя излагали им в основном по Аристотелю. И разумеется, одним из главных предметов был латинский язык. Впоследствии знание его оказалось существенным для Крашенинникова. В то время латынь считалась «языком науки», на ней писались многие научные труды.

При Петре I воспитанников этого учебного заведения стали посылать в самые разнообразные учреждения, где требовались грамотные люди: в хирургическую школу при московском госпитале, в Морскую академию и на разные государственные должности.

В числе деятелей русской науки и культуры, годы учения которых начались в Спасских школах, были зодчий В. И. Баженов и поэт А. Д. Кантемир. В 1731 году, когда Степан Крашенинников перешел в один из старших классов, в училище был принят Михаил Ломоносов.

Вспоминая учение в Спасских школах, Ломоносов писал: «Имея один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку квасу, протчее [одна денежка] на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил»[4].

Биографу М. В. Ломоносова А. А. Морозову, которому принадлежит одно из лучших жизнеописаний великого русского ученого, удалось воссоздать общую обстановку и многие примечательные детали, характерные для Славяно-греко-латинской академии[5]. Учение в ней, особенно для неимущих учеников, сопровождалось многими невзгодами. Бывало так, что скудное жалованье задерживали подолгу. А в 1732 году, например (это как раз последний год пребывания в училище Крашенинникова), его не выдавали вовсе и школяры «претерпевали глад и хлад». Учеников секли нещадно розгами и требовали от них не столько понимания, сколько зубрежки бесконечных текстов и правил. И все же в школе были учителя, которые старались привить своим питомцам любовь и уважение к книге. Вот, например, какие разумные советы давал ученикам один из таких учителей: «Лучше прочитать немногое со вниманием и пользою, чем многое бегло и бесполезно»; «…Начинай чтение не с середины, а с самого начала»; «Записывай, что вычитал достойного замечания».

Занимался юноша Крашенинников в училище успешно и был одним из первых учеников. Учение его закончилось год спустя после поступления в Спасские школы Ломоносова, и сблизиться, стать друзьями, им довелось много позже, в Петербургской Академии наук.